Работы автора

В России исследования баланса миграции для городов разных размеров, в  том числе за достаточно продолжительный временной период, показали, что после перелома в  1990-х годах восстановилась привычная роль крупных городов как основных магнитов для миграции (Нефедова и Трейвиш, 2010; Махрова и Кириллов, 2014). Взаимосвязь динамики населения крупных городов и их пригородов отмечалась в позднем СССР (Хорев, 1980), однако изучение пригородов долгое время практически не велось и  поначалу проявлялось в  исследовании коттеджных поселков (Махрова, 2008) и сезонной субурбанизации в Московской области (Махрова и др., 2008). Сравнительно недавно этой тематикой заинтересовались в других регионах, наиболее известны работы по Улан-Удэ (Бреславский, 2014) и Иркутску (Григоричев, 2016) (подробный обзор исследований представлен в (Бреславский, 2020)). Отдельно стоит отметить работы с использованием данных сотовых операторов (Махрова и  Бабкин, 2018; 2019), выполненные для Москвы и  Московской области, которые дают представление о  конфигурации пространства пригородов Москвы с точки зрения регулярных трудовых поездок, недельной и сезонной пульсации. 

Внутренняя миграция сельского населения проанализирована с акцентом на ее различия в сельских пригородных и периферийных территориях в 2010-е годы, а также на особенности миграционного баланса сельских населенных пунктов разного размера. Рассмотрены возрастные особенности миграции с учетом этих различий. Расчеты выполнены с использованием индивидуальных деперсонифицированных данных мигрантов, позволяющих анализировать миграцию на детальном пространственном уровне, а также оценить влияние автовозврата на миграцию сельского населения и вскрыть его возможное искажающее влияние. Убыль сельского населения России в результате внутренней миграции в исследуемое десятилетие оценивается в 1,5-2,5 млн человек, периферийные села потеряли 2,5-3,5 млн. Сельские пригороды крупных городов и сельская глубинка принципиально различаются не только общим балансом миграции, но и ее структурными характеристиками. При том что периферийная сельская местность теряет молодое население, из малых сел часто уезжают семьи с детьми. На периферии идет переток населения из малых населенных пунктов в сравнительно крупные (т. е. он встроен в общестрановой переток населения вверх по поселенческой иерархии), но автовозврат сильно занижает его масштабы.

Масштабы перетока населения в крупные города и их пригороды в России в 2011-2020 гг. оцениваются в 3,5-5,5 млн человек. В результате миграции эти территории существенно увеличили свое население за этот период. В расчетах использованы индивидуальные деперсоницифированные данные, позволяющие на основе авторской методики выделять центры (крупные города разного размера и их пригороды) и периферийные территории и анализировать миграцию между ними. Детальность данных позволяет делимитировать переток в крупные города из населенных пунктов разного размера периферийных территорий, а также констатировать перераспределение населения между центрами разного размера в пользу крупнейших. Приток в центры разных размеров, в свою очередь, имеет специфику: жители крупных населенных пунктов на периферии переезжают в крупнейшие агломерации. Чем меньше центр, тем в большей мере его миграционный прирост обеспечен жителями малых населенных пунктов. Города размером менее 250 тыс. жителей и их пригороды не имели миграционного прироста населения, так как приток с периферии не мог восполнить их убыль в миграции с более крупными центрами. Все расчеты выполнены с учетом искажающего влияния автовозврата на масштабы перетока населения.