Статья: Динамическая модель устности: обоснование и описание (2025)

Предлагается комплексное описание выражения белое пальто, а также гнезда языковых единиц, сформировавшегося вокруг этой идиомы. Всего методом сплошной выборки из материалов сайтов в сети Интернет было собрано 312 случаев употребления выражения белое пальто, составивших авторскую картотеку примеров. Использовались методики контекстного анализа, семантико-мотивационного анализа, моделирования дефиниций, дискурсивного анализа. Автор приходит к выводу о том, что идиома белое пальто сформировалась в русской лингвокультуре под влиянием ряда факторов: речевой практики в рамках комического (анекдотического) дискурса, интернет-мема с изображением Валерии Новодворской с плакатом (даже если предполагать его фейковый характер), системно-языковых потенций цветового обозначения. Утверждается, что выражение белое пальто является обозначением одной из коммуникативных ролей, реализующихся преимущественно в виртуальном общении, но не только в нем. Показано, что структурно-семантический облик выражения вариативен, а вместе с ним и его грамматические характеристики, например: [кто] в белом пальто, [кто] без белого пальто, снимите белое пальто и др. (в них именной компонент белое пальто не является номинацией человека, это первая ступень функционирования выражения, наиболее близкая к исходному дискурсивному комплексу стою в белом пальто). Показано, что затем в сетевом дискурсе происходит преобразование в оценочную номинацию человека белое пальто (я была таким белым пальто).

Авторы вандальных изменений городской среды стремятся сделать их заметными для наибольшего числа наблюдателей для привлечения внимания к своим высказываниям. При этом с позиции «невольного наблюдателя» недостаточно очевидна заметность несанкционированных граффити как элементов городской среды и их когнитивное воздействие. Цель исследования — изучение восприятия граффити в форме рисунков и вандально нанесенных текстов с позиции их считывания и запоминания «невольными наблюдателями» в естественных условиях городской среды при совершении прогулки по маршруту. Участникам полевого эксперимента (29 человек в возрасте от 14 до 59 лет) было предложено пройти по пешему маршруту в центре города Екатеринбурга. Фиксация направления взгляда участников исследования осуществлялась мобильным айтрекером (очки). После прохождения маршрута респонденты выбирали в анкете несанкционированные граффити (рисунки и тексты), встречавшиеся им на маршруте, среди представленных альтернатив. Установлено, что наиболее часто узнают встречавшиеся на маршруте несанкционированные граффити представители возрастной группы от 18 до 29 лет, при этом нет различий по полу в узнавании среди респондентов. Выявлен приоритет в узнавании рисунков (по сравнению с текстами граффити). Лучше узнаются знакомые и понятные граффити, а также граффити на нехарактерные (в частности, религиозные) темы. Когнитивные ошибки (например, ошибка атрибуции воспоминаний) связаны с широким распространением типичных граффити в городской среде.

Актуальность работы обусловлена недостаточной степенью изученности переходной зоны между существительными и наречиями, формируемой механизмом ступенчатой адвербиализации субстантивных словоформ. Цель исследования — показать на примере беспредложных форм именительного / винительного падежа существительных этапы, признаки и предел ступенчатой транспозиции существительных в количественные наречия. Показано, что в подкласс наречий меры и степени ступенчато, в разных типах контекстов, транспонируются такие субстантивные словоформы, как ужас, страх, жуть, страсть, смерть. Обосновывается мысль о том, что степень их сближения с количественными наречиями связана с разными стадиями собственно грамматической (функциональной) и функционально-семантической адвербиализации. Отмечено, что словоформа чудо способна достигать при функциональной адвербиализации лишь стадии периферийных наречий, функционирующих в семантической зоне исходных субстантивных лексем. Выявлена синтагматическая обусловленность ее адвербиального употребления облигаторным сочетанием с гибридными образованиями типа как, какой, что за и некоторыми другими. Продемонстрирована возможность двоякой категориальной интерпретации образования чудо, эксплицирующего в типовых контекстах зону гибридности на шкале переходности.

Предлагается анализ пунктуационного минус-приема в условиях пародирования. В качестве материала для исследования использованы эмотивные знаки препинания (восклицательные знаки, срединные и конечные многоточия, вопросительные знаки) в рассказе А. П. Чехова «Дама с собачкой» (1899 год) и в его «пародийной реинтерпретации» (И. П. Колева) — рассказе М. М. Зощенко «Дама с цветами» (1929 год). Актуальность исследования состоит в том, что эмотивно-дейктическая функция знаков препинания не описана на интертекстуальном уровне и что способы пародирования пунктуации (за исключением гиперболического воспроизведения) не установлены. Показано, что пунктуационный минус-прием заключается в отсутствии необходимого знака препинания, а также в постановке знака препинания, менее пригодного к выполнению той или иной функции. Выяснено, что при реализации эмотивно-дейктической функции в интертексте пародийного типа пунктуационный минус-прием проявляется в крайне ограниченном и менее разнообразном использовании эмотивных знаков препинания. Сопоставительный анализ рассказов А. П. Чехова и М. М. Зощенко приводит к выводу о том, что пародийный пунктуационный минус-прием способствует созданию почти безэмоционального повествования.

Статья посвящена палеографическому описанию сибирских документов XVII века, которые существуют только в копиях, переписанных с оригиналов XVII века во время Второй Камчатской экспедиции в 1733—1743 годах. Уточняется, что копии текстов были составлены по графическим правилам русской скорописи XVIII века. Отмечено, что служебные слова со знаменательными пишутся слитно, в остальных случаях между языковыми единицами оставляются пробелы. Сообщается, что буквенный способ датировки заменяется цифровым. Выявлено, что элементы почерка обоих писцов схожи с чертами киевской скорописи, получившей в России XVIII века дальнейшее развитие. Установлено, что употребление выносных букв в обеих копиях сокращено значительно. Показано, что активно используется комплекс разнообразных надстрочных знаков небуквенного характера. Отмечается, что они, как правило, располагаются над согласными буквами, которые в деловом письме XVI—XVII веков подлежали выносу над строкой. Доказано, что переписчики точно передают вариативные написания, отражающие произносительные особенности писцов XVII века, воспроизводят их ошибки. Подчеркивается, что в то же время прослеживается запись отдельных словоформ, вызывающая сомнение в их адекватном воспроизведении и напоминающая, что любая рукописная копия не свободна от ошибок.

Рассматривается проблема недостаточной вовлеченности данных моторики освоения пространства человеком в исследования географических имен. Обосновывается конструктивистский подход к формированию топонимии как когнитивной области ориентирования на местности. Иллюстративным материалом служат имена всех типов топообъектов шести историко-этнографических зон Беларуси. Показано, что декларативность внимания к топонимам с пространственной семантикой и сложность определения значений географических имен обусловлены недооценкой фактора перемещения субъекта в значимом пространстве. Выявлена принципиальная роль грамматики для экспликации значений топонимии и их связанности в пределах когнитивной области. Автор подчеркивает адаптивную роль сознания при ориентировании, его нацеленность на выход за пределы локальных фигуро-фоновых отношений объектов и выстраивание пространственной семантической сети. Утверждается, что конститутивный фактор формирования обыденной топосистемы — позиция объектов относительно референтных точек пространства, значимого для местного жителя, а не обособленные узколокальные ситуации взаимодействия пар локально связанных реалий. Представлена специфика реализации в топонимии систем пространственной референции, на их основе определены референтные точки топосистемы и единицы базисной модели ориентирования, показана роль аналогии в переносе структуры единиц на имена, транслирующие непространственные значения.

Исследуется феномен драматургичности обиходного дискурса. Драматургичность дискурса рассматривается как аспект дискурса запланированного, порождаемого усилиями субъектов интеракции. В качестве исходного принят тезис о том, что в обыденной реальности языковая личность замечает наличие сценарных предписаний, если они нарушаются. Поэтому для анализа были выбраны жанры, предполагающие акцентуацию формы выражения: шутливый обмен оскорблениями, колкостями, светская беседа, комплимент. Иллюстративным материалом послужили ситуации обиходного дискурса, представленные в текстах художественных произведений Национального корпуса русского языка. Поиск осуществлялся с помощью лексических единиц, номинирующих действие, образ выполнения действия, названия выбранных жанров: «любезно», «светски», «светская беседа», «шутка», «шутить». Общий корпус языкового материала составил 91 текстовый отрывок. Был выполнен прагмалингвистический, дискурсивный и компонентный анализ. Выявлено, что наиболее частотной тактикой стратегического конструирования драматургичности выступает выбор тональности, так как тональность задает интерпретативные рамки. Анализ материала показал, что акцентуация формы выражения как проявление лингвокреативности при реализации стратегий драматургичности сопровождается конвенционализацией коммуникативных ходов, приобретением ими символической функции.

Проанализированы схожие и отличительные свойства частиц halt и eben в немецком языке. Показана их комбинаторная сочетаемость, функциональное назначение и особенности синтаксического употребления. Актуальность исследования обусловлена тем, что нуждаются в дополнительном освещении причины возможного использования частиц halt и eben в иллокутивно несамостоятельных придаточных, а также виды передаваемых ими модальных значений. Посредством описательного, трансформационного, сопоставительного и метода контекстуального анализа показано, что частицы halt и eben отличаются от других модальных частиц тем, что служат для указания на фактичность ситуации. Установлено, что специфическая особенность частицы halt: она привносит в высказывание дополнительные эмотивые значения и свойственна разговорной речи. Отмечается, что частица eben является показателем инференциальной эвиденциальности. Анализ сочетаемости частиц с модальными словами показал, что halt и eben несовместимы с маркерами репортативной эвиденциальности. Исследование различных вариантов использования halt и eben в придаточных предложениях позволило сделать наблюдение, что их совместимость с иллокутивно несамостоятельными предложениями объясняется тем, что эти языковые единицы служат для утверждения истинности пропозиции.