Статья: ХАРЬКОВСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ СОВЕТСКИХ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА 12-28 МАЯ 1942 ГОДА (2025)

В статье анализируется процесс проектирования и создания специализированных плавучих командно-измерительных комплексов для реализации космической программы СССР в 1960-1990-е годы ХХ века. Особо освещено участие в этой работе ученых, конструкторов и судостроителей Ленинграда, поскольку именно их усилиями и выполнялась основная часть проектных работ. С необходимой подробностью рассмотрено значимое специализированное оборудование плавучих командно-измерительных комплексов и приведены важнейшие тактико-технические характеристики этих объектов. Представлены методы, позволившие существенно ускорить проектирование и строительство «космических комплексов» на судах. Вся работа по переделке и оснащению созданных и создаваемых кораблей проводилась в соответствии с требованиями, разработанными для плавучих командно-измерительных комплексов. Особое внимание уделено процессу развития плавучих командно-измерительных комплексов и мер по разработке и осуществлению маскировочных мероприятий для легализации их существования, в частности судов, работавших в Северной Атлантике. Отдельно повествуется о трансформации отношения к космической флотилии СССР, вызванной распадом СССР, которая повлекла за собой дробление единого комплекса таких судов. Все это в итоге привело к тому, что космическая флотилия СССР в конце ХХ века фактически прекратила свое существование.

В отечественной историографии принято считать, что изменение государственного курса в отношении религиозных организаций в годы Великой Отечественной войны было вызвано прежде всего патриотической деятельностью различных конфессий. В региональном измерении ситуация была несколько иной. Вопреки сложившейся историографической традиции автор показывает обстоятельства изменения политического курса в военный и послевоенный период на примере Нижнего Дона (степная часть Ростовской области в нижнем течении Дона). Применение общенаучных и социально-гуманитарных методов и подходов позволяет представить религиозную жизнь сельского и городского населения в институциональном (организация функционирования религиозных организаций) и внеинституциональном (бытовая религиозность) аспектах. Политика немецко-фашистского руководства на Нижнем Дону отличалась своей избирательностью, эксплицитно отразилась в реставрации церковного института и выразилась в масштабах открытия религиозных объектов в условиях оккупации. Нами установлено, что за период 1942-1943 годов было открыто около 50 религиозных объектов (церкви, молитвенные дома) в рассматриваемой географии. При этом известно, что немало строений религиозного назначения стали объектами стратегического назначения, некоторые из которых никогда более не возродились. Необходимо также отметить, что в данном исследовании локализованы основные центры церковного возрождения. В 1944 году представители религиозных организаций с небывалой инициативностью обращаются к уполномоченному по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров СССР по Ростовской области для регистрации своих обществ. Легализация церковно-общественных инициатив была стихийной, однако не стала всеобъемлющей. Районные, областные комитеты и уполномоченный по делам РПЦ в Ростовской области умело лавировали между политической необходимостью в регистрации религиозных организаций и умышленным отклонением запросов сельского населения, ожидая новых распоряжений «центра». Долго ждать не пришлось, начиная с 1948 года государственная политика возвращается к прежнему антирелигиозному курсу. Основное внимание сосредотачивается на работе членов и руководителей парторганизаций, при этом отмечается недостаточный уровень антирелигиозной пропаганды в сельской местности.

Подготовка офицерских кадров в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов одна из недостаточно исследованных страниц военной истории нашего Отечества. Речь идет об истории создания и деятельности военных училищ.

В статье раскрывается опыт создания и работы 2-го Московского военного пехотного училища Красной армии. Сформированное в феврале 1942 года, оно осуществляло свою учебную деятельность вплоть до сентября 1944 года. Характеризуются основные проблемы, с которыми сталкивалось командование Московского военного округа и указанного учебного заведения при его создании и в последующей работе. На примере личных воспоминаний очевидца тех событий курсанта первого набора А. Е. Шаболовского описываются условия обучения и быта курсантского состава.

При подготовке публикации использовались системный, идеографический и ретроспективный методы. Были использованы ранее не опубликованные документы, обнаруженные в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Исследователем была проведена работа с фондами 2-го Московского военного пехотного училища и Московского военного округа.

Автор приходит к выводу, что в условиях ограниченности людских и материальных ресурсов, создание новых военных училищ и их дальнейшее функционирование было связано с большими трудностями. Обстановка на фронтах требовала скорейшего пополнения частей и подразделений офицерами. Курсанты проходили ускоренный курс обучения в течение нескольких месяцев вместо нескольких лет. Им приходилось сталкиваться с большими физическими и эмоциональными нагрузками. Проблемы функционирования 2-го Московского военного пехотного училища (комплектование постоянного и переменного состава, сложные бытовые условия, скудная учебная база и т. д.) были общими практически для всех военно-учебных заведений Красной армии в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Тем не менее созданные военные учебные заведения внесли весомый вклад в военные победы на фронтах Великой Отечественной войны.

Статья посвящена выявлению и анализу версий о целях создания суворовских военных училищ в годы Великой Отечественной войны. В 1918 году прервалась почти двухвековая история кадетского образования в нашей стране. Кадетские корпуса противоречили идеологии пришедших к власти большевиков и были ликвидированы. Одновременно с этим оказались под запретом все символы и традиции русской армии. Были отменены чины, звания, знаки отличия и награды Российской империи. В годы Великой Отечественной войны угроза уничтожения страны немецкими захватчиками заставила власти Советского Союза в целях духовной мобилизации народа на борьбу с врагом отказаться на время от идеологических постулатов, обратиться к славным страницам отечественной истории, привлечь на помощь образы героев из забытого прошлого и использовать некоторые символы царской армии. В статье реконструированы основные этапы новой советской идеологической политики в годы Великой Отечественной войны: от учреждения гвардейских частей и создания орденов, названных в честь полководцев, и до возвращения погон как знаков различия для военнослужащих. Автор показывает, что создание суворовских училищ «типа старых кадетских корпусов» стало продолжением демонстрации преемственности русской и советской армии. Суворовские военные училища создавались по образу и подобию кадетских корпусов. Копировались и организационная структура, и распорядок дня, организация быта воспитанников, их форма одежды. Для этого с фронтов Великой Отечественной войны были отозваны офицеры и генералы, окончившие в свое время императорские кадетские корпуса, носители традиций тех лет. Кроме того, суворовские военные училища выполняли важную социальную функцию - содержание, воспитание и надлежащее образование для детей, оставшихся сиротами в годы Великой Отечественной войны. С окончанием войны произошел и возврат к прежним идеологическим установкам, в которые уже не вписывалась теория преемственности кадетских корпусов и суворовских военных училищ. Интерес властей к военно-подготовительным учебным заведениям заметно ослаб, в 1950-х годах они были значительно сокращены и прорабатывался вопрос об их полной ликвидации. Проанализировав различные версии цели открытия суворовских военных училищ, автор делает вывод, что основной целью их создания была демонстрация преемственности традиций дореволюционной военной школы для поднятия боевого духа Красной Армии в переломный период Великой Отечественной войны.

Данная статья посвящена обзору и уточнению содержания опытно-конструкторских работ ОКБ-43 по теме фортификационного сооружения конца 1930-х - середины 1940-х годов. Актуальность исследования обусловлена тем, что различные этапы становления данной проектно-конструкторской организации являются одним из наиболее характерных примеров последовательного формирования научной школы проектирования вооружения в СССР с конца 1920-х по 1950-е годы. При этом период рубежа 1930-х - 1940-х годов и далее этап Великой Отечественной войны показывают важную стадию этого процесса.

Последовательное выявление и изучение основных направлений опытно-конструкторских работ данного периода привело к необходимости уточнения причин изменения профиля деятельности ОКБ-43 в сравнении с разработками 1930-х годов с преобладанием образцов авиационного вооружения и различных проектов по созданию динамореактивных орудий. Для решения указанной задачи потребовалось обращение к материалам государственных и ведомственных архивов федерального и регионального уровня. В результате проведенного исследования были получены следующие результаты: уточнен перечень опытно-конструкторских работ, введены в научный оборот документы, ранее имевшие ограничительные грифы, в том числе впервые публикуются фотографии из альбома конструкций, разработанных и изготовленных ОКБ-43 в период 1942-1944 годов. Кроме того, выявлены дополнительные сведения о сотрудниках ОКБ-43 и их фотографии.

Сделан вывод о значении данного этапа для общей истории развития и деятельности ОКБ-43 по созданию стрелково-пушечного вооружения и военной техники СССР. В характеристике казематных пулеметных и орудийно-пулеметных установок конца 1930-х годов акцент сделан на выявлении перечня плановых разработок. Упоминается выполнение ряда внеплановых работ, производимых ОКБ-43 и М. Н. Кондаковым в инициативном порядке: создание сборно-разборных бронезакрытий и бронеустановок для пулеметов. Многочисленные проекты первой половины 1940-х годов распределены по следующим группам: неподвижные огневые точки, скрывающиеся огневые точки, подвижные огневые точки (перевозимые бронеколпаки), наблюдательные пункты.

Целью данной статьи является оценка тактико-технических характеристик отечественных зенитных средств (пушек и пулеметов) Красной армии, составивших основу одного из активных элементов (наземной) советской противовоздушной обороны (ПВО) в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). В конце 1930-х - начале 1940-х годов в Войсках ПВО произошли качественные изменения в технической области, непосредственно связанные с дальнейшим развитием вооружения, военной и специальной техники. Они отразились прежде всего в структуре среднекалиберной (СЗА) и малокалиберной (МЗА) зенитной артиллерии, а также в зенитных пулеметных частях и подразделениях. Принятие на вооружение новых образцов полуавтоматических и автоматических пушек способствовало увеличению зоны поражения авиации противника для прикрытия группировок войск (военно-морских сил в прибрежных районах) и военных объектов на театрах военных действий, а также важных административных центров и промышленных районов в глубоком тылу страны от воздушных атак противника.

В статье показано развитие основных образцов советских зенитных артиллерийских орудий, состоявших на вооружении войсковой и территориальной ПВО накануне и в период Великой Отечественной войны. Отдельный раздел статьи также посвящен зенитным пулеметам, которые активно применялись на фронте в борьбе с низколетящими средствами воздушного нападения противника. На основе изучения специальной и военно-исторической литературы, в том числе технических описаний и наставлений по эксплуатации отдельных видов вооружения, автор приходит к выводу о взаимосвязи между средствами нападения и обороны в воздушной сфере, что является одной из важнейших проблем современного военного дела. Полученные в ходе исследования результаты позволили сделать выводы о наличии тенденций дальнейшего развития зенитных систем ПВО в направлении автоматизации огня, увеличения калибра орудий и их мобильности.

Статья посвящена анализу развития уголовного законодательства в сфере борьбы с самовольным оставлением места работы (трудовым дезертирством) в период Великой Отечественной войны. Данная научная проблема представляется актуальной в современной историографии в следующем разрезе разворачивающихся дискуссий: благодаря или вопреки наличию уголовного наказания за дезертирство с производства закреплялись трудовые ресурсы в советской промышленности? Насколько эффективно трудовое законодательство с помощью карательных мер могло снижать остроту проблемы самовольного оставления работниками места работы? Целью исследования является анализ эволюции развития законодательства в сфере борьбы с трудовым дезертирством. Задачи исследования - выявление и интерпретация содержания нормативно-правовых актов, которые свидетельствовали об изменении государственной политики в изучаемой сфере, рассмотрение возникавших проблем в правоприменительной практике, изучение эффективности их решения в рамках измененного законодательства. Исследование выполнено в рамках историко-генетического подхода, позволяющего выявить этапы в развитии законодательства в данной сфере, показать наличие причинно-следственных связей между ключевыми событиями процесса, изучить наступившие последствия. Результатом исследования является авторская периодизация и интерпретация этапов в государственной политике по борьбе с трудовым дезертирством на протяжении 1941-1945 годов. В качестве границ нового этапа выступает факт принятия нормативно-правового акта, который существенно менял способы этой борьбы. Если на протяжении 1941-1944 годов государство последовательно усиливает трудовые репрессии (ужесточаются наказания за самовольное оставление места работы; увеличивается число предприятий и отраслей, на которые распространяется действие военных указов о трудовом дезертирстве; выделяются новые составы преступлений), то на конечном этапе войны оно все более активно практикует амнистии за трудовое дезертирство. Данная эволюция объясняется автором несоответствием между большими издержками ресурсов по поиску трудовых дезертиров и слабой эффективностью карательной политики на трудовом фронте.

В статье на основе рассекреченных в 2005-2015 годах документальных комплексов ГКО СССР анализируются причины и условия превращения Уральской ЭЭС в главную энергосистему страны и «становой хребет» уральского оборонно-промышленного комплекса, состоявшего из 64 предприятий наркоматов черной (НКЧМ) и цветной (НКЦМ) металлургии, химической (НКХП), танковой (НКТП) и авиационной (НКАП) промышленности, вооружений (НКВ) и боеприпасов (НКБ). Данные предприятия запитывались электроэнергией с 28 электростанциями, работавшими в параллельном режиме и под единым централизованным диспетчерским управлением. Работа в единой ЭЭС требовала от предприятий оборонной промышленности строгого соблюдения нормативов (лимитов) потребляемой мощности, а от предприятий электроэнергетики - поставки электроэнергии в необходимом количестве, измеряемом киловатт-часами, и надлежащего качества, измеряемого электрофизическими значениями государственных стандартов частоты (не менее 50 Гц) и функции напряжения. Нарушение требований ГОСТов повышало риски аварийности ЭЭС и остановки производства военной продукции. Показана роль ГКО СССР в поддержании принятых им в 1942-1943 годах решений по повышению устойчивости Уральской ЭЭС и организации рационального использования электроэнергии как наиболее ценного производительного ресурса воюющей страны.

В статье исследуется функционирование Соликамского сульфитно-целлюлозного комбината в Молотовской области в период 1941-1945 годов. Комбинат возводился с 1936 года и был сдан в эксплуатацию за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны. Выявлено, что ключевыми проблемами функционирования комбината являлись незавершенность строительства ряда цехов, перебои в поставках сырья и топлива. Начало войны послужило импульсом к изменению ситуации: необходимость налаживания технологических процессов, освоение новых видов продукции, в том числе изготовлявшейся впервые в Советском Союзе (например, прокладочный картон), кооперация с сульфитно-спиртовой отраслью, оборонными предприятиями. 1941-1942 годы стали наиболее трудными для комбината. В дальнейшем производственные процессы были налажены, улучшилось взаимодействие цехов. Большая заслуга в этом принадлежит директору Я. А. Балмасову, который ранее возглавлял Главкарелбумпром и руководил эвакуацией предприятий из северо-западных районов Советского Союза. В связи с мобилизацией в армию существенной доли работников комбинату требовались как квалифицированные специалисты, так и люди без опыта для выполнения тяжелых ручных работ. Коллектив пополнился в первую очередь эвакуированными тружениками, немками, мобилизованными в трудовую армию, депортированными жителями Крымской АССР. В процессе изучения учетных карточек работников выявлена активная ротация персонала, увеличение удельного веса женщин и молодежи среди работающих. Автором сделан вывод о том, что Соликамский сульфитно-целлюлозный комбинат превратился в одно из ведущих предприятий целлюлозно-бумажной отрасли и Молотовской области. Это было особенно важно в связи утратой части целлюлозно-бумажных предприятий в западных районах СССР.

Советской историографией был сформулирован тезис, согласно которому перестройка работы отечественной промышленности на военный лад начиналась после 22 июня 1941 года. Частный пример работы Ленинградского Ижорского завода Наркомата судостроительной промышленности (НКСП), одного из крупнейших металлургических предприятий северо-запада СССР, говорит в пользу опровержения указанного тезиса. Войну Ижорский завод встретил мобилизованным, до предела загруженным военными заказами.

Основным направлением деятельности завода в довоенный период было производство корабельной и танковой брони, а также брони для сооружений береговой обороны. Помимо этого, в 1941 году заводу предстояло освоить выпуск дизельного двигателя для кораблей, бронекорпусов для самолета-штурмовика Ил-2 и проходческого оборудования для строительства ленинградского метрополитена.

Темп производства военной продукции, набранный Ижорским заводом к началу войны, мало изменился после начала боевых действий, однако номенклатура была существенно скорректирована, все усилия заводчан сосредоточились на выполнении танковой программы за счет отказа от выпуска корабельной брони.

Завод стал получать срочные внеплановые заказы Военного совета фронта (Северного, затем Ленинградского), выполнявшиеся параллельно с основной программой. Так, на заводе действовали два производственных участка, на одном из которых собирали бронеавтомобили БА-10, а на втором велось «импровизационное» бронирование грузовых автомобилей для нужд Ленинградской армии народного ополчения.

Эвакуация оборудования завода, не связанного с танковым производством, началась 30 июля, к эвакуации танкового производства приступили в начале сентября, после выхода вражеской армии на ближние подступы к заводу. Часть металлургического оборудования была успешно переправлена на восток, основная же масса станков и агрегатов осталась внутри блокадного кольца.

Наиболее значимый вклад в оборону страны завод как производственная единица успел внести до сентября 1941 года, после чего объемы его выпуска на территории Ленинграда сократились более чем на порядок.