СИБИРСКИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Технология виртуальной реальности в последнее десятилетие стала одним из активно применяемых инструментов в психологической науке и практике. Активное развитие средств виртуальной реальность привело к повышению их доступности как исследовательского инструмента, а новые технические решения улучшили качество предъявляемых виртуальных сред и минимизировали возможные дискомфортные ощущения у пользователей от погружения в виртуальные пространства. Особо эффективным оказалось применение данной технологии в изучении сложных и комплексных психологических и психофизиологических конструктов, к которым в том числе относится стрессовая реакция человека. Целью настоящей работы стало рассмотрение существующих способов и приемов применения виртуальной реальности для задач моделирования и управления стрессовой реакцией человека. Были поставлены задачи выделить особенности таких подходов, их преимущества и недостатки, а также определить наиболее эффективные из них. В качестве основного предмета рассмотрения были выбраны примеры интеграции технологий виртуальной реальности с экспозиционной терапией, биологической обратной связью, методикой десенсибилизации и переработки движениями глаз. В результате проведенного анализа было обнаружено, что общим для разных способов использования виртуальных технологий в задачах управления уровнем стресса и моделирования стрессовой реакции различной степени интенсивности является возможность создания контролируемой и повторяемой по содержанию виртуальной среды, которая позволяет настраивать степень воздействия стрессоров и обстановки для точного изучения индивидуальной реакции участников. Вторым важным фактором при этом является возможность реализации активного поведения самим человеком, погруженным в виртуальную среду. Также отмечено, что комплексное применение совокупности различных методик позволяет человеку лучше осознавать свои реакции на стресс, обучаться саморегуляции и приемам снижения уровня тревожности в условиях виртуальной реальности. Таким образом, применение виртуальной реальности в

Отечественная нейропсихология изучает мозговую организацию высших психических функций (ВПФ). Остальные психические явления выводятся за рамки нейропсихологии, хотя в зарубежных нейронауках они успешно исследуются. При этом среди психологов нет единого мнения о том, какие функции следует относить к ВПФ. Актуальной проблемой являются преодоление методологических ограничений и переосмысление предмета современной нейропсихологии. Цель данного обзора - описать возможности расширения предмета нейропсихологии и перспективы ее развития. Анализ литературы показывает, что общепринятый конечный список ВПФ в литературе отсутствует. К ним можно отнести любые функции, соответствующие традиционному определению А.Р. Лурии. Существенными признаками являются социальное происхождение, опосредствованность строения, сознательность и произвольность функционирования. Наряду с ВПФ изучению доступны психические процессы, состояния, свойства и социально-психологические феномены. Возможен переход к общим категориям анализа, учитывающим целостное взаимодействие человека с действительностью. В России распространен культурно-деятельностный подход, однако он содержит ряд противоречий, затрудняющих его использование в нейропсихологии. Альтернативой выступает системноэволюционный подход, в рамках которого можно изучать адаптивную роль каждой функции. Особый интерес представляют механизмы формирования субъективного опыта, абстрагирование, саморегуляция, моделирование действительности и адаптация к прогнозируемому будущему. Полученные результаты позволяют говорить о том, что нейропсихология может изучать любые функции, которые являются подсистемами многоуровневой функциональной системы психологической адаптации. При исследовании каждой функции необходимо выяснить ее филогенетическое происхождение и пределы прижизненной настройки. Также следует уделить внимание возможности порождать субъективную реальность, исследовав мозговую организацию индивидуального опыта. Реализация этого подхода предполагает интеграцию нейропсихологии с другими нейронауками.

Образовательные учреждения по всему миру всегда стараются обеспечить высочайшее качество образования и постоянно улучшают свое качество и стандарты. Эта практика позволяет им привлекать гораздо более способных студентов, а также ученых. Поскольку студент находится в центре процесса обучения, его/ее удовлетворенность также находится в центре качества и стандартов учебного заведения. Это исследование направлено на то, чтобы найти и оценить наиболее важные аспекты, ответственные за общую удовлетворенность учеников Ибн Халдуна. Для этого была отобрана выборка из 180 студентов разных факультетов, программ (бакалавриат, магистратура и языковые), пола (мужчины - 41,28% и женщины - 58,72%), национальностей (турки - 71% и иностранцы -29%) и т.д. обследован. Перед поступлением в Университет Ибн Халдуна студентов спрашивали об уровне их удовлетворенности по различным аспектам, таким как учеба, жилье, удобства и услуги, внеклассные, экономические и финансовые, социальные и культурные ожидания. Углубленный описательный статистический анализ и модель множественной линейной регрессии с методологией от общего к частному использовались для поиска и оценки ключевых параметров, способствующих общей удовлетворенности. Исследование показало, что общая удовлетворенность не зависит от пола и национальности. Кроме того, аспиранты оказались более удовлетворены, чем студенты, а количество семестров, проведенных в Университете Ибн Халдуна, положительно коррелировало с общей удовлетворенностью. Кроме того, экономические и финансовые льготы, предоставляемые студентам университетом, академические особенности, а также возможности и услуги являются ключевыми факторами, определяющими общую удовлетворенность студентов. В исследовании делается вывод, что удовлетворенность студентов можно еще больше повысить за счет усиления вышеупомянутых функций, при этом особое внимание можно уделить социальной и культурной интеграции студентов, средствам размещения, предоставляемым студентам, и внеклассным мероприятиям.

Обращение к возрастным особенностям рефлексии и исследование ее влияния на вегетативную нервную систему являются важной задачей, в том числе для обоснования применения рефлексивных методов в помогающей психологической практике. Цель исследования - оценить динамику баланса вегетативной нервной системы (ВНС) организма до и после рефлексивного акта у взрослых людей (18 лет и старше), установить влияние возрастных особенностей и полноты развития рефлексии на пострефлексивное состояние по параметрам вариабельности сердечного ритма (ВСР). Гипотеза исследования: рефлексивный акт оказывает существенное влияние, регистрируемое в пострефлексивном состоянии, на деятельность ВНС, что отражается на параметрах ВСР. Метод исследования и испытуемые. В исследовании применялись методы диагностики ВСР, методика имагинально-рефлексивного ресурса (МИРР). Выборка исследования включала 141 человека, в итоговый анализ вошли 118 человек (средний возраст 22 ± 8 лет).

Результаты: 1) статистический анализ выявил значимые различия между экспериментальной (ЭГ) и контрольной (КГ) группами молодого возраста как по временным параметрам ВСР - средней длительности кардиоинтервалов (RRNN), частоте сердечных сокращений (ЧСС), моде (Мо), так и по спектральным параметрам ВСР; 2) статистический анализ выявил значимые различия между условиями до и после эксперимента у «взрослой» экспериментальной группы по показателям временного анализа ВСР по RRNN, ЧСС, Мо; по спектральным показателям значимых изменений не наблюдалось; 3) многофакторный дисперсионный анализ ANOVA показал значимое взаимодействие по ряду параметров для факторов «группа» и «условия», а также для факторов «группа» и «возраст». Выявлены значимые различия между группами разных возрастов по следующим показателям: доле последовательных интервалов NN, различия между которыми превышают 50 мс (pNN50), индексу напряжения регуляторных систем (ИН), относительному значению мощности волн очень низкой частоты (VLF%). Также были выявлены значимые различия по показателю VLF% для ЭГ и КГ независимо от

Феномен самодетерминации личности описывает свободную сущность человека, способность совершать самостоятельный выбор, принимать осознанные решения, ощущать себя деятелем, инициатором, причиной собственных действий и поступков. Описывая механизмы реализации свободы и произвольной регуляции целенаправленной деятельности, имеющиеся концепции самодетерминации опираются на влияние биологических и социальных факторов либо транслируют идею независимости человека от них. Актуальность данного исследования обусловлена попыткой согласования принципов детерминизма и индетерминизма в объяснении феномена самодетерминации. Кроме того, данная работа направлена на изучение комплементарного взаимодействия различных проявлений самодетерминированного поведения на разных функциональных уровнях организации человека: индивидном, субъектном и личностном. В статье описана процедура разработки и валидидизации авторского опросника «’Виды самодетерминации личности». Методика основана на комплементарной модели самодетерминации личности и позволяет изучить три взаимосвязанных уровня (вида) -функциональную, целевую (деятельностную) и смысловую самодетерминацию, - каждому из которых соответствует уникальный набор эмпирических референтов. Процедура исследования включала три этапа разработки опросника, на каждом этапе уточнялись его содержание и структура. Для проверки конструктной валидности инструмента использовались методики «Шкала экзистенции», «Самоактивация личности», «Способность к самоуправлению», «Шкала осознанного выбора и самосознания», «Индекс автономного функционирования». По результатам исследования на выборке из 469 респондентов были подтверждены надежность и внутренняя согласованность опросника, его трехфакторная структура, соответствующая трем видам самодетерминации, и конвергентная валидность. Выявлены значимые различия по содержанию и смысловому наполнению между функциональным, деятельностным и смысловым уровнями самодетерминации, также показано комплементарное взаимодействие уровней. Проверка различий по полу, возрасту и уровн

Родительские практики описывают действия, которые родители реализуют для регуляции поведения ребенка и его развития. Чаще всего описываются практики когнитивной стимуляции (обучающие) и практики эмоциональной близости и теплоты. Поскольку ранее было показано, что родительские отношение и поведение обусловливаются скорее свойствами темперамента ребенка, чем наоборот, целью данного исследования является изучение связей свойств темперамента ребенка с обучающими и эмоциональными родительскими практиками. Выборка - 478 матерей дошкольников в возрасте от 23 до 51 года (M = 34,9; SD = 5,04), возраст детей - от 5 до 8 лет (M = 6,79; SD = 0,39), 49,6% мальчики. Для сбора данных использовались «Опросник детского поведения, очень краткая форма» и «Анкета родительских практик». По результатам исследования выявлено, что родительские практики когнитивной стимуляции в большей степени, чем эмоциональные, связаны со свойствами темперамента детей. В частности, устойчивость внимания, предпочтение удовольствий низкой интенсивности и страх выступили позитивными предикторами родительских практик, направленных на когнитивное развитие детей. Были выделены группы детей с различными профилями темперамента, которые отличаются, скорее, выраженностью этих свойств, а не их специфическим сочетанием, -они демонстрируют схожие показатели сургенсии и различаются уровнем произвольного контроля и негативного аффекта. Установлено, что родители, которые оценивают своих детей как активных, эмоциональных, демонстрирующих высокий произвольный контроль, в большей степени склонны применять практики когнитивной стимуляции.

Выделенные в рамках теории самодетерминации стили взаимодействия учителя с учащимися стали предметом активных исследований в последние несколько лет. Интерес к данной проблематике вызван прежде всего обнадеживающими результатами, показывающими, что эти стили действительно связаны с базовыми психологическими потребностями учащихся, продуктивной мотивацией, вовлеченностью и достижениями. В настоящем исследовании на основе концепции личностного потенциала (Д.А. Леонтьев) и теории самодетерминации (Э. Диси и Р. Райан) изучаются переменные личностного потенциала, которые могут иметь значение для мотивирующих (поддерживающего автономию и структурирующего) и демотивирующих (хаотического и контролирующего) стилей взаимодействия учителя с учащимися. На выборке российских учителей (N = 391, 96% женщин) с помощью соответствующих шкал были измерены стили взаимодействия учителя, а также показатели личностного потенциала: жизнестойкость, саморегуляция, ответственность, системная рефлексия, толерантность к неопределенности, жизненная позиция личности. На основе парных корреляций установлено, что все перечисленные компоненты личностного потенциала показывают ожидаемые связи со стилями взаимодействиями. С помощью общих линейных моделей и структурного моделирования выявлено, что наиболее важными компонентами личностного потенциала, вносящими независимый вклад в стили взаимодействия, выступают такие характеристики личностной зрелости, как ответственность, жизнестойкость, системная рефлексия. Личностно зрелые учителя с высокой выраженностью этих характеристик склонны использовать более конструктивные мотивирующие стили взаимодействия с учащимися (поддерживающий автономию и структурирующий), обеспечивая их правилами и структурой, предлагая выбор и объясняя значимость определенной задачи, в то время как учителя со сниженными показателями личностного потенциала склонны к проявлению контроля и хаоса, демонстрируя демотивирующие стили взаимодействия. Данные о переменных, характеризующих личностный потенциал успешных учителей, могут быть

Статья посвящена проблеме педагогической социальной перцепции агрессивности учащихся. Обоснована значимость социально-перцептивных образов педагога о гендерных аспектах агрессивности учащихся в контексте вопросов профилактики асоциального поведения. Проанализирован феномен вербальной агрессивности как наиболее часто встречающийся вид агрессивного поведения в образовательной среде. Эмпирическое исследование на материале ответов 5 084 педагогов (94% - женщины, средний возраст респондентов - 44,5) посвящено оценке согласованности идентификации педагогами вербальной агрессии юношей и девушек с различными социальными представлениями о гендерных аспектах проявления агрессии в сознании учителей. Оценка значимости факторов согласия с каждым из утверждений (обобщенная оценка) и представлений о частоте проявления вербальной агрессии девушками и юношами (дифференцированная оценка) была осуществлена с помощью двухфакторного дисперсионного анализа. Апостериорный анализ включал стратегию множественных межгрупповых сравнений с использованием критерия Тьюки. Показано, что педагоги значимо чаще отмечают распространенность вербальной агрессии среди девушек, нежели юношей. В результате анализа согласованности дифференцированных оценок с пятью обобщенными утверждениями выявлено, что только в отношении одного из них («Агрессия у девочек носит более “изобретательный” характер (планы мести, сплетни, социальная агрессия), чем у мальчиков») респонденты давали непротиворечивые дифференцированные оценки. В отношении остальных проанализированных утверждений были зафиксированы противоречия в контексте дифференцированных оценок вербальной агрессии девушек и юношей. Полученные результаты вносят вклад в изучение социальных представлений педагогов об особенностях подростковой агрессии, а также подчеркивают необходимость дальнейшего изучения социально-перцептивных установок педагогов в отношении агрессии учащихся.

В ретроспективном плане рассматриваются генеалогические, а также межэтнические и кросс-культурные аспекты жизни сибирских народов в их связи с общероссийскими и общемировыми тенденциями. По аналогии с известным феноменом «Транссибирская магистраль» авторы называют «транскультурными» «пронизывающие» этносы сибирских территорий и приграничных регионов соседних стран общие психологические установки и варианты народных традиций. Показано, что некоторые транскультурные взаимодействия в прошлом осуществлялись с представителями коренных этносов Америки; сегодня их результаты известны в соседних с Сибирью регионах Казахстана, Китая, Монголии, Кореи, а если учитывать вопросы торговых связей и положения мигрантов в России, они касаются и других государств Центральной Азии. Что касается сообществ и институтов многополярного мира, то если в юридическом и административном отношении можно устанавливать достаточно очерченные их границы, это невозможно сделать в этнопсихологическом и транскультурном плане, и в таких вопросах без психогенетического анализа не обойтись. Рассматривается содержание понятия «сибирский мультикультурализм», что позволяет показать онредеденные интеграционные ресурсы сибирских народов не только во внутрироссийских этнических контактах, но и при взаимодействии с этническими группами других соседствующих, и не только, народов. При этом проявляется ярко выраженное умение сохранять собственную самобытность и уникальность, опираясь на генетическую и историческую память, а также на «подпитки» со стороны родственных этнических групп. В статье детализируются конкретные факторы, которые в психологическом плане будут предопределять отношение россиян разных национальностей к вопросам организации многополярного мира, поскольку его невозможно представить без наличия в структуре не только больших, но и малых этнических групп, функциональным предназначением которых является обеспечение перехода атрибутов макросообществ к личности и, наоборот, от личности к обществу в целом.