Публикации автора

В статье рассматриваются иллюстрации в катехистических произведениях Мартина Лютера XVI в. – Большом и Кратком катехизисах, молитвослове, Пассионале. Авторы проанализировали 30 переизданий (20 – Большого и Краткого катехизиса и 10 – молитвословов, не учитывая копии и идентичные издания) из собраний РНБ, Баварской государственной библиотеки и Библиотеки герцога Августа. Иллюстрации к катехизисам были созданы в сотрудничестве виттенбергских теологов, Филиппа Меланхтона и Мартина Лютера, с различными художниками и граверами. Однако их подход к иллюстрациям довольно сильно разнился. Лютер, скорее, опирался на средневековую традицию, стремясь лишь к христоцентричности порождаемых образами смыслов: иллюстрации в молитвослове, пассионале, шмуцтитулы в Большом и Кратком катехизисе предназначались как для благочестивого размышления, так и для наглядного обучения. Меланхтон разработал новаторские принципы взаимодействия текста и образа, переходя через визуальный ряд от уровня обобщений к конкретным библейским примерам. Оба типа иллюстраций были объединены в изданиях Большого и Краткого катехизиса. Очевиден и заметен дисбаланс в распределении иллюстраций по разделам, а также наличие дублей. Ошибки повторялись из издания в издание. Лишь в отдельных переизданиях катехизиса XVI в. можно увидеть попытки преодолеть эти недостатки. Речь идет, в первую очередь, о замене дублирующих изображений. Кроме того, в некоторых изданиях была сделана попытка расширить визуальный ряд катехизиса, обогатив его иллюстрациями к разделу Символ веры, основываясь на образах пассионала (версия Иоганна Шпангенберга). Известно и издание второго молитвослова, дополненное иллюстрациями катехистической части. Существование таких синтетических изданий свидетельствуют о единстве в сознании современников иллюстраций катехистических текстов, формировавших визуальное ядро «конфессионального воображения».

В статье рассматривается проблема использования произведений искусства в христианской педагогической традиции. Вопрос об отношении к произведениям изобразительных искусств исследован главным образом внутри философского дискурса. Мы же исключаем из сферы внимания религиозную проблематику образа (отказываясь от рассмотрения проблемы «портрета» и его статуса) и анализируем изображения, не предполагавшие культового использования. В статье показано, что в античной педагогической мысли подчёркивалось значение художественной образности и поэтической наглядности и признавалось, что они по качеству и онтологической ценности превосходят «внешние образы». Изобразительные искусства считались при этом агентами знаний, пригодными для обучения простолюдинов. Фактическая роль изобразительности в эллинистическом обществе и гражданской коммуникации была высока. Однако поскольку образование носило элитарный характер, то тема наглядности не получала специального осмысления. Развитие иудейского и христианского изобразительного искусства показывает, что оно принимает принципы использования изображений, характерные для эллинистических городов, но с рядом определённых оговорок, касающихся культового использования образов. Стены синагог, домов христианских собраний, катакомб, церквей и пр. расписывались фресками и украшались мозаиками; не менее важны были малые изобразительные формы (предметы декоративно-прикладного искусства, иллюстрированные кодексы). Анализ изобразительного наследия подтверждает его связь с религиозным образованием. В заключительной части статьи рассматривается христианская рецепция роли изобразительного искусства, развивающая мысль античных педагогов об изображениях как агентах знания. Христианские авторы распространили на изображения (внешние образы) те концепции, которые раннее касались только поэтической и умозрительной образности; часто звучала мысль о психоэмоциональном воздействии изображений. Латинские авторы, вполне разделяя эти идеи, подчёркивали, что изображения особенно хороши для научения безграмотных. Важным является представление об ограниченной агентности изображений: они требуют пояснения и даже могут вводить в заблуждение.