Работы автора

В статье рассмотрено явление транслингвальной литературы, создаваемой автором-билингвом, включающим в свое произведение элементы родной или унаследованной культуры. Актуальность обсуждаемой темы связана с глобальными процессами, которые обусловлены постоянными и все расширяющимися культурно-языковыми контактами международных языков с языками и культурами других народов. С одной стороны, это приводит к дифференциации международных языков на варианты, а с другой - к культурному взаимообогащению народов и синергии их литератур. Автор статьи приходит к выводу, что определение транслингвальной литературы, впервые опубликованное в работах Стивена Келлмана (Kellman 2003), должно быть расширено, так как оно не включает творчество писателей-эритажников, произведения которых написаны на принятом ими и ставшем им родном языке, но которые сохранили язык бывшей родины своих предков и пытаются синтезировать две культуры. Анализируются другие термины, используемые для номинации данного явления, в том числе термин «контактная литература», использованный американским лингвистом Браджем Качру, и термин «второязычная инокультурная литература», предложенный В. В. Кабакчи. В работе продемонстрированы основные признаки транслингвальной и транскультурной литературы, причины ее создания, а также проблемы, которые возникают при обсуждении данного феномена, в том числе возможность существования транслингвальной поэзии. Названы имена англоязычных авторов, чьи произведения базируются на русской культуре или включают ее элементы. В заключении работы делается вывод, что писатели-транслингвы не только излагают собственный транснациональный опыт, но становятся выразителями усиливающегося транслингвизма и транскультурации в обществе.

В статье анализируются особенности использования и перевода зооморфной метафоры в политическом медиа- и интернет-дискурсе. Перевод зоометафор рассматривается на примере англоязычной притчи об осле, тигре и льве. Выявлено, что в британском английском слово «осёл» метафорически реализует семы «напыщенность», «упрямство»; в американском английском, как и в русском языке, - «глупость» и «упрямство»; однако в дискурсе на китайском английском у данного слова появляется новое значение - «безропотно выполняющий тяжелую работу», что проявляется и в русском языке в виде производного глагола «ишачить». Вместе с тем китайский англоязычный контекст может быть не только отрицательным, но и положительным, реализуя сему «безустальность», «упорство». Слово «лев» создает метафорический образ благодаря семам «сила», «величие»; в британском и индийском, а также в китайском варианте английского языка у этого слова обнаружено еще одно значение - «охранитель власти». Слово же «тигр», выступая в качестве метафоры, традиционно активировало семы «опасность», «агрессивность», «сила», но в настоящее время в азиатском контексте оно реализует в положительном смысле сему «стремительность развития», а в отрицательном - «коррупционность высшего масштаба». В статье сопоставляется участие этих слов в образовании фразеологизмов в политическом дискурсе и указывается, какие проблемы они представляют при переводе на русский язык. В заключение делается вывод о том, что именно культурная основа создает проблему для перевода плюрицентричного английского языка.