Архив статей журнала
Введение. Социально-психологическая адаптация возникает при взаимодействии личности с социальной средой. Можно заметить, как интернет-пространство подменяет живое общение на цифровое. У подростков в возрасте от 14 до 16 лет увеличиваются темпы развития личности, что вызывает интерес к данному исследованию. В работе анализируется социально-психологическая адаптация у интернет-зависимых подростков.
Материалы и методы. В исследовании участвовали 205 учащихся 9 классов, среди них 44 % учащихся мужского пола и 56 % – женского. Средний возраст респондентов – 15-16 лет. В ходе исследования использовались психологические методы. Исследование осуществлялось на базе МОБУ Средняя образовательная школа № 10 имени Белого С. И. г. Сочи в 2022/23 учебном году. Использовались шкала «Интернет-зависимости» С. Чена (CTAS), опросник «Социально-психологической адаптации» К. Роджерса, Р. Даймонд, адаптированный Т. В. Снегиревой (1987); А. М. Прихожан (2005), анкета предпочтений.
Результаты исследования. Установлено, что из 205 учащихся подростков 17 % обладают сформированным и устойчивым интернет-зависимым поведением. Корреляционный анализ показал наличие взаимосвязи интернет-зависимости и социально-психологической адаптации у подростков. У зависимых от интернета подростков появляется тенденция к невротическому отклонению, наличию внутриличностных конфликтов, осложнению в принятии решений, непринятие других. Снижаются потребность в общении, стремление к доминированию, форма интернального локуса контроля, приспособляемость к требованиям общества, самооценка, навык управления временем и адаптивность.
Обсуждение и заключения. Основываясь на результатах эмпирического исследования, можно говорить о наличии связи интернет-зависимого поведения и социально-психологической адаптации у подростков.
Введение. В период отпуска по уходу за ребенком самоотношение матери является индикатором ее благополучия, удовлетворенности собой. Также претерпевают изменения темпоральные особенности матери, такие как ее временной сценарий, направленность и отношение ко времени. Проблема самоотношения и темпоральных особенностей женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребёнком, нуждается в дополнительном эмпирическом анализе и обобщении.
Цель исследования – выявить и описать взаимосвязь временного сценария, отношения к времени и временной направленности с параметрами самоотношения матерей, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, а также установить различия в типах темпоральности женщин с разным отношением к себе.
Материалы и методы. Респондентами выступили 207 женщин в возрасте от 25 лет до 31 года, находящихся в отпуске по уходу за ребенком (возраст ребенка от 7 до 9 месяцев). Использовали комплекс авторских методик: опросник «Отношение к себе», «Субъективная оценка временной направленности», «Временной сценарий личности», «Шкала субъективного отношения к времени». Методами математической статистики выступили первичные описательные статистики, критерий сравнения, корреляционный анализ.
Результаты исследования. Результаты эмпирических исследований подтвердили наше предположение о существовании различий в отношении к себе у женщин с разными темпоральными особенностями, находящихся в отпуске по уходу за ребенком, а также гипотезу о том, что отношение к времени и временной сценарий являются индикаторами конструктивного (деструктивного) самоотношения женщин в декретном отпуске.
Обсуждение и заключения. Женщинам с активно-позитивным отношением к себе присущ ресурсный тип темпоральности – разрешающий временной сценарий, ресурсная временная направленность (на настоящее и будущее) в сочетании с гибким отношением ко времени; у респондентов с неустойчивым самоотношением выражен невротично-фиксированный тип темпоральности – запрещающий временной сценарий, фиксация на прошлом и будущем, в сочетании с временной зависимостью как ведущим видом отношения ко времени; обследованным женщинам с пассивно-позитивным самоотношением свойственна инфантильно-фиксированная темпоральность с выраженным равнодушным отношением ко времени, инфантильно-разрешающим временным сценарием и фиксацией на настоящем.
Введение. Многочисленные научные исследования показывают тенденцию распространения социофобии у студенческой молодежи, что объясняется факторами неопределенности, глобального риска, резким изменением условий получения высшего образования, а также, преимущественно, личностными особенностями студентов. Однако большую роль в ее формировании играет семейная детерминация, которая недостаточно изучена. Привязанные к родителям, но ощущающие себя малозначимыми в семье, юноши и девушки оказываются недостаточно подготовленными к принятию новых вызовов вне семьи – их социальная тревога может усилиться до уровня социофобии. Цель исследования заключалась в выявлении особенностей семейной детерминации социофобии у студентов, определяемых по их близости к родителям и значимости в родительской семье.
Материалы и методы. Выборку составили студенты II и III курсов московских вузов (125 юношей и 125 девушек), не состоявшие ранее и не состоящие в браке на момент обследования. Использовались методики социально-психологической диагностики: «Семейная социограмма» Э. Г. Эйдемиллера и О. В. Черемисина; опросник социальной тревоги и социофобии О. А. Сагалаковой и Д. В. Труевцева (СТиСФ). В процессе исследования проводилась групповая дифференциация: по уровню социальной тревоги выделялись 2 группы (студенты с социофобией и без нее); по положению в семье – 4 группы (близкие к отцу, близкие к матери, одинаково близкие к обоим родителям, «отчужденные» от родительской семьи). Эмпирические данные подвергались математико-статистической обработке на основе пакета MS Office Excel, IBM SPSS Statistics 23. Межгрупповые различия определялись по t-критерию Стьюдента; корреляционный анализ выполнен по r-критерию Пирсона.
Результаты исследования. В совокупной выборке обнаружено около 29 % студентов с низкими показателями общего уровня социофобии, около 27 % – с повышенными показателями и около 44 % с высоким общим уровнем СТиСФ. Показатель общего уровня составил 47,8 балла, что соответствует повышенному уровню социальной тревоги с тенденцией к высокому. В выборке студентов-социофобов обнаружена меньшая процентная доля близких к отцу и большая – близких к матери, а также в равной степени близких к обоим родителям по сравнению с выборкой студентов без социофобии. Студенты-социофобы имеют достоверно более низкий статус в родительской семье, но межгрупповые различия в показателях близости к отцу или к матери не обнаружены (в обеих группах много студентов как близких с каждым родителем, так и отчужденных от них). Отмечено отсутствие тесных связей между показателями близости студентов к родителям, их значимости в родительской семье и показателями социофобии в совокупной выборке и выборке студентов-социофобов, однако выявлены их значимые корреляции в выборке студентов без социофобии.
Обсуждение и заключения. Положение студентов-социофобов в родительской семье является высоким по близости к обоим родителям, но невысоким по значимости в семье, тогда как положение студентов с низким уровнем СТиСФ характеризуется умеренной степенью значимости в семье и низкой равной степенью близости к обоим родителям. Возникновение социофобии менее вероятно у студентов, имеющих равную невысокую степень близости к обоим родителям и умеренную (в пределах 6-7 баллов) с тенденцией к высокой степени значимости в семье.
Введение. Юношеский возраст характеризуется качественными преобразованиями ценностной сферы, ее оформлением в автономную и согласованную систему. Ценностные ориентации молодых людей быстрее перестраиваются и адаптируются к меняющимся социокультурным условиям, отражая общие тенденции трансформации общественной системы ценностей. Это определяет актуальность изучения содержания ценностных ориентаций молодежи, а также поиска новых методических подходов к их выявлению.
Материалы и методы. В работе использовалась авторская методика «Ценностные ориентации в пословицах и поговорках», ориентированная на выявление предпочтения ценностей общественно значимой или эгоистической направленности. Исследование проводилось на выборке учащихся 16-19 лет; общее число респондентов – 387 человек (146 юношей, 241 девушка).
Результаты исследования. Ценностные ориентации учащихся юношеского возраста в значительной степени оформлены и имеют характер индивидуально конфигурированной системы. Общий вектор ценностной сферы юношей и девушек ориентирован в направлении общественно значимых и социально поддерживаемых ценностей. Наиболее ярко это проявляется в отношении ценностей «Учение, труд» и «Семья, родственники», отражающих специфику возрастных потребностей и интересов молодых людей. Существенные различия в ценностных ориентациях обусловлены гендерной принадлежностью респондентов: юноши предпочитают ценности коллективного дела и ближнего социума (семья, друзья), тогда как для девушек более привлекательны ценности индивидуалистические, а также относящиеся к внешнему кругу общения и деятельности. В общей структуре ценностных ориентаций категории «Деньги, богатство» и «Страна, Родина» получили неоднозначные оценки.
Обсуждение и заключения. Показана продуктивность использования метода пословиц для изучения ценностных ориентаций учащихся юношеского возраста. Согласованность полученных результатов с данными психологических и социологических исследований свидетельствует о том, что они фиксируют не только определенную стадию формирования ценностной системы молодых людей, но и отражают сложность ценностного самоопределения в современном обществе.
Введение. В позитивной психологии психологическое благополучие связывается с личностными ресурсами, обеспечивающими созидательные процессы и позитивные изменения в жизни и деятельности человека. Рассматривая субъектность как основной профессионально-личностный ресурс учителя для позитивных трансформаций в современном образовании, мы предполагаем, что таковым ресурсом субъектность выступает при условии восприятия учителем себя как психологически благополучного человека. Психологическое благополучие в исследовании рассматривается в рамках модели PERMA и представляет собой саморепрезентацию учителем основных ресурсов позитивного функционирования (позитивных эмоций, вовлеченности в деятельность взаимоотношений, смысла и достижения в деятельности) и переживания им счастья и удовлетворенности жизнью. Цель исследования – изучение особенностей психологического благополучия современного учителя и взаимосвязи компонентов благополучия и структуры субъектности педагога.
Материалы и методы. Выраженность компонентов субъектности педагогов изучалась с помощью опросника «Структура субъектности» (Е. Н. Волкова, И. А. Серегина). Для изучения психологического благополучия использовалась русскоязычная версия опросника PERMA-Profiler (О. М. Исаева, А. Ю. Акимова, Е. Н. Волкова). В исследовании участвовали 447 чел., из них 376 чел. (84,1 %) – женщины, 71 чел. (15,9 %) – мужчины. Средний возраст участников исследования – 37,2 года (стандартное отклонение SD=12,5). Стаж работы – от 1 года до 47 лет.
Результаты исследования. Результаты исследования показали, что общий уровень благополучия, а также значения основных компонентов благополучия у современных педагогов находится в диапазоне средних значений, однако все компоненты психологического благополучия выражены у учителей в меньшей степени, чем у представителей других профессиональных групп и в целом респондентов российской выборки. Стратификационными переменными, влияющими на психологическое благополучие школьных учителей, выступают характеристики возраста, стажа работы, квалификационной категории. Психологическое благополучие педагогов корреспондирует с более старшим возрастом, уменьшением стажа работы и невысокой квалификационной категорией (или ее отсутствием). Психологически благополучным учителям свойственна сбалансированная структура субъектности, предполагающая равномерную и высокую выраженность всех ее компонентов. Среди компонентов субъектности психологическое благополучие в наибольшей степени детерминировано способностью педагога к личностному выбору и развитием рефлексии.
Обсуждение и заключения. Психологическое благополучие учителя можно рассматривать как характеристику его профессиональной социализации, влияющей на уровень благополучия учащихся. Актуальный уровень развития психологического благополучия современного учителя ниже, чем в общей российской выборке и в сравнении с другими профессиональными педагогическими группами – воспитателями дошкольных образовательных учреждений. Низкий уровень психологического благополучия учителя может препятствовать профессиональному становлению учителя. Психологическое благополучие учителя связано с развитием субъектности, в частности, с развитием у педагога активности, умения делать выбор и отвечать за него, способности к рефлексии. Сбалансированная структура субъектности определяет психологическое благополучие педагогов, при этом способность понимать и принимать другого человека у таких педагогов выражена в значительной степени.
Введение. В статье раскрывается значимость кинологических подразделений МВД России в обеспечении безопасности страны. Целью научного исследования является детальное изучение содержания и особенностей профессиональной деятельности специалистов-кинологов с последующим построением профессиограммы как важнейшего элемента качественной подготовки специалистов.
Материалы и методы. Материалами исследования выступили литературные источники и сложившаяся практика подготовки кинологов. В ходе исследования использовались общенаучные методы: анализ и синтез; обобщение и конкретизация; систематизация и структурирование информации. Авторами проводится анализ эмпирических исследований, где выявлено, что служебная собака не имеет аналогов по психофизиологическим возможностям в решении оперативно-служебных задач, стоящих перед ведомством. В результате изучения специальной литературы выявлено, что ведущим направлением деятельности кинологической службы является выполнение оперативно-розыскных и следственных действий. Второе направление включает в себя решение задач по содержанию и сбережению служебной собаки. Не менее важным направлением профессиональной деятельности специалистов-кинологов является осуществление руководства и наставничества.
Результаты исследования. По итогам проведенной работы построена профессиограмма специалиста-кинолога МВД РФ, в основе которой лежит концепция профессионального становления Э. Ф. Зеера и его модель проспектированной профессиограммы. Новизна исследования заключается в описании всех структурных элементов: паспорт, специфика подготовки кадров, характеристика ведущей деятельности, психограмма. Авторами обосновывается важность выявления основных подструктур личности специалиста (профессиональная направленность, профессионально значимые качества, профессионально важные качества и психофизиологические свойства), которые выступили основными ее элементами.
Обсуждение и заключения. Предложенная авторами профессиограмма отражает динамику изменения ведущей деятельности личности на разных стадиях профессионального становления, что позволяет осуществлять психологическое сопровождение процесса профессиональной подготовки специалиста-кинолога МВД РФ.
Введение. В современном обществе, когда многие уже не представляют своей жизни без смартфонов и соцсетей, появляются новые феномены социального взаимодействия, среди которых фаббинг – практика игнорирования партнеров по общению в пользу мобильного девайса. Ролевая структура фаббинга представлена двумя основными позициями: ролью фаббера – того, кто осуществляет фаббинг, пренебрегая собеседником, и ролью фабби – жертвы фаббинга – того, кем пренебрегают в процессе общения. При этом имеющиеся в психологии данные свидетельствуют о ряде негативных последствий фаббинга не только для тех, кем пренебрегают, но и для самих фабберов. В то же время, несмотря на многочисленные исследования, в науке по-прежнему остаются открытыми некоторые вопросы, касающиеся фаббинга, в том числе специфика его восприятия людьми разных возрастов. В данной статье анализируются представления о фаббинге лиц юношеского и зрелого возраста, особенности их субъективной оценки частоты проявления фаббинга и степени собственной комфортности при его наличии, а также самоидентификация с ролевой позицией фаббера и фабби.
Материалы и методы. В исследовании принимали участие 227 человек, среди которых 147 респондентов юношеского возраста (Х=19,4+0,71) и 80 респондентов зрелого возраста (Х=41,6+2,08). Для сбора эмпирических данных использовался комплекс методик, включающий шкалу частоты проявления фаббинга и степени выраженности комфортности при наличии фаббинга; авторскую анкету; модифицированный вариант опросника С. Бем.
Результаты исследования и их обсуждение. Установлено, что в ситуации фаббинга лица зрелого возраста чувствуют себя менее комфортно, чем респонденты юношеского возраста, а сам фаббинг практически всеми признается нормой поведения в молодежной среде. Обнаружено как сходство, так и различие взглядов лиц юношеского и зрелого возраста относительно возможных причин и типичных последствий фаббинга, чувств фабби и собственных реакций в ситуации фаббинг-поведения собеседников. Констатировано, что, судя по самоидентификации с ролевыми позициями фаббера и фабби, для девушек и юношей в целом оказываются характерны обе ролевые позиции, тогда как для зрелых женщин и мужчин более характерной является позиция фабби.
Заключения. На основе полученных в эмпирическом исследовании результатов можно говорить о наличии некоторой возрастной специфики восприятия фаббинга, которая касается как взглядов на сам феномен фаббинга, так и собственного поведения в ситуации его проявления.
Введение. Анализ статистических связей между исследуемыми признаками, скорее всего, главный вид аналитических задач, встречающихся практически в любом психологическом исследовании. Но, как показывает наш многолетний опыт, в том числе моих коллег, в психологических исследованиях, если нет переизбытка родственных по содержанию переменных, между изучаемыми показателями доминируют, прежде всего, далекие от линейных взаимосвязей.
Материалы и методы. Для изучения статистических связей в работе использовался авторский метод, позволяющий изучать наряду с линейными связями простейшие нелинейные зависимости: с максимумом и с минимумом, далекие от линейных монотонные и почти монотонные. Это позволяет не только расширить спектр выявляемых связей и избавиться от многочисленных ошибок традиционной интерпретации коэффициента корреляции, но и лучше понять сложный психологический предмет конкретного исследования. Для демонстрации типологии статистических зависимостей были подобраны психологические данные для 120 испытуемых по 9 популярным методикам, результаты диагностики по которым представляют 114 количественных показателей.
Результаты исследования. Настоящая статья посвящена анализу соотношения линейных и простейших нелинейных связей, их особенностям и типологии, их интерпретации на пересечении разных интервалов мер связи, полученных как в рамках изучения только линейных моделей, так и в рамках изучения простейших нелинейных связей, когда линейные зависимости становятся составляющей частью всего множества зависимостей, представляющих исследовательский интерес. Например, для 6441 пары психологических показателей наблюдается только 17 сильных линейных связей, причем либо для шкал теста MMPI, либо для шкал теста Лири. К тому же среди «значимых», но при этом очень слабых и слабых зависимостей в модели для кварт было найдено 29 сильных простейших нелинейных зависимостей (ошибка 2 типа). А среди зависимостей, которые не попали в зону значимости в модели для кварт, было найдено 37 сильных простейших нелинейных зависимостей (ошибка 1 типа).
Обсуждение и заключения. В основном, если ограничиваться простейшими нелинейными зависимостями, психологу наиболее интересными должны быть зависимости с максимумом или минимумом, которые соответствуют сущности психического как предмета исследования.