Архив статей журнала
Работа посвящена изучению роли просвещенного художника, академика живописи К. П. Степанова (1854–1910) в сохранении традиций древнерусской живописи. По его личной инициативе была создана иконописная палата при Донском монастыре, где изначально обучали молодых художников из владимирских иконописных сел. Эта школа церковной живописи была создана на проценты в размере 100 тыс. руб. благотворительного капитала рода Селезнёвых, вложенных на помин души статского советника Н. Д. Селезнёва. Школа была открыта в сентябре 1908 г. на Остоженке, в здании Совета детских приютов, где работал Селезнёв, пригласивший известных иконописцев, и уже первые ученики успешно выполнили ряд престижных заказов.
В конце XIX и начале XX вв. в Римско-католической церкви имело место движение, направленное на модернизацию как самой Церкви, так и ее взаимоотношений с обществом. На территориях европейских государств и Польши оно проявилось в многообразии разных, но взаимосвязанных между собой форм. Российским ученым польский модернизм неизвестен. Цель статьи — составить его обзорный портрет и, на основе источников и имеющихся научных работ польских исследователей, представить его основные характеристики, применяя методы исторического исследования. Автор делает вывод, что польский вариант католического модернизма, существование которого долгое время отрицалось, как зеркало отразил в себе все формы, присущие феномену христианского модернизма конца XIX и начала XX вв. в католической Европе и православной России.
Статья доказывает, что модернистская православная антропология не является систематической наукой о человеке, как учила Церковь на основе исихастского богословия. По этой причине ее нельзя назвать ересью. Этот вывод сделан на основании анализа работ русских философов: Дмитрия Мережковского, Владимира Соловьева, Николая Бердяева, а также духовных лиц: Митрополита Антония (Храповицкого), Отца Сергия (Булгакова), отца Александра (Шмемана) и митрополита Антония (Блума). Взгляды упомянутых лиц являются стилем мышления, который имеет многосторонний и методологически неоднородный характер.
Чтобы действительно стать предметом научного рассмотрения, “модернизм” нуждается в лаконичном и точном определении, не допускающем ни сужения, ни расширения понятия. До сих пор плохо известна лучшая дефиниция этого термина, принадлежащая Леонсу ле Гранмезону. Это родовое понятие, подразумевающее целенаправленные изменения в религии, основанные на ключевой идее Модерна — идее прогресса. Наиболее сильная форма церковного модернизма возможна там, где Церковь как организация полагается а) сверхценностью, которая должна “приспособиться” и “выжить в мире”, б) инстанцией, полномочной отменять свои собственные принципиальные решения, принятые в прошлом.
Исторический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова (МГУ) и кафедра истории Церкви провели в международную научную конференцию «Христианский модернизм: истоки, развитие, противоречия». Впервые в России научное мероприятие было целиком посвящено христианскому модернизму, который рассматривался в широком хронологическом и конфессиональном контексте с привлечением католического, протестантского и православного материала. В предлагаемом обзоре мы остановимся на докладах, поднявших наиболее принципиальные вопросы, связанные с предложенной для обсуждения темой.
В статье рассматривается комплекс проблем, связанных с описаниями святынь гор Фавор в эпоху Крестовых походов (1096–1291 гг.; с учетом предшествующей этой эпохе паломнической литературы и описаний последующих веков). Описания, созданные греческими и славянскими паломниками, имеют общие черты, которые не находят аналогов в текстах авторства латинских пилигримов. Объяснение этих противоречий требует включения средневековых итинерариев в общий контекст греко-латинских церковных взаимоотношений и богословской полемики на Святой земле. Сопоставительный анализ описаний святой горы Фавор показал, что в XII–XIII вв. скрытая напряженность, существовавшая между «латинянами» и православными, проявилась в различном отношении к пещерному храму св. Мелхиседека, которое, в свою очередь, было тесно связано с вопросом о квасном или пресном литургическом хлебе, который занимал важное место в богословской полемике эпохи.