Статья: На пути к суверенности российской науки о международных отношениях? Размышления на полях книги Л. С. Воронкова «Либеральные ценности в теории и на практике. О проблемах интеллектуальной деколонизации России» (2025)

Рецензия посвящена коллективной монографии «Международные отношения: грани настоящего и будущего», изданной Российским советом по международным делам в 2023 г. Рецензент отмечает актуальность данной работы, обусловленную необходимостью глубокого переосмысления современных тенденций развития международных отношений, поиска новых стратегических ориентиров, с которой сталкиваются сейчас все ведущие государства (в том числе Россия). На фоне многочисленных аналогичных российских и зарубежных публикаций, увидевших свет в последние годы, рассматриваемая работа отличается по-настоящему комплексным подходом, широтой тематического охвата. На страницах монографии затронуты как «классические» факторы международных отношений (военная сила, энергетика, торговля), так и целый ряд новых их аспектов, которые приобрели особенное значение в условиях вступления системы международных отношений в период глубокой трансформации: искусственный интеллект, образование, цифровая безопасность, климатический кризис, «мягкая сила» и т. д. Рецензент заключает, что благодаря этому данная монография может послужить прекрасным путеводителем в бушующем океане современной мировой политики и как таковая может представлять интерес как для специалистов-международников и дипломатов, так и для широкого круга читателей.

Роль и значение Арктики в международных отношениях конца XX — начала XXI в. неоднократно менялись, соответственно менялись и их оценки в академических публикациях. В настоящий момент Арктика пусть пока и не превратилась в театр военных действий, но уже стала ареной ожесточенного международного соперничества. Для того чтобы правильно понять его масштаб, динамику и возможные последствия, в настоящий момент представляется целесообразным взглянуть на него через линзы концепции «гибридной войны». В первом разделе статьи проведен обстоятельный обзор ключевых подходов к определению феномена гибридной войны и ее специфических черт. Особое внимание уделено анализу теоретических наработок НАТО в области изучения методов ведения гибридных войн и практических шагов по их применению в Арктике. Во втором разделе рассмотрены конкретные формы и проявления гибридной войны в Трансарктике. Автор отмечает, что особенно масштабному враждебному гибридному воздействию со стороны государств НАТО подвергается население островов Шпицберген и Врангеля, серьезный риск для региональной стабильности несут русофобские нарративы, насаждаемые среди народов мирового Заполярья. По мнению автора, для противодействия гибридным угрозам со стороны коллективного Запада Российской Федерации необходимо разработать комплексную арктическую стратегию, которая включала бы, помимо прочего, эффективную систему мониторинга геополитических угроз — в отношении не только России, но также ее партнеров по БРИКС+, ШОС, ЕАЭС, ОДКБ; меры по укреплению взаимодействия с евразийскими, международными и межправительственными структурами, бизнес-сообществами, не поддающимися санкционному прессингу; программы развития коренных народов, нацеленные на сохранение их цивилизационной идентичности.

В последние годы военно-политическая ситуация в Арктике существенно изменилась. Этот регион стал стремительно утрачивать статус «зоны мира и сотрудничества», превращаясь в арену всё более напряженного межгосударственного соперничества. Знаковым событием в эволюции военно-политической обстановки в Арктике стало присоединение Швеции и Финляндии к НАТО. В данной статье предпринимается попытка выявить причины и движущие силы этих процессов, а также оценить, какие угрозы они таят для национальной безопасности России. В первой части статьи авторы показывают, что страны НАТО, ссылаясь на растущую гибридную угрозу со стороны Российской Федерации, сами развернули активную информационную кампанию в духе гибридной войны, направленную на демонизацию образа России и утверждение в общественном сознании черно-белой картины реальности по типу «игры с нулевой суммой» времен холодной войны. При этом авторы подчеркивают, что такая антироссийская кампания началась задолго до обострения «украинского кризиса»: она является отражением осознания американскими элитами нарастающего снижения влияния США, эрозии «порядка, основанного на правилах». Во второй части статьи проанализированы конкретные шаги, предпринимаемые Соединенными Штатами и их союзниками в целях наращивания своего военно-политического влияния в Арктике, ускоренной милитаризации региона. Особое внимание уделено двусторонним соглашениям о сотрудничестве в области безопасности между США и Норвегией, Швецией, Финляндией и Данией. Согласно данным договорам, Вашингтон получил возможность размещать личный состав, технику и вооружения в этих странах на постоянной основе, проводить военные учения. В этих условиях к основным угрозам военной безопасности России в Арктике, по мнению авторов, следует отнести: наращивание инфраструктуры и размещение в регионе войск США/НАТО; формирование антироссийского блока скандинавских государств под управлением Североатлантического альянса; модернизацию вооруженных сил арктических держав; активизацию военно-морской деятельности стран НАТО в арктических морях. В целом приходится констатировать, что с точки зрения национальных интересов РФ военно-стратегическая обстановка в Арктике значительно ухудшилась. В то же время авторы подчеркивают, что и текущую ситуацию в регионе, и возможные сценарии ее развития в будущем нельзя оценивать в отрыве от рассмотрения общего кризиса международных отношений, замыкаясь лишь на региональных аспектах безопасности. Одновременно с Арктикой военное напряжение нарастает в других регионах мира, также требующих ресурсов Запада для поддержания там своего влияния.

В XXI в. Арктика начала стремительно превращаться из «зоны мира и сотрудничества» в арену межгосударственного соперничества, в котором ключевую роль в настоящий момент играет противостояние по линии Россия — НАТО. Это обстоятельство обусловливает растущий интерес российского и зарубежного академического и экспертного сообщества к проблемам и перспективам развития международных отношений в Арктическом регионе. В настоящей статье предпринимается попытка проанализировать динамику изменений в военно-политической обстановке в Арктике сквозь линзы эволюции взаимоотношений Россия — НАТО. В первом разделе статьи анализируются основные тенденции в области военно-политической безопасности в Арктике до «украинского кризиса». Подчеркивается, что уже на этом этапе отчетливо обозначилось стремление блока НАТО ограничить российское присутствие в регионе. Во втором разделе автор предлагает оригинальную периодизацию эволюции отношений по линии Россия — НАТО в Арктике после 2014 г. Всего выделено три этапа, в рамках которых происходила постепенная, но неуклонная эскалация международной напряженности, выражавшаяся в активной ремилитаризации региона странами альянса, культивировании ими нарратива о российской угрозе. Конкретным выражением этого курса стала целая череда военных учений стран альянса, которые, как показано в статье, становятся с каждым годом всё более масштабными и регулярными. Автор приходит к выводу, что «украинский кризис» лишь обнажил подлинные намерения стран НАТО, стремящихся к сдерживанию России в регионе Крайнего Севера и отказывающихся считаться с ее интересами и выстраивать с ней конструктивный диалог в области военно-политической безопасности. По мнению автора, данное обстоятельство препятствует в обозримой перспективе нормализации взаимоотношений России и стран НАТО.

Вступление Швеции и Финляндии в НАТО стало потрясением для многих политиков и экспертов, до последнего считавших, что эти два государства не решатся отказаться от своей традиционной политики нейтралитета. Эффект неожиданности дополнительно усиливался удивительной синхронностью действий руководства двух стран в вопросе членства в альянсе. Для того чтобы разобраться в предпосылках этого шага Швеции и Финляндии, а также приблизиться к пониманию причин синхронизации их внешнеполитических курсов, представляется целесообразным обратиться к изучению перипетий истории их политики нейтралитета в годы холодной войны. В первом разделе рассмотрен процесс становления внеблоковых стратегий Швеции и Финляндии после окончания Второй мировой войны, принявших форму «линии Ундена» и «линии Паасикиви–Кекконена» соответственно. Показано, что, несмотря на внешнее сходство, в действительности подходы к политике нейтралитета Швеции и Финляндии существенно различались. Это было обусловлено как разницей в амбициях и устремлениях руководства этих стран, так и их положением в формировавшемся биполярном порядке. В то же время уже тогда обозначилась склонность обоих государств проводить свою внешнюю политику с оглядкой друг на друга. Эта тенденция только укрепилась в последующие десятилетия холодной войны. Во втором разделе показано, как в ходе эволюции модели финского нейтралитета, изначально ориентированной на выстраивание особых отношений с СССР, и более гибкой шведской внеблоковой политики происходило постепенное углубление сотрудничества Финляндии и Швеции друг с другом и со странами Северной Европы — членами НАТО. В третьем разделе выявлена логика трансформации внешнеполитического вектора североевропейских нейтралов после окончания холодной войны. Автор отмечает, что именно крах биполярного порядка проложил путь к всеобъемлющему вовлечению Финляндии и Швеции в деятельность Североатлантического альянса. Показано, что помимо вовлечения в различные форматы партнерства непосредственно с блоком углублению этого сотрудничества и дальнейшей синхронизации внешнеполитических курсов Финляндии и Швеции способствовал целый ряд региональных инициатив с участием стран Северной Европы и Прибалтики. Формальное вступление Финляндии и Швеции в НАТО стало, таким образом, лишь логичным завершением этих процессов, следствием сознательного отказа руководства этих стран от самобытной и проверенной временем политики неучастия в военно-политических блоках. Последствия этого решения еще предстоит оценить политикам и экспертам, но уже сейчас можно констатировать складывание новой дилеммы безопасности для стран региона.

В 1920-е годы молодое советское государство в своей политике на китайском направлении преследовало несколько целей, подчас взаимоисключающих. Руководство СССР, с одной стороны, всеми силами добивалось международного признания и стремилось защитить свои жизненно важные интересы, с другой — активно продвигало идею мировой революции. В сложившейся ситуации внешнеполитическое ведомство страны нуждалось в опытных, гибких и прагматичных дипломатических работниках. В этом плане большой интерес представляет изучение деятельности Л. М. Карахана, направленного в качестве советского эмиссара в Китайскую Республику для решения указанных деликатных задач. Фигура Л. М. Карахана тем более примечательна, что, будучи одним из разработчиков внешнеполитической линии СССР по отношению к Китаю, сам он не удостоился большого внимания ни в советской, ни в отечественной историографии, посвященной этому периоду. В настоящей статье на основе новых архивных документов и материалов на китайском языке предпринимается попытка дать комплексную оценку деятельности Л. М. Карахана на посту сначала полномочного представителя, а затем и посла СССР в Китае. В первых разделах статьи рассмотрены задачи миссии Л. М. Карахана в Китайской Республике и перипетии переговоров о заключении советско-китайского соглашения об установлении дипломатических отношений. Автор отмечает, что на данном направлении советский дипломат, опираясь на директивы собственного руководства, гибко лавировал между различными группировками китайских элит и противостоял давлению представителей других держав. В последующих разделах подробно проанализирована деятельность Л. М. Карахана уже в качестве советского посла. Показано, что, умело сочетая тонкую дипломатическую игру и настойчивость, порой даже жесткость (особенно ярко это проявилось в таких наиболее запутанных сюжетах советско-китайских отношений, как проблемы принадлежности Китайско-Восточной железной дороги и статуса Внешней Монголии), Л. М. Карахан последовательно отстаивал в своей работе национальные интересы СССР. При этом следует подчеркнуть, что одновременно посол принимал самое активное участие в организации и поддержке революционного движения в Китае. Показывается, что Л. М. Карахан, по сути, стал центральным координатором советской помощи Гоминьдану, определяя не только ее формы, но и содержание. В заключение автор приходит к выводу, что Л. М. Карахан проявил себя не просто как проводник интересов советского руководства, но и как вполне самостоятельный политик, способный эффективно решать широкий спектр задач, часть которых изначально и не предполагались его миссией. В то же время отмечается, что напористый, жесткий стиль советского дипломата часто вызывал нарекания у иностранных представителей, сильно диссонируя с декларировавшимся стремлением СССР порвать с внешнеполитическими практиками царской России.