Статья: ФУНКЦИИ ВЫСОКОГО ТЕРМИНАЛЬНОГО ТОНА В ИНТОНАЦИОННОЙ СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА (2024)

Введение. Рассматривается вопрос влияния французских заимствований на процесс развития фонестемного звукового символизма (ФЗС) в английском языке. ФЗС - один из языковых инструментов кодирования значения, проявляющийся у групп слов, имеющих схожую внешнюю форму. Цель статьи - выявить степень влияния французских заимствований на семантический состав английской фонестемной группы CR-. Методология и источники. Приводится этимологический анализ 62 английских слов, заимствованных из французского языка, содержащих сочетание CR-, которые могли повлиять на формирование фонестемной группы в целом. Материал отбирался методом направленной выборки из Большого Оксфордского словаря, этимология слов дополнительно уточнялась по французским этимологическим словарям Le Littré и Trésor. Теоретической базой также послужили работы А. Б. Михалёва по теории фоносемантического поля, Ф. М. Леонарди по фонестемам латинского языка и Д. Боттино, где рассматривается ФЗС французского языка. В процессе работы выполнен этимологический и фоносемантический анализ лексем, входящих в состав изучаемой группы, выделены слова, вошедшие в английскую фонестемную группу (25 слов), а также проанализированы заимствованные французские слова на CR-, не вошедшие в нее. Результаты и обсуждение. В случае совпадения сем в языке-доноре и языке-акцепторе заимствованные слова дополняют и укрепляют явление ФЗС, в противном случае, новые слова остаются за пределами фоносемантического поля группы. В случае различий фонотактических норм в языке-доноре и языке-акцепторе слова также остаются за пределами группы. Французские CR- заимствования германского происхождения демонстрируют бо́льшую устойчивость в языке по сравнению со словами латинского происхождения. Собственно, французские заимствования в составе исследуемой фонестемной группы представлены исключительно звукоподражаниями. Заключение. Исследование демонстрирует, что французские заимствования оказали ограниченное влияние на формирование английской фонестемной группы CR-, дополняя и усиливая тенденции, сформированные в этой группе на основе исконного лексического материала.

Введение. Статья посвящена анализу роли антропоморфных метафор современной цифровой лексики на примере слова «selfie». Актуальность работы обусловлена возрастающим интересом научного сообщества к эволюции цифровой лексики, включающей в себя разнообразные лексические единицы и выражения, отражающие современные реалии и социокультурные изменения. Методология и источники. Методологическое исследование базируется на продуктивности антропометрических когнитивных инструментов при формировании образных выражений в английском языке с инклюзией слова «selfie». Данное исследование связано с концептуальной теорией метафор, разработанной известными лингвистами Дж. Лакоффом и М. Джонсоном. Результаты и обсуждение. В ходе этого исследования обращается внимание на некоторые выразительные словосочетания, связанные с понятием «selfie». Были выбраны прилагательные с отрицательной и положительной коннотацией, далее на основе анализа эмпирического материала выделены структуры, архитектурно представляющие модель «adjective + selfie». На этом основании в контексте «selfie» были выявлены отрицательные и положительные метафорические образы. Заключение. Рассмотрение семантики исследуемых выражений позволяет лучше понять, как цифровая лексика представляет социокультурные тренды и изменения в обществе, взгляд на эволюцию языка в эпоху цифровизации и подчеркивает роль цифровой лексики в формировании новых лингвистических образцов, отражающих динамику социокультурных изменений, подчеркивая роль цифровой лексики в современном мире.

Введение. В последние годы наблюдается существенный сдвиг в сторону активного использования образных нарративов в опосредованной политической коммуникации. Нарративные практики, стали своего рода «языковыми играми» современных политиков в их коммуникации с потенциальными избирателями и оппонентами, дебатах и сложных переговорных процессах. В статье анализируются образные нарративы англо- и немецкоязычной политической блогосферы как мощный лингвокогнитивный инструмент опосредованной политической коммуникации. Целью данной статьи является глубокий семантический анализ образных нарративов политических блогов. Постулируется, что умелое использование образных нарративных практик с опорой на архетипические сюжеты и культурные референции позволяет манипулировать сознанием электората для достижения политических целей. Методология и источники. Методологически исследование опирается на когнитивно-дискурсивный подход к анализу нарратива и основные положения нейронной теории языка и метафоры. Результаты и обсуждение. Указывая на манипулятивный эффект метафорического фрейминга в нарративе, авторы предпринимают попытку представить целостный взгляд на нарратив как инструмент формирования политических взглядов. Исследование базируется на постулате о том, что нарратив использует богатую структуру человеческих репрезентаций событий и действий, а тип продвигаемой метафоры в нарративе влияет на понимание событий и принятие позиции по важному общественному вопросу читателями политических блогов. Набор метафор, используемых политиками, образует особый тип культурного нарратива, который авторы трактуют как расширенный метафорический. Заключение. Суммируя эффекты использования метафорически фреймированных нарративов в политике, авторы приходят к выводу, что нарративная стратегия коммуникации в политической блогосфере является целенаправленным воздействием на партнера по коммуникации за счет обращения к различным повествовательным сюжетам; модификация или трансформация потенциала и разнообразия политических нарративов, а также их эффективность говорят в пользу их применения во внутри- и внешнеполитической коммуникации, чтобы способствовать созданию симметричного коммуникативного пространства, нацеленного на успешное сотрудничество, а не на конфронтацию.

Введение. Разговорник как тип текста, нацеленный на обеспечение основ общения в условиях отсутствия знания иностранного языка, не может быть однозначно отнесен к подтипу словаря, учебника или пособия по развитию навыков устной речи. В статье рассматривается проблема определения статуса разговорника в типологии типов текста. Исследование нацелено на диахронический анализ текстов и структуры разговорников для выявления черт, объединяющих разговорник с учебником, а также определения присущих только разговорнику свойств, позволяющих выделить его как самостоятельный тип текста. Отсутствие работ, рассматривающих проблему определения статуса разговорника, определяет актуальность исследования. Методология и источники. Материалом исследования послужили тексты немецко-русских и русско-немецких разговорников XVIII-XXI вв., охватывающие период с 1795 по 2011 г., которые создавались как для обучения немецкому или русскому языку, так и для практического использования во время путешествий. Выбор общих (учебных и туристических) разговорников обусловлен тем, что они отражают разные стороны взаимодействия представителей языковых сообществ в заранее заданных ситуациях. Результаты и обсуждение. Сравнение показало, что разговорник - самостоятельный тип текста, на разных этапах своего исторического развития обладающий большим или меньшим количеством сходных черт с учебником, словарем и пособием по развитию навыков устной речи, но значительно от них отличающийся. В ходе своего исторического развития когезивные связи между языковыми единицами разговорника ослабевают: из книжки, содержащей связные и логичные диалоги на разные темы (XVIII-XIX вв.) разговорник превращается в пособие с набором тематически организованных шаблонных фраз и списков слов (конец XX-XXI вв.). Заключение. Разговорник, таким образом, представляет собой тип текста, который тесно связан с эпохой создания, что отражается не только в тематике и структуре, но и в силе когезивных связей, составляющих разговорник языковых единиц.

Введение. Целью статьи является анализ особенностей формирования идентичности и идентификационных процессов в обществе постмодерна и цифровом обществе. В статье исследуются различные подходы к понятию «идентичность» в рамках социально-гуманитарных теорий. Рассматривается взаимосвязь реальной и виртуальной идентичности, возникновение новых форм и моделей идентичности. Анализируются и сравниваются два подхода к анализу идентичности в цифровом обществе: цифровой оптимизм и цифровой пессимизм. Методология и источники. В статье используется сравнительный анализ различных теоретических подходов к формированию идентичности. Для понимания особенностей идентичности в эпоху цифровизации применяется междисциплинарный подход. Основными источниками исследования феномена идентичности служат работы классиков социологии и психологии Э. Эриксона, Дж. Г. Мида, Э. Дюркгейма, а также исследования представителей современных философских и социологических теорий З. Баумана, Э. Гидденса, Ш. Теркл, А. А. Лисенковой, Т. Г. Лешкевич. Результаты и обсуждение. Показано, что в обществе постмодерна идентичность характеризуется процессами индивидуализации, фрагментации и отсутствием единого культурного центра. В цифровом обществе наряду с процессами индивидуализации происходят процессы стандартизации и унификации личности. Делается вывод, что в цифровом обществе идентичность имеет положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, существует положительный вектор использования онлайн-коммуникаций, сетевого взаимодействия людей, который уничтожает пространственно-временные границы, социальные барьеры. С другой стороны, формируются новые типы виртуальной идентичности, бросающие вызов собственной идентичности человека. Заключение. Делается вывод, что цифровое общество меняет идентичность человека, идентификационные практики и стратегии. Следствием этих процессов является формирование человека, сращенного с цифровыми технологиями, что приводит к трансформациям социального порядка, социальных норм и общества в целом.

Введение. Мобильность ИТ-специалистов отличается от мобильности всех иных социально-профессиональных групп. Исследование мобильности актуально, поскольку перемещения ИТ-специалистов существенно сказываются на особенностях формирования цифрового пространства, успешности многих видов деятельности современного общества, его перспективности. В социологии накоплен научный опыт для освещения этого вопроса на новых принципах исследования, что позволяет выявлять специфические характеристики мобильности ИТ-специалистов. Методология и источники. Концептуальные теоретико-методологические позиции исследования представлены комплексом идей, основу которого составляют работы П. А. Сорокина и его последователей о сущности мобильности. Статья опирается на идеи о мобильном обществе, сформулированные в работах Д. Урри, М. Кастельса, Б. Латура, К. Кнорр-Цетина. Использованы положения работ Д. В. Иванова о новых формах интеграции цифрового и потокового общества, где мобильность ИТ-специалистов начинает играть новую, более важную роль, а также целый ряд источников, где анализу мобильности отечественных ИТ-специалистов уделено внимание как явлению, отражающему особенности их перемещений в условиях современного российского социума. Результаты и обсуждение. Два основных результата исследования показывают, что, во-первых, профессиональная составляющая мобильности ИТ-специалистов выступает активным началом перемещений и изменений - их мобильности. В конечном итоге профессиональная мобильность ИТ-специалистов нацелена на поиск наиболее подходящей социальной среды, позволяющей успешно реализовывать профессиональную деятельность. Во-вторых, выявлено, что специфика трудовой деятельности ИТ-специалистов формирует мотивацию перемен и перемещений, где личные интересы могут быть весьма существенными и не всегда совпадать с интересами ИТ-организаций. Заключение. Анализ обобщенных материалов позволяет охарактеризовать некоторые перспективы и стимулы мобильности российских ИТ-специалистов, сформулировать авторское определение мобильности как явления, определяющегося социальными и профессиональными атрибутами цифрового пространства, а также цели мобильности, которые следует рассматривать как достижение наиболее адекватных и комфортных условий для профессиональной самореализации, а также обеспечивающих сохранение и коррекцию профессиональной идентичности в ИТ-пространстве.

Введение. В статье рассматривается интегрирующая социальная роль традиции песенпротестов в 1950-1970 гг. на примере Соединенных Штатов Америки. Данный период характеризовался чередой военных конфликтов на фоне геополитического противостояния СССР и США, что нашло отражение в творческих и социокультурных движениях за мир и способствовало социальным и политическим переменам в США. Музыка протеста не только способствовала положительному влиянию на принятие политических решений, но и стала мощным средством выражения общественных мнения и чувств. Методология и источники. Методологию и теорию составляют сравнительно-исторический анализ социально-культурных, политических и исторических событий и фактов, относящихся к освещаемому периоду. Также материалом для исследования стали биографии, описания событий очевидцами и документы вторичного анализа, повествующие о социально-музыкальном влиянии феномена песен-протестов фолк-музыки и контркультуры рок-н-ролла на американское общество как реакции на политические решения правительства США по созданию очагов военных конфликтов в мире. Результаты и обсуждение. Период с конца 1940-х до 1950-х гг. в США был отмечен остротой противостояния коммунизма и капитализма, что отразилось на культуре и музыке того времени. Появление и распространение протестных по содержанию и посылу песен, как и других форм в искусстве, происходит по причине важных кризисных событий мирового масштаба или тогда, когда люди начинают считать эти события таковыми. Конфликт двух сверхдержав и их союзников оказал влияние на весь мир, но люди отнеслись к нему по-разному. Музыка отреагировала на события мгновенно и ярко. Хотя большинство песен протеста не имели национального успеха, и их посыл оценили в основном радикалы, но песни объединяли людей и помогали им выразить свое недовольство происходящим. Заключение. Фолк- и рок-музыка стали неотъемлемой частью жизни во время холодной войны внутри США. Музыканты и поэты выражали протест политике администрации, выступали против ненужных военных конфликтов и предостерегали от возможного разрушения мира. В результате эти жанры стали мощным средством выражения общественных чувств, мнений и влияли на формирование общественного сознания вплоть до нашего времени.

Введение. Предметом обсуждения являются коммуникативные ресурсы, которые отбираются партнерами из огромного разнообразия языковых средств, функциональных стилей, риторических приемов, а также предметной деятельности и посредством которых порождается общее семантическое пространство между индивидами. Методология и источники. В качестве методологической платформы предложены принципы праксис-ориентированной социальной семиотики. Будучи одним из относительно поздних направлений семиотических исследований, социальная семиотика фокусирует внимание не столько на знаках или знаковых системах, сколько на социально-обозначающих практиках как регулярных, повторяющихся, узнаваемых типах действий: действия участников коммуникации наделяются свойствами знаковых систем, посредством которых отношения между индивидами обнаруживаются, делаются видимыми и осмысленными. Анализ механизмов производства смысла, с точки зрения участников события, осуществляется с использованием понятия «дискурсивные практики», понимаемых как способы оперирования речью в качестве условия решения разнообразных практических межличностных задач. Результаты и обсуждение. По мере того, как человек осваивает разнообразные межличностные дискурсивные практики, ему становятся доступны различные системы отношений. Конкретные дискурсивные практики позволяют индивиду презентировать разные варианты своего «Я», обосновывать и оправдывать свои действия, поддерживать отношения доминирования и/или подчинения, тем самым демонстрируя владение коммуникативной ситуацией. Следуя принципам праксис-ориентированной социальной семиотики, можно утверждать, что межличностные отношения задействуют то, что называют дискурсом доверительности, личностной вовлеченности в отношения, интимности/близости. Заключение. Выявленные символические регуляторы позволяют не только семиотически осмысливать социальные позиции взаимодействующих сторон, но и предлагать процедуры самоконтроля и арсенал коммуникативных действий участникам межличностной коммуникации в качестве средств управления поведением в ситуациях межличностного общения.

Введение. В век цифровой экономики и сверхконкуренции самопрезентационная коммуникация как вид саморекламы, умения представить себя партнеру по общению, работодателю, бизнес-партнеру или целевой аудитории рассматривается специалистами как ключевой навык ХХI в. и один из значимых факторов состязательности и на современном высококонкурентном рынке труда, и на потребительском рынке - глобальном и локальных. В статье рассматриваются теоретические основания самопрезентационной коммуникации в ее исторической ретроспективе, традиции, новации и тенденции развития в условиях новых реалий. Методология и источники. Используется методология философского, социологического и междисциплинарного подходов. В качестве источников в статье использованы: специальная литература отечественных и зарубежных авторов, научные исследования, публикации и сайты, позволяющие исследовать специфику цифровой самопрезентации, ее новые форматы и актуальные практики. Результаты и обсуждение. Цифровое общество - это общество, отличительной чертой которого является электронно-цифровой способ получения, хранения и распространения информации, а также электронно-цифровое опосредование социальных отношений и коммуникативного взаимодействия. Одним из способов такого взаимодействия является цифровая самопрезентация, которая соединила в себе традиции этого контента и новации, обусловленные развитием новых технологий. Заключение. Самопрезентационная коммуникация, как и вся коммуникативная составляющая современного социума, включая интерфейс «человек-ИИ», осуществляется в трех пространственных измерениях: реальном/офлайн/Physics, виртуальном/онлайн/Digital, а также при их взаимодействии офлайн-онлайн/Phygital. В каждом измерении самопрезентационная коммуникация имеет свою специфику и может быть рассмотрена как отдельное явление, так и в процессе преемственности и развития.

Введение. Целью статьи является анализ особенностей формирования идентичности и идентификационных процессов в обществе постмодерна и цифровом обществе. В статье исследуются различные подходы к понятию «идентичность» в рамках социально-гуманитарных теорий. Рассматривается взаимосвязь реальной и виртуальной идентичности, возникновение новых форм и моделей идентичности. Анализируются и сравниваются два подхода к анализу идентичности в цифровом обществе: цифровой оптимизм и цифровой пессимизм. Методология и источники. В статье используется сравнительный анализ различных теоретических подходов к формированию идентичности. Для понимания особенностей идентичности в эпоху цифровизации применяется междисциплинарный подход. Основными источниками исследования феномена идентичности служат работы классиков социологии и психологии Э. Эриксона, Дж. Г. Мида, Э. Дюркгейма, а также исследования представителей современных философских и социологических теорий З. Баумана, Э. Гидденса, Ш. Теркл, А. А. Лисенковой, Т. Г. Лешкевич. Результаты и обсуждение. Показано, что в обществе постмодерна идентичность характеризуется процессами индивидуализации, фрагментации и отсутствием единого культурного центра. В цифровом обществе наряду с процессами индивидуализации происходят процессы стандартизации и унификации личности. Делается вывод, что в цифровом обществе идентичность имеет положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, существует положительный вектор использования онлайн-коммуникаций, сетевого взаимодействия людей, который уничтожает пространственно-временные границы, социальные барьеры. С другой стороны, формируются новые типы виртуальной идентичности, бросающие вызов собственной идентичности человека. Заключение. Делается вывод, что цифровое общество меняет идентичность человека, идентификационные практики и стратегии. Следствием этих процессов является формирование человека, сращенного с цифровыми технологиями, что приводит к трансформациям социального порядка, социальных норм и общества в целом.

Введение. В статье рассматриваются гуманитарные технологии гибридных войн (войн нового поколения). Физическое насилие в условиях их активизации заменяется насилием нефизическим с использованием принуждения, побуждения, понуждения и манипуляций. Поэтому особую актуальность приобретает осмысление не только самого феномена гибридных войн, но и активно применяемых в них гуманитарных технологий. Цель исследования - раскрыть гуманитарные технологии как ведущую силу войн нового поколения. Методология и источники. В качестве основных методов в исследовании были использованы систематизация, категоризация, интерпретация понятий и системный анализ. Работа опирается на исследования И. Ю. Алексеевой, В. Г. Кокоулина, Б. В. Маркова и некоторых других авторов, посвященные гуманитарным технологиям войны нового поколения. Результаты и обсуждение. Технологии гибридной войны носят смешанный характер, однако при этом в последние годы становится очевидным тяготение акторов глобального противостояния к гуманитарным технологиям современной войны. На первом этапе проводимого исследования был рассмотрен феномен гибридной войны, дано его определение, раскрыты его сущность и потенциал. Гибридная война - это реализованная стратегия управляемого хаоса. На втором этапе рассмотрены различные технологии гибридных войн, наиболее перспективными из которых являются гуманитарные технологии. Дано определение таких технологий, раскрыты их субъекты и объекты, а также их цель. Третий этап исследования посвящен рассмотрению конкретных примеров гуманитарных технологий, среди которых создание дипфейков, распространение дезинформации и ряд других. Заключение. В последние несколько лет гуманитарные технологии войны нового поколения нашли свою нишу в условиях противостояния исторических противников, при этом политические цели такого противостояния остались прежними. Однако объект воздействия изменился, им стал человек.