Статья: МИРОТВОРЧЕСКИЙ КОНТИНГЕНТ В ПРИДНЕСТРОВЬЕ КАК РЕАЛИЗАЦИЯ ФУНКЦИИ ГОСУДАРСТВА ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ ГРАЖДАН РОССИИ ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛАМИ (2024)

В настоящей работе исследуются изменения уголовного законодательства некоторых зарубежных государств за период с 2017 по 2024 год. Нововведения охватывают самостоятельные составы преступлений, устанавливающие ответственность за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений. Ознакомление с изменениями в зарубежном законодательстве позволяет оценить природу термина «вовлечение» и его содержание с иных позиций. Положения зарубежного законодательства рассматриваются еще и в соотношении со ст. 150 УК РФ. Кроме того, автор описывает предпосылки возникновения законодательных инициатив в исследуемой области. Законодательство некоторых зарубежных государств не позволяет привлечь к ответственности взрослых лиц, вовлекающих несовершеннолетних в совершение преступлений. Проблема связана с ограниченностью правовых положений о торговле людьми, в соответствии с которыми квалифицируются данные действия. Такой подход автор предлагает именовать «Палермской моделью» в соответствии с одноименным протоколом международно-правового характера в контексте противодействия торговле людьми. Констатируются несостоятельность такого подхода и перспективы формирования самостоятельных моделей охраны несовершеннолетних лиц от вовлечения в совершение преступлений. В заключение автор отмечает недостатки и преимущества рассмотренных примеров правового регулирования, их перспективный опыт и затрагивает проблему недостаточного межгосударственного взаимодействия по вопросам защиты детей в исследуемой области.

В свете интенсивного развития продвинутых форм экономического сотрудничества и активного участия России в данном процессе вопрос определения места права Европейского Союза в международном праве снова становится актуальным. Параллельно с тем, как набирают обороты мировые интеграционные процессы, происходит очередной кризис идентификации права ЕС в системе международного права. В статье рассматривается соотношение права ЕС с международным публичным правом на основании плюралистического и конституционного подходов. Раскрывается проблема автономности правопорядка ЕС. Критически оценивается модель европейской интеграции в качестве перспективной и приемлемой для современных форм экономического сотрудничества. В статье использованы такие общенаучные методы исследования, как обобщение, анализ и синтез, конкретизация. В результате проведенного анализа автор приходит к выводу, что на современном этапе развития интеграционного процесса государства-члены ЕС утратили контроль над созданными институтами.

В представленном исследовании рассматриваются актуальные вопросы и направления развития правового регулирования политики государств Арктического региона в Арктике, которая представляет собой макрорегион геополитических, оборонных, экономических, экологических, правовых и научных интересов. Целью исследования является анализ основных особенностей и проблем политического, правового и экономического режима Арктики, на которые напрямую влияют национальные интересы Арктических государств, в том числе и Российской Федерации. Авторы рассматривают влияние национальных интересов Арктических государств на правовой режим в Арктике, а также изучают особенности политики указанных стран в Арктической зоне. Особое внимание уделяется политике и стратегическим интересам Российской Федерации в данном регионе, которые обуславливают национальное и международное правовое регулирование. Одним из основных проблемных вопросов является одновременное обеспечение соблюдения национальных интересов Арктических государств и взаимовыгодного международного сотрудничества между ними. Арктика является регионом стратегических интересов, но последние годы она становится регионом конфронтации и соперничества. Имеет место неконструктивная политика ряда Арктических государств в отношении участия и соблюдения интересов Российской Федерации в международных институтах и организациях. Необходимы разумные договоренности и компромиссы, учитывающие интересы нашей страны, зафиксированные в международных соглашениях, которые должны будут обеспечить отсутствие споров и конфликтов при освоении Арктики.

В статье актуализируется потенциал конститутивной криминологии в исследовательском и практическом контекстах, в свете постмодернистской криминологии. В отечественной науке конститутивная криминология остается пока «дамой под вуалью». Автор счел возможным при раскрытии темы, заявленной в названии статьи, сфокусировать внимание на особенностях данного сравнительно нового направления современной криминологии, постепенно двигаясь к определению возможностей применения конститутивной криминологии в исследованиях и организации практик служб пробации. Обращение к потенциалу конститутивной криминологии в изучении служб пробации означает возможность сделать голоса осужденных и бывших осужденных слышимыми в их взаимодействии со службами пробации. Высказывается предположение о том, что использование потенциала конститутивной криминологии в изучении и деятельности служб пробации будет способствовать гуманизации уголовной политики, как, впрочем, и диалогу сторонников и противников конститутивной криминологии. Постановка вопросов о роли деконструкции, реконструкции текстов служб пробации и создании на этой основе замещающего дискурса (неофициальной истории) в отношении ресоциализации осужденных и бывших осужденных актуализирует тему междисциплинарности в криминологии в целом, ее связи с такими дисциплинами, как социология и лингвистика.

В статье автором анализируются нормы Уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и Республики Казахстан, которые предусматривают несколько процессуальных форм завершения предварительного следствия по уголовному делу. Проведено сравнение структуры окончания предварительного расследования в законодательстве двух стран. В рамках проведенного сравнения установлены схожие и отличные черты этой процедуры. Обращается внимание на то, что следователь по УПК Республики Казахстан составляет иной акт, завершающий его деятельность по расследованию уголовного дела, - отчет о завершении досудебного расследования, а обвинительный акт как некий аналог обвинительного заключения, составляемого в соответствии с требованиями статьи 220 УПК РФ, готовит и подписывает в Республике Казахстан прокурор. В УПК Республики Казахстан выявлен очевидный недостаток правового регулирования отчета о завершении досудебного расследования в связи с отсутствием необходимости раскрытия в указанном акте содержания обвинительных доказательств, а также указания доказательств стороны защиты.

В настоящее время в современном мире в связи со сложной и напряженной политической ситуацией зачастую происходят попытки различными способами разрушить сложившийся конституционный строй и оскорбить честь и достоинство Российской Федерации. Одним из таких способов выступает осквернение государственной символики, которая является неотъемлемой частью любого государства и отражает его идеологию. Данная статья посвящена особенностям квалификации преступления, предусмотренного ст. 329 УК РФ. Актуальность темы состоит в том, что отдельные вопросы квалификации надругательства над государственной символикой на сегодняшний день фактически не освещены в научной литературе или носят лишь фрагментарный характер. Авторами проанализированы особенности основания уголовной ответственности за надругательство над государственной символикой, обобщена судебно-следственная практика. На основе изученной практики авторы выдвигают рекомендации по квалификации анализируемого деяния и предложения законодательного характера, направленные на повышение эффективности уголовно-правового противодействия этому преступлению.

В статье выявляются наиболее вероятные причины, предопределившие отсутствие четкого нормативного разграничения разных по смыслу и предназначению компонентов уголовного-процессуального доказывания: собирания доказательств и исследования доказательств. Такие причины в первую очередь связываются с недостатками и склонностью к ненадлежащему толкованию некоторых известных положений разработанной профессором С.А. Шейфером и поддерживаемой многими учеными-процессуалистами теории следственных действий как основных и фактически безальтернативных способов накопления доказательственного материала, подлежащего использованию для установления имеющих значения для уголовного дела обстоятельств. В частности, отмечается игнорирование ученым и его единомышленниками других, более предрасположенных к установлению различий между собиранием и исследованием доказательств приемов работы с доказательствами. В этой связи прогнозируются перспективы проведения новых научных изысканий, направленных на рассмотрение сущности, субъектов, форм и методов исследования доказательств, на выявление более четких и понятных критериев его отграничения от других компонентов доказывания, прежде всего от проверки собирания и доказательств.

С позиции российского уголовного закона жизнь и здоровье неродившегося ребенка не являются самостоятельными объектами уголовной-правовой охраны. В настоящей статье показано, что государственная власть может использовать больше возможностей для гарантирования жизни и здоровья не только беременной женщины, но и неродившегося ребенка, а также новорожденного ребенка. В статье особое внимание уделяется проблеме коллизии норм об ответственности специальных субъектов незаконного проведения искусственного прерывания беременности. При фактическом соучастии субъектов разных видов в незаконном прерывании беременности: 1) беременной женщины; 2) лица, не являющегося медицинским работником; и (или) 3) медицинского работника - квалификация содеянного должна осуществляться в соответствии с принципом индивидуальной ответственности, путем выбора одного из смежных составов преступлений с соответствующим признаком специального субъекта. Однако в настоящее время легально вопрос об основании ответственности женщины за незаконное прерывание беременности не решен, и неясно, по каким критериям в законодательстве разграничена административная и уголовная ответственность медицинских работников и иных лиц за те же деяния(ст. 6.32 КоАП РФ и ст. 123 УК РФ). За последние годы появились научные исследования, обосновывающие целесообразность криминализации ряда общественно опасных деяний, совершаемых беременными женщинами и роженицами (родильницами). Позиция авторов настоящей статьи лишь частично согласуется с высказанными предложениями. Авторы статьи не ставят под сомнение право женщины принимать самостоятельное решение о рождении ребенка, но признают обоснованным уголовно-правовой запрет на искусственное прерывание беременности, когда нет обстоятельств медицинского или социального характера, исключающих или существенно снижающих общественную опасность этого деяния. В статье аргументировано, что круг предлагаемых в доктрине для целей криминализации новых видов деяний, совершаемых родильницами, неоправданно расширен, в частности, нет оснований для криминализации убийства матерью неизлечимо больного новорожденного ребенка по мотиву сострадания; умышленного причинения матерью легкого вреда здоровью новорожденного ребенка, а также причинения смерти по неосторожности новорожденному ребенку матерью, находящейся в состоянии опьянения.

Неотвратимость наказания выступает основным условием обеспечения эффективности его реализации. Институт ответственности лиц, уклоняющихся от отбывания уголовных наказаний, является межотраслевым и представляет собой особую юридическую форму реагирования государства в лице уполномоченных органов и должностных лиц на поведение осужденных, не отвечающее установленным требованиям. Ядро этого института составляют положения уголовно-исполнительного законодательства. В статье автором анализируются правовые последствия уклонения лиц от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Исследовательскими задачами являлись: разграничение видов юридической ответственности за уклонение от отбывания наказаний, рассмотрение признаков, характерных для злостного уклонения от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества, а также анализ судебной практики по обозначенным вопросам. По результатам проведенного исследования предлагается авторская классификация осужденных, уклоняющихся от отбывания наказаний, выделяются признаки злостного уклонения от отбывания наказаний, не связанных с изоляцией от общества, которые различаются в зависимости от вида соответствующего наказания. Обосновывается мысль о необходимости исключения оценочной позиции судов при установлении факта злостного уклонения осужденного от отбывания наказания, а также определено, что замена неотбытой части наказания более строгим его видом и дополнение ранее установленных судом ограничений являются особыми разновидностями уголовно-исполнительной ответственности.

В данной статье рассмотрена проблема все чаще встречающейся в исковых заявлениях прокурора квалификации картелей как сделок, подлежащих признанию ничтожными. Поскольку такая квалификация приводит к существенным имущественным взысканиям, ее подтверждение или опровержение имеет важный практический характер. Поставленная проблема рассмотрена через призму доктрины и практику Верховного Суда РФ и других судов. По мнению автора, квалификация картеля, определенного законодателем в качестве правонарушения, как сделки носит искусственный характер и не имеет правовых оснований. В ГК РФ не предусмотрено такой сделки, как картель, а поскольку картель является нарушением запрета, установленным в антимонопольном законодательстве, то к нему неприменимо правило ГК РФ о допустимости заключения сделок, не предусмотренных законом. Автор полагает, что функция прокуратуры не должна включать в себя пополнение бюджета. Появление такой функции может стать причиной отклонения от обеспечения законности.

В статье рассмотрена проблема обеспечения защиты персонифицированной медицинской информации в условиях ввода экспериментальных правовых режимов в сфере цифровых инноваций. Представлен взгляд исследователей, и дан обстоятельный авторский анализ используемых в обозначенной сфере терминов: «специальный правовой режим», «правовой эксперимент», «цифровые инновации». Проведен статистический анализ инициативных предложений по вводу экспериментальных правовых режимов в Российской Федерации. Рассмотрены ключевые положения программ экспериментальных правовых режимов по направлению медицинской деятельности, и сопоставлено их содержание с требованиями общего регулирования. В результате проведенного исследования автор пришел к выводу, что несмотря на то, что защита персонифицированной медицинской информации не является основной задачей вводимых экспериментальных правовых режимов, в рамках их предписаний эта задача решается во многом более последовательно, чем в рамках общего законодательства. Одновременно ряд положений экспериментальных правовых режимов создают риски неправомерного доступа к защищенной информации, что требует разработки дополнительных гарантий прав пациентов.