Статья: ОСОБЕННОСТИ ТРАНСФОРМАЦИИ СЛОВАРНОГО СОСТАВА СОВРЕМЕННОГО ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА (2024)

Статья исследует закономерности структурного становления культуры информационной безопасности российских граждан теоретико-культурными и культурологическими методами. Материалами послужили научные статьи по указанной проблематике, опубликованные в 2021-2023 годах в журналах перечня ВАК (категории К1, К2) и индексируемые в международной научной базе Scopus (категории Q1, Q2). Установлено, что основой эволюции функциональной структуры культуры информационной безопасности служит развитие компьютерно-сетевых технологий (интернет-коммуникаций), их распространение на все гражданские отрасли вплоть до непрерывного общегражданского бытового использования. Определена периодизация (с 1960-х годов до современности) структурного развития, появления, изменения соотношения и способов взаимодействия различных видов (профессиональной и специализированной, общегражданской и различных социальных групп граждан) культуры информационной безопасности. Проведенный анализ показал первоначальное формирование культуры информационной безопасности как узкопрофессиональной в области защиты государственной, военной тайны, с преобладанием организационно-технической проблематики. Выявлено, что дальнейшее распространение компьютерно-сетевых технологий на практически все профессии, превращение большинства граждан в постоянных пользователей интернета привело к значительным структурным изменениям культуры информационной безопасности. Результатом исследования является вывод, что современная общегражданская культура информационной безопасности необходимо включает многочисленные и разнообразные социально-культурные аспекты, в том числе защиту традиционных ценностей и культурной идентичности личности. Эти аспекты интегрируются в профессиональную подготовку специалистов по информационной безопасности, так же как и профильные организационно-технические, правовые вопросы - в формирование, развитие и повышение соответствующей массовой культуры. Полученные результаты могут быть использованы в реализации «Концепции формирования и развития культуры информационной безопасности граждан Российской Федерации», утверждённой распоряжением Правительства Российской Федерации № 4088-р от 22 декабря 2022 г.

В статье рассматриваются особенности гастрольной поездки Еврейского государственного театра им. Л. Кагановича в УкрССР как способ формирования толерантного отношения между различными нациями, проживающими на территории Советского Союза. Театральное искусство в 1930-е годы расценивалось как средство взаимодействия между народами страны, посредством которого граждане СССР знакомились с национальной культурой других народов, с их языком и традициями. Научная новизна исследования заключается в том, что в статье впервые предпринят анализ особенностей творческой поездки Еврейского государственного театра г. Биробиджана по Украине. Раскрывается содержание отдельных пьес, поставленных коллективом во время гастролей. В работе применяется комплексный историко-культурный и функциональный методы. Автор, анализируя статьи периодических изданий, подробно раскрывает особенности каждого спектакля, поставленного еврейским коллективом во время гастролей. В работе отмечается, что гастрольная поездка Еврейского театра являлась показателем высокой оценки деятельности данного коллектива со стороны Всесоюзного комитета по делам искусств, в то же время она носила яркий идеологический характер, так как во время гастролей коллектив проводил встречи с жителями Украины, рассказывая им о положительных сторонах жизни ЕАО. В заключение делается вывод о несомненно важной роли гастрольных туров между отдельными союзными республиками, осуществляемых в период существования СССР, которые позволяли установить межкультурные связи между гражданами страны. Данная гастрольная поездка позволила населению Украины познакомиться с творчеством уникального еврейского коллектива, а также узнать о жизни еврейской диаспоры, проживающей на территории Еврейской автономной области.

Богатое творческое наследие эпохи Возрождения структурно определяется видами искусства, периодами, жанрами, персоналиями, а также форматом произведений. Среди последних - живописные работы, выполненные в формате тондо (от итал. rotondo - «круглое»). Наибольшую популярность тонди получили во флорентийском искусстве периода середины XV - пер. пол. XVI вв. Наследие в формате тондо оставили такие мастера живописи, как Филиппо Липпи, Сандро Боттичелли, Доменико Гирландайо, Лука Синьорелли, Рафаэль Санти, Микеланджело и др. Как правило, тонди изучались наряду с другими произведениями творческого наследия мастеров. В настоящем исследовании живописные тонди эпохи итальянского Возрождения рассматриваются как самостоятельное явление искусства в контексте семантики круга, античных, христианских интенций, эстетической теории и художественной практики. Анализируются произведения периода позднего кватроченто: тондо с библейскими сюжетами и христианскими образами. Используются исторический, сравнительно-исторический, аналитический, образно-стилистический методы. Выявлено, что в тондо с библейскими сюжетами отличается пространственной и групповой целостностью. Тондо с христианскими образами демонстрирует групповую целостность изображаемых фигур, связанную с античностью, совершеннейшую реалистическую проработку формы и, в большей степени, обнаруживает признаки приближения классического стиля Высокого Возрождения. В соответствии с целью исследования установлено, что «круг» в обоих видах тондо выступает как универсальная форма, которая сакрализует изображение, вносит некоторое перемирие между языческими и христианскими интенциями, связывает конкретно-чувственное (античное) с умозрительным, символическим (христианским). В тондо с библейскими сюжетами в большей степени достигается указанное перемирие, чем в тондо с христианскими образами. Изучая окружающий мир, углубляя реалистические тенденции, подводя научную основу под искусство живописи, художники позднего кватроченто изжили методы создания духовного образа христианского искусства XIV века и попытались канонизировать реалистически трактуемый чувственный образ, заключив его в идеальную божественную форму - «круг». Тондо было предопределено XV-XVI в. как отражение поисков иконного образа в контексте эстетики неоплатонического гуманизма.

На интерпретацию текстов одной культуры накладывает печать диалог как между культурами, так и идеологическими системами. Поэтому культурологический аспект интерпретации художественных текстов, созданных в одной культуре, но функционирующих в другой, невозможно не учитывать. Процесс понимания одной культурой других культур происходит с помощью специфических для этой культуры языков, кодов, прасимволов и складывающихся на протяжении столетий традиций и типов ментальности. Понимание текстов одной культуры предполагает интерпретацию смыслов других культур. Проблема взаимопонимания между культурами превращается в проблему рецепции, ставшей особенно актуальной в гуманитарных науках с середины ХХ века. Но эта рецепция происходит на разных уровнях. Во-первых, на уровне художественных элит, то есть самих творцов, подхватывающих новые веяния в искусстве и тиражирующих их в разных культурах. На этом уровне в художественной культуре возникает эффект моды. Художник, представляющий какую-то одну культуру и оказывающийся в центре внимания, способен, независимо от уникальности культуры, которую он представляет, определять общие художественные ориентиры времени. Так, в ХХ веке случилось, например, с такими художниками, как Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, К. Станиславский, В. Мейерхольд, Д. Вертов, А. Тарковский, Ф. Феллини, М. Антониони и т. д. Во-вторых, на уровне художественной критики, способной расшифровывать интуитивные прозрения и открытия художников и превращать их в доступные для понимания образы и идеи, снабжая их в некоторых случаях выверенными идеологическими установками и оценками, как это часто случалось в советской России. В-третьих, нельзя не учитывать противостояние разных политических и идеологических систем, под знаком которого развертывались контакты между советским и зарубежным искусством. В данной статье мы обсудим вопрос о трудностях проникновения на наш экран итальянских неореалистических фильмов, а также произведений западного искусства, оказавшихся под воздействием якобы неприемлемой для мировоззрения советского человека философии экзистенциализма. В-четвертых, невозможно не учитывать рецепцию текстов, осуществляющуюся помимо художественных элит и существующих в художественной критике группировок. Это рецепция простого зрителя, читателя, посетителя музеев и выставок, концертных залов, в общем, массовой публики, которая в ХХ веке, увеличиваясь количественно, все больше утверждает свою самостоятельность, а подчас и независимость по отношению как к художественной элите, так и к художественной критике. Можно даже утверждать, что параллельно истории искусства развертывается история его рецепции или историческая рецепция искусства.

В статье рассматриваются особенности перевода поэтических фрагментов, содержащих метафорически переосмысленный образ птиц, с португальского языка на русский. Давая краткий хронологический обзор португальской поэзии и ее стилей с XIII по XX век, авторы обращаются к творчеству всемирно известных поэтов: Ф. Са де Миранды, Л. Камоэнса, Ф. Эшпанки, Ф. Пессоа, С. де Мелло и многих других. Анализируются трудности, встающие перед переводчиками, и причины, обусловившие лексическо-семантические отклонения от оригинала. Прокомментированы переводческие решения в контексте трактовки орнитонимических образов, отмечена самобытность интерпретации и осмысления переводчиком экспрессивно-эмоциональной и когнитивной сути поэтической строфы. Выявлен ряд переносных значений орнитонимов и их контекстуальные коннотации, проявляющиеся в португальской лирике. В исследовании использованы элементы интерпретативного, стилистического, семантического, контекстуального, прагматического и переводоведческого сопоставительного анализа. Подтверждается мысль о том, что птицы занимают уникальное место как в природе, быту, так и в языке, фольклоре - а как следствие, в многовековой литературе этноса, тем более, в поэзии, ищущей символику повсюду. Текстологический материал позволяет выявить вторичные, ассоциативные (узуальные и окказиональные) значения орнитонимов, играющих существенную роль в формировании языковой картины мира. Установлена связь образов птиц с мифологией и традиционной символикой, а также их обусловленность общим контекстом поэтического произведения.

Данное исследование посвящено выявлению новых понятий и терминов сферы музыки в текстах немецкоязычных средств массовой информации периода пандемии COVID-19. СМИ являются тем медиумом, через который новые понятия и термины доходят до широкого круга читателей, что способствует закреплению новообразований в языке. Пандемия коронавируса вынудила адаптироваться под условия «новой нормальности» все без исключения сферы человеческой деятельности, в том числе и сферу музыки. Полученные результаты исследования показали, что, используя метод кластерного анализа, все новые музыкальные понятия и термины, которые появились в немецком языке в период пандемии COVID-19, можно разделить на три относительно гомогенные группы: музыка «ковидной» эпохи (музыкальные понятия, связанные с пандемией COVID-19), цифровая музыка (музыкальные понятия, связанные с цифровизацией) и музыка под открытым небом (музыкальные понятия, связанные с арт-пространством под открытым небом). Лексика данных кластеров иллюстрирует, как музыкальная сфера преодолевала период, связанный с санитарными ограничениями. Было установлено, что наибольшее количество примеров в данных кластерах связано с форматом проведения мероприятий, при этом среди них преобладают лексемы, относящиеся к кластеру цифровой музыки. В ходе исследования был сделан вывод о том, что пандемия коронавируса послужила катализатором тех процессов, которые шли уже на протяжении нескольких лет, так как часть рассматриваемой лексики употреблялась в СМИ ещё в начале 21 века. Проведенное исследование новых музыкальных понятий и терминов позволяет говорить о том, что искусство в целом и музыка в частности способны преодолеть любые преграды, чтобы добраться до того, кто их оценит.

Развитие медицинской науки и техники влечёт за собой развитие терминологии, обслуживающей соответствующую отрасль медицины. Для терминологии характерны те же лексико-семантические процессы, что и для общелитературного языка. В немецкой медицинской терминологии в целом и в стоматологической терминологии в частности широко распространено явление антонимии. В статье рассматриваются группы антонимических терминов, функционирующие в немецком зубоврачебном лексиконе. Актуальность темы обусловлена недостаточной изученностью антонимических отношений в исследуемой терминологии. Цель статьи состоит в выявлении и описании видов терминов-антонимов, используемых в немецком стоматологическом дискурсе. В работе проведено распределение антонимических терминов, существующих в исследуемой терминологии по группам, в соответствии с определяющим признаком. Исследование показало, что выборку антонимических терминов можно разделить по признакам на 13 групп. Группы антонимов, противоположность которых выражается пространственными отношениями, а также основанные на противопоставлении формы и размера, являются наиболее многочисленными. Наименьшее количество антонимических пар было выявлено в области противопоставлений по цвету и временному фактору. При проведении исследования были использованы описательный и статистический методы, а также метод сплошной выборки. В результате тщательного анализа фактического материала авторам удалось выявить, что антонимия представляет собой закономерное явление в лексической системе немецкой стоматологической терминологии. Механизм противопоставления, заложенный в антонимических парах, позволяет получить более полное знание об объекте. Завершая данную работу, авторы высказывают предположение, что антонимия играет значительную роль в упорядочении и систематизации анализируемой терминологической системы.

Статья посвящена проблеме типологической квалификации текстов, являющейся актуальной для современной лингвистики. Акцентируется значимость структурно-семантических параметров речевых произведений и нерелевантность фактора эмпирического адресата и контекста функционирования при отнесении текста к определенному типу. Цель исследования - обосновать различный текстотипологический статус сакральных и художественных текстов и наметить перспективу лингвистического осмысления религиозно-художественных текстов. Поставленная цель решается посредством обращения к теоретическим положениям функционального моделирования языка и категориального моделирования текста. Исходя из тезиса Р. Якобсона о языковых функциях как критерии типологической квалификации текстовых образований, в статье постулируется различие лингвофункциональной основы сакральных и художественных речевых произведений и, следовательно, их разная текстотипологическая принадлежность. Если в художественном тексте доминантой является актуализация поэтической функции языка, то в сакральном тексте доминирующую актуализацию приобретает религиозная языковая функция. Анализ референциальных особенностей исследуемых текстов свидетельствует о том, что в основе их образования лежат различные категориальные модели: художественные тексты антропоцентричны, сакральные - теоцентричны. Рассмотрена категория художественного вымысла, являющаяся текстообразующей в литературной коммуникации. Для текста Библии текстообразующей категорией выступает сакральность, детерминирующая его семантику и структуру. Данная категория является фактором текстообразования в различных видах вербальной коммуникации, в том числе художественной, что приводит к появлению гносеологически гетерогенных текстов, в частности, религиозно-художественных. Данные тексты определяются как формы позитивно-художественной концептуализации сакральности.

В современном информационном обществе акцентированное продвижение себя средствами коммуникативной демонстративности в повествовании о себе признается повсеместной нормой. Акцентированная положительная демонстративная тональность в речи играет важную роль в ежедневной коммуникации, влияя на впечатление, которое создает говорящий о себе через свои высказывания. Эта форма тональности может быть направлена как на самого говорящего, так и на адресата, в зависимости от мотивов говорящего, принимая нарративную или манипулятивную форму. Цель исследования состоит в раскрытии понятия положительной нарративной коммуникативной демонстративности и выявлении языковых средств её выражения в персональном дискурсе. Методы исследования включают междисциплинарный подход и метод психолингвистического анализа речи коммуникантов. Материалом для выявления языковых средств актуализации положительной нарративной коммуникативной демонстративности послужили высказывания участников современных телевизионных интервью и авторского шоу на YouTube. В результате проведенного исследования устанавливается, что положительная нарративная коммуникативная демонстративность является тональностью взаимодействия, которая образуется ярким представлением говорящим своего образа, преувеличением масштаба достоинств, акцентированностью позитивной эмоции и реализуется в речи с помощью таких вербальных средств, как гиперболическая метафора и гиперболические эпитеты, лексический повтор, клишированные конструкции, обозначающие наименование титулов и наград, абстрактные существительные с положительной коннотацией, речевые клише, содержащие гиперболу, частое употребление местоимения «я», усилительное наречие «всегда» и определительное местоимение «весь». Подчеркивается, что положительная нарративная демонстративная тональность является механизмом констатации я-концепции личности, выполняет функцию формирования отрефлексированного позитивного личного опыта коммуниканта.

В статье рассматривается проблема оценки качества перевода и определяются ее основные критерии. Проведенный анализ теоретических источников показал, что если раньше оценка качества перевода была неразрывно связана с эквивалентностью и адекватностью, то с ростом числа исследований критерии качественного перевода стали включать большее количество параметров: естественность, читабельность, точность, ясность, плавность, гладкость, идиоматичность, надежность, понятность, легкость восприятия, пригодность к использованию и воспроизводимость. Важной характеристикой качественного перевода является гармония, которая служит его «аксиологической доминантой». Несмотря на широкий набор инструментов оценки качественного перевода, общепринятого понятия некачественного перевода в теоретической литературе не представлено, что свидетельствует о перспективности исследований в этой области. Анализ научных статей в англоязычной научной литературе показал, что к критериям оценки качества перевода относят такие свойства текста перевода, как readability, fluency, smoothness, idiomaticity, usability, naturalness, transparency, accuracy, acceptability, intelligibility, fidelity, fluency, adequacy, comprehension, clarity, truth, trust and understanding. При анализе качества переводов авторы указывают количественные критерии оценки - допустимую плотность ошибок, равную 0,07 на предложение. Для описания некачественного перевода в англоязычной научной литературе применяется термин «translationese» (в русскоязычной литературе наиболее близким является термин «переводизм»), используемый для определения буквального перевода. Следует отметить, что в последнее время качество переводов стало неуклонно снижаться, что, с одной стороны, свидетельствует об изменении отношения к качеству исполнения как к главному показателю профессионализма, а с другой стороны, отвечает требованиям отрасли, предпочитающей получать больший объем выполненной работы при минимальных вложениях.

Статья посвящена рассмотрению художественного пространства в аспекте реализации художественного вымысла. Автором статьи предложено изучение пространственных координат художественного текста с позиций выявления лексических маркеров фантастического пространства и художественной «реальности», обнаруживаемых в ходе когнитивно-семантического анализа текста романа В. В. Орлова «Альтист Данилов». Художественный текст, изучаемый в лингвокогнитивном аспекте, обнаруживает механизмы концептуализации пространственных отношений, которые закономерно оказывают влияние на читательское восприятие художественного вымысла. Для художественного вымысла свойственны различные семантические трансформации, имеющие системный характер в формировании лингвокогнитивных координат фантастического и «реального» пространств. Художественное пространство изучается с позиций современной лингвистики в его взаимной обусловленности с событийностью и системой персонажей, в его возможности репрезентации фрагментов индивидуально-авторской картины мира, которые манифестированы в пространственных координатах, а также в обращении автора к фоновым знаниям читателя, к его обыденному и духовному опыту. Эстетическая коммуникация автора и читателя осуществляется на основании реализации прецедентных феноменов, способствующих, в том числе, и восприятию авторской иронии. Анализ текста романа В. В. Орлова «Альтист Данилов» позволил установить, что фантастическое и «реальное» пространства в этом художественном тексте образуют синтез, который репрезентирован наиболее частотно в помещении в единый контекст лексических маркеров фантастической событийности и топонимов - номинаций реальных пространств, которые обнаруживают тенденцию к функционированию прецедентности в рамках общих для автора и читателя культурных кодов.

Настоящее исследование посвящено анализу британских и американских кинопостеров как поликодовых текстов и выявлению условий их успешной локализации. Кинопостер является рекламным текстом, компонентом кинодискурса, выполняющим продвигающую, информирующую и аттрактивную функции. Будучи поликодовым конструктом, кинопостер включает изобразительный и вербальный компоненты, последний из которых состоит из кинозаголовка и кинослогана. Материалом исследования послужили постеры англоязычных фильмов, выпущенных в 2007-2023 гг., и их варианты, локализованные для русскоязычной аудитории. Методологической основой послужили мультимодальный дискурс-анализ и функционально-прагматический подход к переводу. Исследование англоязычных киноафиш выборки позволяет утверждать, что их ключевым свойством является когезия, заключающаяся в тесной семантической связи визуального компонента (изображения, колористического решения и графического оформления семиотически разнородных элементов) и лингвистической части текста. В ходе исследования установлено, что в большинстве текстов выборки при передаче англоязычных кинозаголовков и кинослоганов на русский язык применяются трансформации, нацеленные на сохранение или повышение аттрактивных свойств данных вербальных компонентов киноафиши. С точки зрения функционального подхода перевод может быть признан успешным, если сохраняется когезивная связь вербального и визуального, когда два семиотически разнородных слоя текста дополняют или уточняют друг друга, образуя единое смысловое целое. Анализ эмпирического материала показывает, что нарушение когезивных связей подобного рода в процессе перевода приводит к когнитивному диссонансу. Осуществление передачи лингвистического компонента текста без учета визуального слоя не позволяет реализовать основные функции рекламного текста, а именно, функцию аттрактивности и продвигающую функцию. Прагматическая составляющая текста кинопостера успешно реализуется в процессе локализации лишь при условии передачи вербального элемента с учетом его когезивной связи с визуальными компонентами поликодового текста.

Статья посвящена исследованию основных характеристик генезиса песенного дискурса в современном языкознании. Целью данной статьи является анализ генезиса песенного дискурса с древнейших времён да наших дней. Приведены определения понятий «дискурс» и «песенный дискурс». В результате обзора литературы по исследуемой тематике авторы статьи приходят к заключению, что большинство современных исследователей рассматривают дискурс вообще и песенный в частности с точки зрения лингвистики. Авторы статьи представили анализ онтологии песенного дискурса с момента зарождения символизации речи. Актуальность статьи заключается в недостаточной изученности современной лингвистической мыслью взаимосвязи семиозиса и песенного дискурса в контексте антропогенеза. В исследовании проведён дискурс-анализ песенного творчества, основное внимание сосредоточено на дескриптивном осмыслении происхождения и развития песенного дискурса и влияния на него генетической звуко-знаковой памяти, благодаря которой человек может испытывать эмоции, заложенные в звуковом знаке. Говоря о генетической памяти, мы видим её двояко: с одной стороны, знак запечатывает в себе «отголоски» сигнала, с другой стороны, человек способен моментально считать сигнал, зашифрованный в знаке. Так мы реагируем на музыку и на более ранний её прообраз - песню. В качестве основной идеи развития песенного дискурса предлагается кумулятивный семиогенез, благодаря которому свойства сигнала сохраняются в символе и знаке и считываются человеком неосознанно. В статье уделяется внимание анализу процесса перехода от сигнала к символу и далее к знаку. Ритмизация рассматривается не как дополнительный элемент к мелодике, а как важнейший компонент песнетворчества, возникший на рубеже зарождения речи.

Статья посвящена «Русской грамматике», написанной и частично опубликованной в 1764 году известным немецким историком А. Л. Шлёцером (5.07.1735 - 9.09.1809), находившимся в 1761-1766 гг. на службе Российской империи. В VI главе первой части этой книги проводится сравнение русского языка с греческим, латинским и немецким и доказывается их несомненное родство. Издание «Грамматики русского языка» А. Л. Шлёцера было запрещено М. В. Ломоносовым, что обрекло эту работу на забвение в течение 111 лет. Грамматика для А. Л. Шлёцера была средством, при помощи которого он постигал русский язык, опираясь на свой богатый опыт изучения значительного числа языков и пытаясь открыть этот язык немцам. Сравнение языков легло в основу этой работы, которую с полным правом можно назвать первым трудом в области сравнительно-исторического языкознания. Сделанные ученым выводы во многом совпадали с положениями, которые мы находим в работах классиков компаративистики. С одной стороны, «Русская грамматика» действительно была лингвистическим мифом на протяжении 111 лет. Шестая глава первой, законченной части этой книги содержала наивно-интуитивный манифест сравнительно-исторического языкознания - научного направления, которое появится добрые полвека спустя. С другой стороны, опубликованная и проанализированная современными российскими и немецкими учеными «Русская грамматика» А. Л. Шлёцера стала научным лингвоисториографическим фактом, вошедшим в научный обиход тогда, когда сравнительно-историческое языкознание уже прошло многие этапы своего становления и развития.

Статья посвящена сопоставительному анализу фразеологизмов-зоонимов в русском и английском языках. Методологической основой исследования являются теоретические работы, затрагивающие вопросы культурологической, когнитивно-прагматической и логико-когнитивной оценки фразеологизмов, которые являются единицами ментальной репрезентации и, следовательно, формируют определенное языковое и когнитивное мышление. Выявлено, что изучение фразеологических единиц в контексте культуры народа является жизненно важной задачей в процессе изучения иностранного языка. Автор объясняет данный факт тем, что лингвокультурологический подход к фразеологии направлен на установление того, как язык культуры отражается в содержании и структуре фразеологических единиц. Акцентируется внимание на том, что этимология фразеологизмов-зоонимов отражает определенную национальную культуру. В результате сравнительного анализа фразеологизмов-зоонимов в английском и русском языках автор делает вывод, что англоязычные фразеологические единицы, у которых отсутствует эквивалент в русском языке, передаются посредством описательного перевода. Отмечается, что фразеологизмы вербализуются в определенной логосфере культуры языка, связанной с языковой картиной мира. Отмечается, что семантика большинства фразеологических единиц с компонентом-зоонимом манифестирует названия животных, в частности, с компонентом кошка, в качестве метафор для описания и обозначения характеристик человека, то есть для обозначения его умственных и моральных качеств. Сделан вывод о том, что исследование этимологии фразеологизмов-зоонимов целесообразно проводить, используя ассоциативный метод. Подчеркивается, что преобладание частичного или полного несовпадения образных основ сравниваемых англо-русских фразеологизмов контрастируется расхождением индивидуальных, специфических особенностей, присущих различным культурам и народам.

В данной статье рассматриваются особенности использования вставных конструкций как средства потенциального информативного развертывания в художественном тексте. Материалом исследования послужили произведения В. Набокова, М. Цветаевой, А. Белого, М. Булгакова, С. Довлатова, а также тексты современной русской литературы - проза Ю. Буйды, Е. Водолазкина, А. Матвеевой, В. Пелевина, Д. Рубиной, И. Сахновского, М. Степновой, А. Терехова, Т. Толстой, С. Филипенко. Характеризуются основные направления исследования вставок как конструкций экспрессивного синтаксиса (анализ с точки зрения их функциональных особенностей, употребления в определенных падежных формах, речевой прагматики, проявления индивидуально-авторского стиля, стилизации художественного текста, особенностей употребления вставных конструкций в поэзии и прозе одного автора, в плане коммуникативных регистров речи). Определяются основные аспекты потенциального информативного развертывания художественного текста во вставках: соотнесение художественной детали с внетекстовой действительностью, переформатирование основной информации с использованием метафорического кода вставки, сопряжение различных временных регистров художественного текста, присоединение или трансформация оценочной информации, актуализация речевой игры повествователя, моделирование определенной ситуации, потенциальная вариативность в рамках эвфемистической замены, актуализация авторской неосведомленности, интертекстуальное взаимодействие. Анализ конкретных примеров позволяет проследить связь вставных конструкций с различными информативными уровнями, выявить их роль в общей структуре художественного текста, описать основные аспекты информативной вариативности текста, проследить особенности языковой игры с читателем. Проведенное исследование показывает важную роль вставных конструкций при формировании потенциального информативного развертывания текста.

Статья посвящена исследованию лингвистических средств воплощения фольклорной основы в тексте повести Н. С. Дашевской «Вилли» при создании образов, формировании сюжетной структуры, соотносимой с последовательностью обрядов инициации, которая зафиксирована в корпусе русских народных сказок. Цель - установить, какие языковые средства позволяют проявиться фольклорной основе в образной структуре и сюжете повести, отвечая интенциям автора. Актуальность связана с обращением к языку художественной литературы в свете антропоцентрического интереса к языковой личности автора и проблемам идиостиля. Новизна обусловлена комплексным применением различных методов исследования, отвечающих разнообразию авторского инструментария, используемого для достижения заданных Н. С. Дашевской художественных целей; коррелирует с использованием в качестве материала исследования произведений современной детской и подростковой литературы. Идиостиль Н. С. Дашевской не был в фокусе исследовательских интересов в работах языковедов, посвященных изучению идиостиля. Методы нацеленной выборки, лингвистического наблюдения и описания языковых единиц, сравнительного анализа, элементы семного (компонентного) анализа значений и лингвокультурологический анализ обеспечивают достижение цели исследования. В результате исследования языковых ресурсов различных уровней идиолекта Н. С. Дашевской выявлено морфологическое родство текста повести с народными сказками о Бабе-Яге, образов Августины и Севки - с образами Бабы-Яги и Ивана-дурака; охарактеризованы средства экспликации наблюдаемых связей; определена авторская интенция, ориентированная на использование данных средств при поддержке читателя на пути взросления (в период инициации), что характеризует особенности прагматикона - мотивационного уровня языковой личности писателя. Практическая значимость итогов анализа заключается в возможности использования данного материала в процессе преподавания истории и теории языка художественной литературы в вузе, при формировании представления о значимости средств предикации для оценки особенностей идиостиля. Теоретическая значимость исследования связана с демонстрацией возможностей избранных методов анализа для исследования идиостиля современного автора.

В статье рассматриваются особенности компрессивного словообразования в повседневном дискурсе. Характеризуется творческое начало повседневной речи, обусловленное внутренней мотивацией мыслительной деятельности, а также её диалогическая специфика, что находит отражение в особенностях структуры, сложном семантическом единстве и функциональной предназначенности компрессивов. Выявляются закономерности в производстве компрессивных образований, отмеченных в настоящий период в повседневном дискурсе носителей языка. Определено, что компрессивы в обыденной речи могут быть представлены узуальными словами, получившими широкое распространение, и неузуальными, созданными говорящим в определённой речевой ситуации. Словопроизводство обусловлено желанием создать атмосферу непринуждённого общения, особую эмоционально-экспрессивную насыщенность, то есть определено в первую очередь не информативной, а стилистической интенцией. Наблюдения за появлением лексических инноваций в живой разговорной речи дают основание говорить об активных тенденциях, проявляющихся в русском языке в настоящее время. Проведённый анализ позволяет выявить, что одним из наиболее распространённых способов компрессии в повседневном дискурсе является универбация - создание однословных номинаций на базе словосочетаний. Наибольшую активность проявляют универбы с суффиксами -к(а), -лк(а). Употребление подобного рода слов, которые активно создаются собеседниками в обыденной практике, обусловлено в первую очередь желанием эмоционального воздействия на собеседника. Установлено, что компрессивное словообразование в повседневном дискурсе представлено также аббревиатурными и отаббревиатурными образованиями и разнословными сложениями, их функциональная предназначенность состоит прежде всего в эмоциональном воздействии на собеседника. Констатируется важность изучения компрессивных образований, которые свидетельствуют о словообразовательном потенциале языка и отражают определённые тенденции его развития.

В статье изучается эволюция мем-культуры как одной из моделей ускорения коммуникационного потока единого социокультурного пространства. Автор показывает, что научное исследование природы мемной генерации прошло в несколько этапов, преобладающим из них явилось преобразование понимания его сущности в сторону максимального упрощения мемного конструкта и содержания. Автор поддерживает результаты российских ученых, рассматривающих феномен интернет-мема в контексте мифологизации представлений о реальности. Анализируя субъекты мем-культуры, автор классифицирует движущие силы мемодизайна, состоящие из маркетологов и рекламистов, преследующих коммерческие цели для популяризации брендов, товаров или услуг, добровольных создателей мемов и группы условных хейтеров, действующих в традиционных нишах социальных коммуникаций для пополнения банка данных разнообразных интернет-комьюнити. В статье высказано предположение автора, согласно которому однажды изобретенный мем, не получивший должной раскрутки в интернет-пространстве, при определенных условиях имеет отложенную генную память для завоевания популярности в глобальной цифровой среде. Для изучения подходов решения задачи регулирования продуктов мем-культуры, не отвечающей запросам цивилизационного государства и общества, автор предлагает обратиться к опыту социальной мифологии как наиболее соответствующей мемной природе репликатору мемообразования. Следуя данному сценарию, можно добиться демонстрации в медиапространстве успешных образцов классической мем-культуры, демонстрирующих общечеловеческие ценности, что позволит снизить уровень присутствия в интернет-среде мемов, созданных на основе популяризации негативной девиации, заполоняющих нерегулируемое мем-пространство. Вместе с тем автор отдает себе отчет, что описанный сценарий может быть реализован лишь в локальных интернет-средах. Наивысшую степень проявления мифологии в социальной коммуникации, по мнению автора, обнаруживают мемы, созданные на основе прецедентных текстов классических литературных произведений и успешных слоганов легендарных компаний-производителей уникальных товарных предложений.

В статье впервые в отечественной научной традиции рассмотрены особенности широкой медиатизации во французской прессе знаменитого судебного дела Анри Ландрю - серийного убийцы, арестованного в Париже 12 апреля 1919 г. и казненного 25 февраля 1922 г. Проведенный автором статьи анализ газетных и журнальных публикаций указанного периода (в сравнении с беллетристикой конца XIX - начала XX в.) позволяет прийти к выводу, что эта медиатизация с самого начала была ориентирована на выработанные в тот период стереотипы массового чтения. Публикации прессы подчинены установке на «фельетонизацию» относящихся к деятельности Ландрю новостей, на презентацию его преступлений в виде развернутого во времени криминального нарратива. Наряду с элементами становящегося в «прекрасную эпоху» детективного жанра в прессе часто встречаются аллюзии на литературную классику. Инфильтрация дела Ландрю в городской фольклор позволяет сравнить зловещего убийцу со знаменитым разбойником XVIII века Картушем - легендарным персонажем «Голубой библиотеки». Во многих публикациях делается упор на сценичность описываемых событий, что вполне соответствует тесной внутренней взаимосвязи популярного романа, с одной стороны, и бульварного театра - с другой; свойственное постановкам Grand Guignol соединение хоррора и юмора присутствует и в публикациях о преступлениях Ландрю. Созданные в первой половине ХХ века произведения беллетристики, посвященные Ландрю, отмечены разнообразием авторских установок - от документализма до остросюжетного авантюрно-криминального нарратива и парадоксальной комбинации возгонки стереотипов с их инверсией.

В статье рассматривается обращение советского драматурга Алексея Симукова (1904-1995) к античной мифологии в его поздних пьесах 1983 г. «Гори, гори ясно!» и «Взгляд Медузы» с целью выявить, какие архетипические образы и почему привлекли автора, в чем особенность авторской интерпретации и каково ее соотношение с социально-культурным контекстом предперестроечной эпохи. В пьесе «Гори, гори ясно!» А. Симуков обращается к мифу о Прометее, выделяя в нем идею бескорыстного служения людям, которой противопоставляется жажда власти (через образ Геры и внесценический образ Зевса) и приспособленчество (через образ талантливого, сомневающегося Гефеста и одушевленного оружия, лишенного внутренних противоречий - Орла). В пьесе звучат отсылки к творчеству М. Горького - огонь, вложенный в сердце людям, напоминает легенду о Данко, выбор Геракла, спасшего Прометея, остаться на земле вместо вознесения на Олимп в конце пьесы отсылает к известной цитате из пьесы «На дне»: «Человек - это звучит гордо». В пьесе «Взгляд Медузы» автор предлагает свою вольную трактовку мифа о Персее, намеренно через игру с именами персонажей, их знание о существовании мифа про их тезок отдаляя и приближая их к знаменитым прототипам. Подчеркивается идея цикличности и повторяемости истории, в которой особое внимание уделяется поиску собственного лица - своего места и роли в пространстве известного всем сюжета. Через Персея (Одуванчика, как называет его одна из героинь пьесы) мы видим, как личный выбор, а не героический поступок, к которому персонаж стремится, может повернуть историю в другое русло, что именно он характеризует героя как личность. В конце пьесы снова встречается отсылка к М. Горькому, на этот раз к образу Матери, чьи слезы оживляют застывшего в камне героя.

Понятие «русский мир» в последнее время стало особенно актуальным. Оно является предметом рассмотрения политиков, экономистов, культурологов, историков и др. и обычно связывается с современными политическими событиями. Однако истоки его обнаруживаются уже в русских средневековых художественных и публицистических текстах, причем по мере строительства и укрепления государства и развития социальных отношений развивается и крепнет и понятие «русский мир», неизменно находя отражение в литературных памятниках. События Смутного времени стали большим испытанием и поставили под угрозу уничтожения не только Русское централизованное государство, но и уже сформировавшийся русский мир - явление, в основе которого лежат цивилизационные признаки. Материалом для настоящей статьи служат сочинения патриарха Гермогена, в которых отражаются ключевые признаки русского мира как целостного явления: православная вера, сильный правитель, единство государства, объединение людей в православии, богоспасаемость и др. Сквозной в сочинениях патриарха является идея сохранения этих признаков, которые в совокупности складывают русский цивилизационный код - идентификационное ядро русского мира. Центральной фигурой в его сочинениях становится законно избранный православный царь - лидер русского мира, к верности которому призывает патриарх. Главным приемом автора является прием контраста, и все анализируемые тексты Гермогена можно рассмотреть сквозь призму обобщенной оппозиции «русский мир - нерусский мир», где слово «русский» имеет не этническое, а цивилизационное значение. Русский мир в сочинениях патриарха предстает как сложившийся цивилизационный феномен, которому угрожает реальная опасность.

Финал романа И. А. Гончарова «Обрыв» (он же, по сути, финал всей романной трилогии писателя) до сих пор остается неразгаданным, а значит, по сути, неясен главный замысел всей трилогии («Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв»). В статье главные герои трилогии рассмотрены с точки зрения задушевной для автора идеи о способности человека оставаться «идеалистом» (то есть человеком, не теряющим христианского идеала) во враждебных жизненных условиях, заставляющих «смириться» и приспособиться к неидеальной реальности. Способность к бесконечному движению ввысь демонстрирует только один (автобиографический) герой - Райский. Его духовное развитие в романе - это движение от «страстей» («мытарства») - к «любви», которая «движет солнце и светила». Если смотреть на финал «Обрыва» с традиционной точки зрения, он может вызвать недоумение («концовка „Обрыва”… оставляет вопросов больше, чем ответов»): конца истории, по сути, нет, поездка в Италию, впечатления Райского от музеев, искусства и «старых камней» Европы описаны в нескольких абзацах и могут показаться сумбуром. Кажется, что, собственно, никакого финала в романе нет: герой просто переместился в пространстве. Но если взглянуть на концовку романа с точки зрения громадных авторских задач, поставленных в трилогии, его запросов на изображение «подлинного идеалиста», человека, способного, несмотря на свои слабости, ценить «небесное» выше земного, стремящегося к «нескончаемой работе над собой», имеющего в себе свойства апостольского ученичества у Христа и идущего за ним все выше и выше, открытый финал романа - единственно верное художественное решение.

Статья посвящена анализу символического потенциала образа хризантемы в китайской и русской поэзии. Хризантема рассматривается как один из важнейших флористических архетипов, выступающий в качестве инструмента исследования закономерностей исторического развития и приобретающий статус метатеоретической категории, которая служит источником новых знаний о культуре. На примере произведений китайских и русских поэтов разных эпох рассматривается своеобразие художественной репрезентации образа хризантемы в лирических текстах и выявляется широкий спектр символических значений данного образа. В первой части исследования анализируются универсальные символические коннотации образа хризантемы, изоморфные для русской и китайской культуры: хризантема как компонент любовного поэтического дискурса, символ нравственной чистоты, материальный эквивалент памяти о любви и расставании (Янь Цидао, Л. Рубальская) и полноправный субъект лирического сюжета, приобретающий статус универсальной бытийной категории, объединяющей природный и человеческий мир (И. Анненский), хризантема как образный атрибут смерти и похорон и одновременно символ преодоления смерти и торжества вечной жизни (И. Анненский, И. Лиснянская, Юань Чжэнь, Хуан Чао), хризантема как воплощение восторженного восхищения жизнью и радостно-праздничного переживания бытия (Н. Тэффи, И. Бунин, Ли Бо, Мэн Хаоран, Гу Тайцин), символ красоты и молодости (Ли Шаньинь, Ю. Левитанский), олицетворение самодостаточности и божественной сущности природы, стремления человека слиться с ней, преодолев суетный житейский мир (Су Ши, Тао Юаньмин, Д. Быков). В процессе анализа обращается внимание на изменение символических коннотаций образа в зависимости от лирической ситуации, от сопутствующих ключевому символу природных, историко-культурных и историко-мифологических реалий.

Статья фокусирует внимание на Мономаховой (второй, по классификации академика А. А. Шахматова) редакции «Повести временных лет» (1116/1117) с точки зрения её особой значимости и значительности в развитии литературы Руси и вообще русской литературы. Исходя из работ акад. А. А. Шахматова, М. Д. Присёлкова и акад. Д. С. Лихачёва, популярная в русской историографии Несторова редакция ПВЛ (по принятой классификации, первая) признана гипотетической, в особенности, в отношении авторства Нестора, монаха Киево-Печерского монастыря в Киеве. В то же время II (Мономахова) редакция ПВЛ хорошо документирована списком 1377 года Лаврентьевской летописи с финальной записью Сильвестра, игумена Михайло-Выдубецкого монастыря в Киеве. Мономахова редакция ПВЛ, с которой работал сам князь («Поучение»), игумен Василий («Повесть об ослеплении князя Василька Ростиславича»), игумен Сильвестр (то есть целая команда авторов-писателей), вобрала в себя практически всё предшествующее киевское летописание XI века (особенно своды Никона Великого и Иоанна), но критически переработала материалы Нестора. Редакция ПВЛ Нестора создавалась в начале XII века под патронажем Святополка Изяславича, великого киевского князя, враждебного Мономаху. Поэтому литературные тексты эпохи Мономаха в ПВЛ полны драматизма, похожи на произведения современной литературы детективного жанра (например, сюжет «преступления и наказания»). Именно здесь зародилось национально-литературное сюжетное повествование (О. В. Творогов). Мономахова редакция представляет целый пласт авторской литературной работы, легшей в фундамент развития русской литературы. «Слово о Законе и Благодати» Илариона - выдающийся текст эпохи Ярослава Мудрого, сюжет которого - приобщение Руси к системе мирового христианства. Мономахова редакция ПВЛ XII века также базовая, но её авторы-писатели отдавали себе отчёт в том, что их литературные тексты обращены не только к библейско-христианским, но, прежде всего, к своеземным образно-художественным ценностям и приёмам. Они понимали, что создают не просто хронику, но первую базовую литературно-историческую эпопею начальной Руси у истоков, основ будущего развития великой русской литературы. Такие учёные, как В. П. Адрианова-Перетц, В. Л. Комарович, Д. С. Лихачёв, много работали по теме ПВЛ, особый акцент делали на её народно-легендарные, народно-фольклорные черты, составившие её выдающееся своеобразие.