Анализ данных регистра внутримозговых кровоизлияний (ВМК) предоставляет уникальную возможность изучения особенностей эпидемиологических показателей и факторов риска в зависимости от возрастных, гендерных, расово-этнических и других факторов.
Цель исследования — изучить распространённость основных факторов риска в группе пациентов с гипертензивными ВМК — резидентов г. Якутска, включённых в территориально-популяционный регистр инсульта за 2015–2017 гг.
Материалы и методы. Исследование факторов риска проведено у пациентов с гипертензивными ВМК (n = 251), включённых в территориально-популяционный регистр инсульта, в том числе у 133 (53%) мужчин и 118 (47%) женщин, принадлежащих к азиатской и европеоидной расам. Выполнен статистический анализ данных.
Результаты. Анализ факторов риска показал, что при ВМК распространённость курения и чрезмерного потребления алкоголя была выше среди мужчин по сравнению с женщинами (p < 0,001). Частота артериальной гипертензии, инфаркта миокарда в анамнезе, дислипидемии, сахарного диабета при ВМК не имела статистически значимых различий в зависимости от пола и этнической принадлежности. Фибрилляция предсердий и другие болезни сердца выявлялись чаще среди пациентов европеоидной расы по сравнению с пациентами азиатской расы (p = 0,005). Развитие ВМК характеризовалось высокими показателями липопротеинов низкой плотности и триглицеридов, низкими показателями общего холестерина и липопротеинов высокой плотности по сравнению со здоровыми лицами.
Заключение. Установлены гендерные и этнические особенности в распространённости факторов риска среди пациентов с гипертензивными ВМК.
Идентификаторы и классификаторы
На основе результатов эпидемиологических исследований сформировалась концепция факторов риска и направлений профилактической работы при сосудистых заболеваниях головного мозга [1].
Список литературы
- Инсульт: современные технологии диагностики и лечения / под ред. М.А. Пирадова, М.М. Танашян, М.Ю. Максимовой. М.; 2018. 360 с. Piradov M.A., M.M. M.Yu. Maksimova (eds.) Stroke: modern technologies for diagnosis and treatment Moscow; 2018. 360 p.
- Суслина З.А., Гулевская Т.С., Максимова М.Ю., Моргунов В.А. Нарушения мозгового кровообращения: диагностика, лечение, профилактика. М.; 2016. 536 с. Suslina Z.A., Gulevskaya T.S., Maksimova M.Yu., Morgunov V.A. Cerebral circulation disorders: diagnosis, treatment, prevention. Moscow; 2016. 536 p.
- Zia E., Hedblad B., Pessah-Rasmussen H. et al. Blood pressure in relation to the incidence of cerebral infarction and intracerebral hemorrhage. Hypertensive hemorrhage: debated nomenclature is still relevant. Stroke. 2007;38(10):2681–2685. DOI: 10.1161/STROKEAHA.106.479725
- Martini S.R., Flaherty M.L., Brown W.M. et al. Risk factors for intracerebral hemorrhage differ according to hemorrhage location. Neurology. 2012;79(23):2275–2282. DOI: 10.1212/WNL.0b013e318276896f
- Chen Y.W., Li C.H., Yang C.D. et al. Low cholesterol level associated with severity and outcome of spontaneous intracerebral hemorrhage: results from Taiwan Stroke Registry. PLoS One. 2017;12(4):e0171379. DOI: 10.1371/journal.pone.0171379
- Yaghi S., Elkind M.S. Lipids and cerebrovascular disease: research and practice. Stroke. 2015;46(11):3322–3328. DOI: 10.1161/STROKEAHA.115.011164
- Suh I., Jee S.H., Kim H.C. et al. Low serum cholesterol and haemorrhagic stroke in men: Korea Medical Insurance Corporation Study. Lancet. 2001;357(9260):922–925. DOI: 10.1016/S0140-6736(00)04213-6
- Tsai C.F., Jeng J.S., Anderson N., Sudlow C.L.M. Comparisons of risk factors for intracerebral hemorrhage versus ischemic stroke in Chinese patients. Neuroepidemiology. 2017;48(1-2):72–78. DOI: 10.1159/000475667
- Smeeton N.C., Heuschmann P.U., Rudd A.G. et al. Incidence of hemorrhagic stroke in black Caribbean, black African, and white populations: the South London stroke register, 1995-2004. Stroke. 2007;38(12):3133–3138. DOI: 10.1161/STROKEAHA.107.487082
- Springer M.V., Schmidt J.M., Wartenberg K.E. et al. Predictors of global cognitive impairment 1 year after subarachnoid hemorrhage. Neurosurgery. 2009;65(6):1043–1051. DOI: 10.1227/01.NEU.0000359317.15269.20
- He W., Liu Y., Feng J. et al. The epidemiological characteristics of stroke in Hunan Province, China. Front. Neurol. 2018;9:583. DOI: 10.3389/fneur.2018.00583
- Khan N.A., Quan H., Hill M.D. et al. Risk factors, quality of care and prognosis in South Asian, East Asian and White patients with stroke. BMC Neurol. 2013;13:74. DOI: 10.1186/1471-2377-13-74
- Третьякова Н.Н., Варакин Ю.Я., Кузьмина З.M. и др. Клинико-эпидемиологическое исследование инсульта в городе Якутске. Анналы клинической и экспериментальной неврологии. 2008;2(2):18–22. Tretyakova N.N., Varakin Y.Y., Kuzmina Z.M. et al. Сlinical-epidemiological study of stroke in the city of Yakutsk. Annals of Clinical and Experimental Neurology. 2008;2(2):18–22.
- Chugunova S.A., Nikolaeva T.Y. The ethnic differences of stroke in Yakutia. Int. J. Circumpolar. Health. 2013;72. DOI: 10.3402/ijch.v72i0.21221
- Unnithan A.K.A., M Das J., Mehta P. Hemorrhagic Stroke. 2023 May 8. In: StatPearls [Internet]. Treasure Island; 2023.
- Virani S.S., Alonso A., Benjamin E.J. et al. Heart Disease and Stroke Statistics- 2020 Update: a report from the American Heart Association. Circulation. 2020;141(9):e139–e596. DOI: 10.1161/CIR.0000000000000757
- An S.J., Kim T.J., Yoon B.W. Epidemiology, risk factors, and clinical features of intracerebral hemorrhage: an update. J. Stroke. 2017;19(1):3–10. DOI: 10.5853/jos.2016.00864
- Poon M.T., Bell S.M., Al-Shahi Salman R. Epidemiology of intracerebral
haemorrhage. Front. Neurol. Neurosci. 2015;37:1–12. DOI: 10.1159/000437109 - Cordonnier C., Demchuk A., Ziai W., Anderson C.S. Intracerebral haemorrhage: current approaches to acute management. Lancet. 2018;392(10154): 1257–1268. DOI: 10.1016/S0140-6736(18)31878-6
- Lovelock C.E., Molyneux A.J., Rothwell P.M.; Oxford Vascular Study. Change in incidence and aetiology of intracerebral haemorrhage in Oxfordshire, UK, between 1981 and 2006: a population-based study. Lancet Neurol. 2007;6(6):487–493. DOI: 10.1016/S1474-4422(07)70107-2
- Cho S., Rehni A.K., Dave K.R. Tobacco use: a major risk factor of intracerebral hemorrhage. J. Stroke. 2021;23(1):37–50. DOI: 10.5853/jos.2020.04770
- Feldmann E., Broderick J.P., Kernan W.N. et al. Major risk factors for intracerebral hemorrhage in the young are modifiable. Stroke. 2005;36(9):1881– 1885. DOI: 10.1161/01.STR.0000177480.62341.6b
- Zou Y., Zhang C., Ge H. et al. Comparison of epidemiological and clinical features between two chronological cohorts of patients with intracerebral hemorrhage. J. Clin. Neurosci. 2020;72:169–173. DOI: 10.1016/j.jocn.2019.12.031
- George J., Rapsomaniki E., Pujades-Rodriguez M. et al. How does cardiovascular disease first present in women and men? Incidence of 12 cardiovascular diseases in a contemporary cohort of 1,937,360 people. Circulation. 2015;132(14):1320–1328. DOI: 10.1161/CIRCULATIONAHA.114.013797
- Honjo K., Iso H., Tsugane S. et al. The effects of smoking and smok- ing cessation on mortality
from cardiovascular disease among Japanese: pooled analysis of three large-scale cohort studies in Japan. Tob. Control. 2010;19(1):50–57. DOI: 10.1136/tc.2009.029751 - Bharosay A., Bharosay V.V., Bandyopadhyay D. et al. Effect of lipid profile upon prognosis in
ischemic and haemorrhagic cerebrovascular stroke. Indian J. Clin. Biochem. 2014;29(3):372–376. DOI: 10.1007/s12291-013-0372-6 - Yi S.W., Shin D.H., Kim H. et al. Total cholesterol and stroke mortality in middle-aged and
elderly adults: a prospective cohort study. Atherosclerosis. 2018;270:211–217. DOI:
10.1016/j.atherosclerosis.2017.12.003 - Пирадов М.А., Танашян М.М., Домашенко М.А. и др. Нейропротекция при цереброваскулярных заболеваниях: поиск жизни на Марсе или перспективное направление лечения? Часть 1. Острые нарушения мозгового кровообращения. Анналы клинической и экспериментальной неврологии. 2015;9(1):41–50.
Piradov M.A., Tanashyan M.M., Domashenko M.A. et al. Neuroprotection in cerebrovascular diseases: is it the search for life on Mars or a promising trend of treatment? Part 1. Acute stroke. Annals of Clinical and Experimental Neurology. 2015;9(1):41–50. - Танашян М.М., Орлов С.В., Домашенко М.А., Ионова В.Г. Метаболический синдром и ишемический инсульт. Анналы клинической и экспериментальной неврологии. 2007;1(3):5–11. Tanashyan M.M., Or- lov S.V., Domashenko M.A., Ionova V.G. Metabolic syndrome and ischemic stroke. Annals of Clinical and Experimental Neurology. 2007;1(3):5–11.
- Lučić Prokin A., Čuzdi A., Zivanović Z. et al. Dyslipidemia as risk factor for primary
intracerebral hemorrhage. Med. Glas (Zenica). 2014;11(1):31–36. - Valappil A.V., Chaudhary N.V., Praveenkumar R. et al. Low cholesterol as a risk factor for
primary intracerebral hemorrhage: a case-control study. Ann. Indian Acad. Neurol. 2012;15(1):19–22. DOI: 10.4103/0972-2327.93270 - Xu C., Zarins C.K., Glagov S. Aneurysmal and occlusive atherosclerosis of the human abdominal aorta. J. Vasc. Surg. 2001;33(1):91–96. DOI: 10.1067/mva.2001.109744
Выпуск
Другие статьи выпуска
Препараты интерферона-β зарекомендовали себя как эффективные и безопасные препараты в лечении ремиттирующего рассеянного склероза (РРС). С целью повышения приверженности пациентов разработаны пегилированные формы интерферона. Прямого сравнения эффективности и безопасности пегилированных интерферонов между собой не проводилось.
Цель: оценка эффективности и безопасности применения сампэгинтерферона-β1а (СПИ) по сравнению с пэгинтерфероном-β1а (ПИ) у взрослых пациентов с РРС.
Материал и методы. Проведён систематический поиск рандомизированных клинических исследований в электронных базах данных PubMed, Embase и eLIBRARY.RU. Эффективность оценивали по доле пациентов с обострениями и среднегодовой частоте обострений на 1-м и 2-м годах терапии; безопасность — по числу пациентов с нежелательными явлениями (НЯ), серьёзными НЯ, любыми НЯ, приведшими к отмене терапии. Сравнительная оценка клинической эффективности пегилированных форм ИФН проводилась попарно методом скорректированного непрямого сравнения. Для оценки эффективности были выдвинуты гипотезы неменьшей эффективности и превосходства СПИ по сравнению с ПИ.
Результаты. По результатам систематического обзора были отобраны 4 статьи, описывающие результаты исследования III фазы для ПИ и исследования II–III фазы для СПИ. Общее количество участников в группе ПИ с режимом применения 1 раз в 2 нед — 512 человек, в группе СПИ в дозе 240 мкг — 114 человек. По результатам проведённого анализа подтверждена гипотеза неменьшей эффективности, но не гипотеза превосходства по эффективности препарата СПИ по сравнению с ПИ. Также подтверждена гипотеза превосходства СПИ над ПИ по безопасности, выражающаяся в значимо меньшей частоте серьёзных и любых НЯ, приведших к отмене терапии.
Выводы. По доле пациентов с обострениями и среднегодовой частоте обострений за 1 и 2 года терапии СПИ не менее эффективен, чем ПИ. Применение СПИ является более безопасным, чем ПИ, поскольку характеризуется существенно меньшими шансами развития серьёзных НЯ и любых НЯ, приводящих к отмене терапии.
Интерактивная терапия (стимуляция) мозга (ИСМ) — это развитие технологии нейробиоуправления (НБУ), предполагающее организацию обратной связи по сигналам функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) и электроэнцефалографии. НБУ позволяет испытуемым произвольно регулировать текущую мозговую активность и потому может быть полезным лечебным инструментом при заболеваниях с изменёнными паттернами активации и функциональных связностей (ФС).
Цель исследования — оценить влияние ИСМ на динамику ФС моторной сети и клинико-сетевые корреляции у больных с постинсультным парезом руки.
Материалы и методы. Больные с инсультом давностью до 2 мес рандомизированы в основную (n = 7) и контрольную (n = 7) группы. Все проходили курс физической реабилитации в течение 3 нед; основная группа в курсе ИСМ обучалась воображать движение паретичной руки так, чтобы добиться усиления сигнала фМРТ первичной моторной коры (М1) и дополнительной моторной области (SMA) на стороне поражения с одновременной десинхронизацией μ- и β-2 ритмов электроэнцефалограммы в центральных отведениях. Клинические и МРТ-исследования проводили до и сразу после лечения. Матрицы ФС строили в программе «CONN» по данным фМРТ покоя.
Результаты. К концу курса ФС М1–М1 в контрольной группе стала слабее, в основной — не изменилась. Сила её прямо коррелировала с динамометрией (ρ = 0,69; p < 0,01), результатом тестов «Box-n-Blocks» (ρ = 0,72; p < 0,01) и Фугл-Мейера для руки (ρ = 0,87; p < 0,005). Связность ипсилатеральной SMA c противоположным мозжечком ослабла (в основной группе — p < 0,05); сила её обратно коррелировала с результатом тестов «Box-n-Blocks» и Фугл-Мейера для руки (для обоих ρ = –0,44; p < 0,05).
Заключение. Волевое управление активностью М1 и SMA поражённого полушария в курсе ИСМ после инсульта меняет архитектуру всей моторной сети, влияя на клинически значимые ФС. Рассматривается возможный механизм действия технологии и перспектива освоения её в лечебных программах.
Одинаковый асимметричный паттерн двигательных нарушений и однонаправленные нейрофизиологические изменения, регистрируемые при мультифокальной моторной нейропатии (ММН) и мультифокальном варианте хронической воспалительной демиелинизирующей полинейропатии (мХВДП), усложняют проведение дифференциального диагноза между этими двумя хроническими дизиммунными нейропатиями, терапевтическая тактика которых существенно различается. Отсутствие отличительных специфических параклинических маркёров зачастую приводит к ошибочному суждению о диагнозе и выбору неэффективной патогенетической терапии. Актуален прицельный поиск внутригрупповых нейровизуализационных различий.
Цель исследования: определить нейровизуализационные дифференциально-диагностические маркеры при ММН и мХВДП.
Материалы и методы. В исследование были включены 65 пациентов: 30 — с диагнозом ММН и 35 — с диагнозом мХВДП, наблюдающиеся в Центре заболеваний периферической нервной системы ФГБНУ «Научный центр неврологии». Проведены ретроспективный анализ клинико-эпидемиологических характеристик пациентов, сонографическое и магнитно-резонансное (МРТ) обследования.
Результаты. У пациентов с мХВДП по сравнению с ММН при УЗИ длинных периферических нервов рук, спинномозговых нервов и стволов плечевых сплетений отмечены значимо бóльшие величины площади поперечного сечения и частота регистрации интраневральных сонографических изменений. С помощью ROC-анализа определены пороговые величины площади поперечного сечения срединного нерва, значимые для дифференциальной диагностики ММН и мХВДП. В 41,4% случаев у пациентов с ММН МРТ-картина исследования плечевых сплетений была сопоставима с нормой, при мХВДП патологические изменения не выявлены в 27,3% случаев. При этом наличие STIR-гиперинтенсивного сигнала от плечевых сплетений наиболее характерно для пациентов с мХВДП и встречалось более чем в 70% случаев.
Заключение. В ходе настоящего исследования впервые в России на большой выборке пациентов проведён детальный сравнительный анализ данных нейровизуализационных методов исследования у пациентов с ММН и мХВДП; определены сонографические дифференциально-диагностические маркеры, показаны преимущества и ограничения ультразвукового и МРТ-исследований плечевых сплетений, спиномозговых и периферических нервов в диагностике мультифокальных хронических дизиммунных нейропатий.
Натализумаб (НАТ) — гуманизированное моноклональное антитело (МАТ), селективный ингибитор молекулы адгезии α4-интегрина, располагающейся на поверхности лимфоцитов, — предотвращает проникновение лимфоцитов в центральную нервную систему (ЦНС).
Целью исследования было выявление особенностей популяционного и субпопуляционного состава лимфоцитов периферической крови (ПК) у пациентов с рассеянным склерозом (РС), прекративших терапию НАТ в связи с повышенным риском развития прогрессирующей мультифокальной лейкоэнцефалопатии.
Материалы и методы. Проведено открытое проспективное наблюдательное исследование 26 пациентов с РС, из них 6 — с быстро прогрессирующим РС; 10 — прервавших терапию НАТ с подтверждённым в дальнейшем обострением заболевания; 10 — получавших терапию НАТ без обострений заболевания в отмывочный период. В качестве референсных значений использованы аналогичные показатели 10 практически здоровых лиц. Параметры клеточного иммунитета оценивали методом проточной цитометрии с использованием панели МАТ к дифференцированным антигенам лимфоцитов ПК.
Результаты. У пациентов, прекративших терапию НАТ, обнаружено значительное снижение абсолютного числа лимфоцитов ПК, снижение содержания Т-цитотоксической, NKT- и В1 субпопуляций лимфоцитов, а также уровня активированных Т-лимфоцитов (CD3+HLA–DR+),что может быть связано с их перераспределением, преодолением гематоэнцефалического барьера и проникновением в ЦНС. Уровень CD20+-В-лимфоцитов не отличался от нормальных значений. Иммунологическими дополнительными предикторами обострения РС после отмены НАТ могут служить снижение абсолютного количества лимфоцитов ПК; снижение содержания субпопуляций CD3+CD8+- Т-лимфоцитов, NKT-лимфоцитов, В1-лимфоцитов (CD19+CD5+). Кроме того, обнаруженные данные о выраженном увеличении содержания активированных по CD25+- и CD38+-В-лимфоцитов по сравнению с нормальными величинами у «наивных» пациентов и лиц без обострения заболевания после отмены НАТ могут свидетельствовать о высоком активационном потенциале циркулирующего пула В-лимфоцитов, а следовательно, о высоком риске обострения РС.
Выводы. Выявленные изменения субпопуляционного состава лимфоцитов ПК у пациентов РС после отмены НАТ могут иметь прогностическое значение для оценки степени риска развития обострения заболевания и подтверждают адекватность перевода пациентов на анти-В-клеточную терапию.
Издательство
- Издательство
- НЦН
- Регион
- Россия, Москва
- Почтовый адрес
- 125367, Москва, Волоколамское шоссе, д. 80
- Юр. адрес
- 125367, Москва, Волоколамское шоссе, д. 80
- ФИО
- Пирадов Михаил Александрович (Директор)
- E-mail адрес
- center@neurology.ru
- Сайт
- https:/neurology.ru