Работы автора

Актуальность. С преобразованием общественных норм и ценностей происходит развитие санкционированных и поощряемых форм агрессивного поведения. Результаты немногочисленных исследований показали, что с расширением диапазона легитимного насилия в обществе наблюдается рост агрессивных форм поведения, оказывающих влияние на психическое и физическое благополучие людей. Цель - определение взаимосвязи легитимизации агрессии и агрессивного поведения с учетом социокультурного и полового аспектов. Методология. Проведен анализ результатов обследования 65 человек (61 % женщин, 39 % мужчин), представителей национальностей Южной Осетии и лиц русской национальности (сервис Google Forms). В исследовании использовались опросник уровня агрессивности Басса - Дарки (стандартизирован А. А. Хваном, Ю. А. Зайцевым и Ю. А. Кузнецовой); опросник «Индекс легитимной агрессии (ЛА-44)» (С. Н. Ениколопов, Н. П. Цибульский); методика «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» (В. В. Бойко), результаты анкетирования по социо-демографическим характеристикам. Результаты и их анализ. Выявлено, что у лиц, имеющих высокие показатели проявления физической агрессии, отмечается такой же высокий уровень легитимизации агрессии, который выражается в виде одобрения агрессивных воспитательных мер и применения силовых мер к гражданам государства в политической области. Анализ значимых различий в уровне легитимизации агрессии между представителями национальностей Южной Осетии и лицами русской национальности показал, что первые в больше мере склонны осуществлять легитимизацию агрессии в сферах спорта, воспитания и личной деятельности, чем вторые. Изучение полового аспекта выявило, что легитимизация агрессии проявляется в большей степени в поведении мужчин, чем женщин. Заключение. Были обнаружены различия в проявления агрессии в зависимости от пола и принадлежности к той или иной национальной культуре. Кроме того, была выявлена взаимосвязь легитимизизации агрессии с физическим компонентом агрессивного поведения, агрессивностью, провокацией агрессии, склонностью к отражению агрессии, удовольствием от агрессии, спонтанностью агрессивного поведения, психосоматическими проявлениями в связи с агрессивным поведением.

Введение. Актуальность исследования особенностей саморегуляции и самоконтроля, защитных механизмов, способов совладания со стрессогенными ситуациями и определение специфики психонейроэндокринных коррелятов стресс-реагирования курсантов ОВД с учетом фактора адаптивности к учебно-профессиональному процессу обусловлена высокими требованиями к личностным и профессиональным качествам курсантов, которые уже на этапе обучения включены в осуществление служебной деятельности.

Методы. В исследовании применялись следующие методы: тестирование, клинико-лабораторный, эксперимент. Диагностический комплекс включал: госпитальную шкалу тревоги и депрессии (HADS), «Комплексную оценку проявлений стресса» Ю. В. Щербатых, опросник «Способы совладающего поведения» Р. Лазаруса и С. Фолкмана, «Индекс жизненного стиля» Р. Плутчика, Опросник Грасмика (Grasmick H. с соавт., 1993; адаптация В. Г. Булыгиной, А. М. Абдразяковой, 2008), «Стиль саморегуляции поведения» В. И. Моросановой.

Результаты. Адаптивную группу отличает развитость всех этапов осознанной регуляции поведения, которая опосредуется адаптивными копинг-стратегиями. Индивидуально-типологические характеристики обеспечивают высокий самоконтроль. Обнаруженный значимо более высокий уровень кортизола до предъявления стрессового стимула, не выходящего за рамки нормативного, и повышение ДГЭА после стрессового стимула сопряжены с малой выраженностью признаков стресса.

Дезадаптивную группу курсантов отличает преобладание малоадаптивных копингов, менее зрелых форм психологической защиты, которые не опосредуются осознанными регуляторными системами. ДГЭА как ключевой буферный гормон стрессоустойчивости не выполняет протективной функции, поскольку его изначально высокий фоновый уровень значимо снижается после воздействия стрессовых стимулов.