Введение. Техническое искусство кинематографа традиционно рассматривается как синтетическое единство научно- технического прогресса и творческого начала. Возможность неограниченного копирования киносюжетов позволяет распространить авторитет кино на широкие сферы общественного внимания и формирует массового человека. При этом остается за кадром тот факт, что кино - это прежде всего эксперимент со временем, организованный техническими средствами.
Цель. Если основные вопросы человечества сосредоточены вокруг проблемы жизни и смерти, вокруг проблемы освоения и одоления времени, то кино наглядно показывает, что человечество имеет готовую воплощенную модель своего желания.
Методы. В работе используется феноменологический метод, позволяющий за «непрозрачным телом» кино видеть временную ткань. Эйдетическая редукция к основаниям сконструированной временной реальности киносюжетов дополняется структуралистским методом анализа технических устройств и технологических приемов кинопромышленности. Научная новизна. Онтология технического искусства кино выходит за грани рациональности и прагматики. Запуская особого рода эксперимент со временем, технологии кино позволяют присутствовать зрителю в бифуркационных моментах временных метаморфоз, соединяющих различные временные модусы. Временная ткань подчинена сюжетной логике.
Результаты. В кино техническими средствами конструируется время. Природа этой конструкции позволяет усматривать слоистую структуру времени, пересечения временных потоков, наплывы, обратные временные порядки и остановки во времени. Техника кино наглядно показывает, что временные барьеры условны.
Выводы. Кино растворяет любую эмпирическую плотность, создавая в ней лакуны и переходы в иные миры. Связь между мирами осуществляет сконструированное время. Время вынимается из объектов и, подчиняясь ходу повествования, расширяет реальность мира. Так появляется виртуальность.
Введение. Универсализм современной техники свидетельствует об определенном режиме ее существования. Он проявляется в том, что нет практически ни одного сегмента современного мира, ни одной сферы культуры, куда бы техника не распространила свое влияние - непосредственное или опосредованное/анонимное. На основе исследования авторы приходят к выводу, что техника одновременно является и традицией, и встроенной в традицию логикой, и реализацией особой бытийной направленности, воплощением особого рода.
Цель. Онтологический подход к технике предполагает, что в существе техники мы имеем дело с реальностью особого рода. Целью данного исследования является необходимость выявления символических начал технической реальности. Связана ли сущность техники только с ее прагматической функцией или в технике есть особое скрытое основание, которое выносит технику за рамки традиционного ее использования?
Методы. В работе используется структуралистский метод, позволяющий раскрыть за повседневным пониманием техники структуры, способные порождать смысловые слои. Структуралистский метод дополнен феноменологическим методом, поскольку в выявленных структурах конституируются символические основания технической реальности. Феноменологический метод позволяет выявить «скрытую заботу» человека, целевую причину существования техники. Научная новизна. В статье раскрывается глубинный смысл целевой причины техники. Техническое направлено на преодоление естественных барьеров, создание искусственных природ со своей особой логикой существования. Материальные свойства вещей допускают проходимость и условность всех качественных препятствий. Количественная однородность, проходимость всех качеств делает условными границы между видами живого. Нет демаркационной линии не только внутри жизни (теория эволюции основана на этом), но и между живым и неживым. Возможно, что нет границы между временным и бессмертным.
Результаты. В бытии техники воплощено желание человечества преодолеть время. Человечество стремится покорить природу, преодолеть все барьеры, которые продолжает ставить природный мир, чтобы в обход естественных закономерностей выйти в царство абсолютной свободы, которое связывает с бессмертием. Созданные технические вещи сами имеют определенные законы для реализации технической идеи и ограничивающие техническое творчество, но смысл технического созидания в преодолении любых ограничений. Человек - техник, поскольку он самовольный преобразователь мира. В технике есть революционный заряд, меняющий мир под человеческий запрос. В технике воплощена борьба отчаянного существа с неприятием своей судьбы, своей смертной доли.
Выводы. Несмотря на то, что наука позиционирует себя как знание рациональное, обоснованное, тем не менее, застарелая мечта о преодолении барьера смерти никуда не делась. На современном этапе техника пытается воплотить эту мечту через реализацию безопасности, комфорта, качественного медицинского обслуживания, увеличения продолжительности жизни. Всё техническое в конечном счете сосредоточено вокруг проблемы «жизни и смерти».
Введение. В статье анализируется проблема памяти о Великой Отечественной войне в повести «Карьер» белорусского писателя Василя Быкова. Память о войне, как демонстрируют авторы статьи, обладает особыми качествами и характеристиками для тех, кто в ней участвовал, для тех, кто действительно хочет помнить войну и реально её помнит.
Цель. В работе показано, как возможно на основе материала повести В. Быкова «Карьер» истолковать феномен памяти в мифологическом и религиозном модусах.
Методы. В статье используется феноменологический метод А. Августина и М. Хайдеггера, выводящий к экзистенциальным временным рядам «внутреннего человека », а также метод креативной герменевтики, позволяющий за художественным полотном текста В. Быкова проследить устойчивые смысловые структуры. Научная новизна исследования. Мифологический аспект памяти возвращает героев в точку и событие «начала», в котором произошло формирование целостной само осознающей личности, в онтологическое событие, конституирующее фундамент идентификации человека. Таким событием является событие трагическое, экзистенциальное. Это событие остаётся в памяти актуальным, не преходящим, не исчезнувшим и, определяет характеристики субъекта-памяти всю жизнь. Этот аспект памяти противостоит «историческому времени », согласно которому прошлое в памяти уже ушло; следует жить и думать сегодняшним-настоящим и будущим. Религиозный аспект памяти повести в истолковании авторов статьи заключён в том значении памяти, которое она имеет в деле преодоления власти времени. Опираясь на аналитику Августина, предложенную им в «Исповеди», авторы сближают логику исследования памяти В. Быковым в этой повести и рассуждения епископа Гиппонского.
Результаты. Память наделяет события прошлого живыми качествами настоящего времени и, тем самым, память как «память о жертве-выкупе», с одной стороны, постоянно призывает верующего христианина думать о смерти, а с другой стороны - она же является инструментом победы над ней. В деле спасения религиозный человек должен помнить себя, свои поступки/проступки, своих близких, жертву тех и Того, кто выкупил своей смертью эту жизнь и жизнь вообще. В массовой культуре, в нерелигиозном мировосприятии, в историческом отношении к жизни такое отношение к памяти отрицается и вызывает непонимание. Отсюда - отношение к памяти о войне в творчестве В. Быкова кажется устаревшим, архаическим и неактуальным, с чем авторы данной статьи не соглашаются.
Выводы. Авторы статьи делают вывод о том, что позиция писателя фронтовика В. Быкова в отношении памяти о войне является позицией «парадоксального свидетельства » и эта позиция позволяет автору действительно максимально достоверно и психологически точно описывать из «мира неживого» ту область мёртвого, ужасного, нечеловеческого, которые война создаёт и производит. И, оказывается, что помнить об этом и думать про это необходимо, чтобы быть подлинно живым.
Одним из фундаментальных базовых концептов, повлиявших на формирование современной цивилизации, является геоцентрическая система мира. И хотя современное представление о Вселенной значительно отличается от античного и средневекового осознания мира, тем не менее геоцентрические метрики пространства, как зародышевые структуры смысловых инвариантов, уходя с уровня очевидного, остаются в цивилизационных основах как обязательный «реликтовый фон» миропонимания. Целью исследования является выделение структур геоцентрического пространства. Это предполагает обращение к структуралистской методологии, позволяющей единый мировоззренческий концепт геоцентрического пространства разложить на смысловые инварианты, которые при своем интеллигибельном характере растворены в разнообразных материальных практиках. Вопрос о выделении структур геоцентрического пространства сам по себе нов: в фокус внимания попали инвариантные слои смыслов, которые задают навигационные сетки геоцентрического мира в целом. Структурные слои предполагают разные способы освоения пространства, являясь при этом внутренне согласованными и конгруэнтными друг другу. Имея между собой качественное различие, структурные слои геоцентрического пространства по разным основаниям поддерживают целостность космоса и являются взаимодополнительными. Первичный структурный слой создают геометрические закономерности, пронизывающие космос таким образом, что Небо отражается в земных вещах: это позволяет выстраивать единые системы, включающие в себя звездные и земные объекты одновременно. Технологические структуры, проявленные в противоречиях исторически нарастающего опыта, оседают в прагматике навигационных карт и различных инструментах. Технологические структуры находятся в перманентной трансформации и совершенствовании, в то время как геометрические структуры изначально обусловлены идеальным. Символические структуры растворены в бытии как таковом и являются основным ценностным и гносеологическим слоем для понимания геоцентрического пространства. Символическое пространство двойное и имеет изнанку. Вырожденность геоцентрических структур пространства проявлена в антропном принципе. Мир начинает собираться вокруг познающего сознания, причем инварианты Вселенной, представленные основными константами, не сопротивляются этому.
Статья посвящена рассмотрению феномена научно-технического пространства, что является актуальным для современной цивилизации, стремящейся «зайти слишком далеко». В работе используется структуралистская методология, позволяющая выделить смысловые слои в едином, но многоплановом процессе освоения пространства. Физический (объективистский) подход к изучению пространства поддерживается трансцендентальным (гносеологическим) представлением об условиях постижения пространства, что формирует достаточно слаженную естественно-техническую картину, в которой человек и вещи мира находятся в разнообразных и привычных связях. В работе производится метафизический подсчет ресурсов/режимов, поддерживающих пространственно-техническую картину мира и делается вывод: исходя из представленных условий-оснований, невозможно объяснить освоение пространства. Основная гипотеза заключается в том, что пространство привязано не только к материальности в любых ее вариациях, но и к трансцендентному миру. Идея трансцендентного варианта пространства прослеживается в античных учениях Платона, Аристотеля, выводящих божественное и сопутствующее ему идеальное в отдельную область. Слепота современной научно-технической цивилизации проявляется в принципиальном материализме и постулировании расколотости мира на область чувственного и сверхчувственного. Причем сверхчувственному, идеальному отводится положение «конфликта интерпретаций», «антиномий рассудка», в то время как чувственное, практическое имеет надежный статус верифицируемости и связывается с истиной. Если «время» в традиции европейского менталитета укоренено в представлении о вечности, то «пространство» покоится само на себе, объясняется само через себя. Однако заметно, что творческая инициатива людей по обустройству мира, захватывает не только материальные среды, но и все более расширяющуюся виртуальную область, это свидетельствует о том, что человечество находится пространственно в пересеченной местности чувственных и фантазийных сред. Пространство все больше дематериализуется, истончается. Поскольку факт научного творчества рассматривается как неоспоримый, возникает идея, что расширение пространства распространяется в сторону интеллигибельных сфер бытия.
В статье исследуется онтологический уровень технической реальности. Технические связи могут быть представлены разными логиками, от этого меняются характер онтологии, а также ее проявления в конкретных технических и технологических артефактах, которые интегрированы в социальные отношения, отражены в ценностных детерминантах и исторических тенденциях. Минимальным атомом технической реальности является копия, это технический инвариант. Именно копии разных порядков манифестируют встроенную в них логику. Копии первого порядка воплощают идеализированный мир, утопию с ее тенденцией к простоте и естественности; копии первого порядка интуитивно понятны. Копии второго порядка проявлены в массовом производстве товаров и услуг, их онтология распространяется на социальную сферу и обнаруживается в стандартизированных управленческих решениях, шаблонных мнениях и одинаковых личностных мечтах. Появление массового человека оказывается социальным ответом цивилизации на возрастание в ней «технического бытия». Дополнительным образованием, связанным с копиями второго порядка, являются симулякры. Воплощением технического симулякра становятся искусственно сконструированные вирусы, существующие за счет живых систем и отношений. Развитие технической реальности связано с экспериментами, которые также можно рассматривать в силу их серийности как особого рода копии, это копии с логикой поворота. Эксперименты разрывают кольца общественных традиций и природных законов, формируя новую техническую генетику вещей. В экспериментах созидаются новые типы сущего, задаются новые связи и вариации отношений, перераспределяются потоки ресурсов, выстраиваются новые иерархии, но тем не менее происходит наследование основных принципов технического бытия.