Публикации автора

Введение. Несмотря на актуальность изучения психологического времени, в современном мире имеют место методологические проблемы, ограничивающие исследования в данном направлении. Это обусловило цель работы – обосновать применимость конструкта «временной фокус» для исследования психологического времени личности и адаптировать методику его измерения для русскоязычной выборки. Теоретический анализ позволил обнаружить несколько методик, диагностирующих представление личности о настоящем, прошлом и будущем, в том числе оригинальную методику для исследования временного фокуса. Эмпирический анализ. Подробно изложена процедура адаптации опросника на российской выборке. Результаты эксплораторного и конфирматорного факторного анализа (N = 622), а также результаты корреляционного анализа подтвердили факторную и конвергентную валидность трех шкал методики: фокус на прошлом, фокус на настоящем и фокус на будущем. Обнаружены интерпретируемые корреляции субшкал с уровнем удовлетворенности жизнью, с жизненными ценностями и базисными установками. Шкала показывает приемлемый уровень надежности шкал по внутренней согласованности. Заключение. Настоящее исследование расширяет возможности проведения исследований когнитивного компонента психологического времени, в том числе кросскультурных, за счет применения в них валидного универсального диагностического инструмента.

Цель исследования заключалась в анализе взаимосвязи экологических установок и ценностей у студентов в разных культурах – Японии и России.
Процедура и методы. Кросскультурное исследование проводилось на базе двух вузов: университета Эхиме (Япония) (n=147) и Челябинского государственного университета (Россия) (n=223). Основным инструментом выступила совокупность стандартизированных опросников. Результаты. исследования показали отсутствие различий в большинстве ценностей среди японских и российских студентов. При этом факторизация данных позволила обнаружить различия в структуре ценностных систем студентов разных культур как по количеству факторов, так и по их выраженности. Установлено, что молодое поколение в обеих странах испытывает потребность в общении с природой и признаёт себя её частью. Корреляционный анализ выявил взаимосвязь экологических установок и ценностей в обеих культурных группах. На российской выборке в этих связях наблюдается равномерное задействование как материальных, так и нематериальных ценностей, на японской выборке доминируют нематериальные ценности. Теоретическая и/или практическая значимость. Результаты исследования расширяют представление о культурных детерминантах экологических установок и поведения. Это позволяет наметить направления решения экологических проблем с позиции культурно-аксиологического подхода.

Статья посвящена сравнительному анализу отношения россиян и китайцев к коррупционным практикам. Исследование проводилось анонимно в режиме онлайн-опроса с помощью сервиса https://webanketa.ru. В нем приняли участие 275 россиян и 105 китайцев. Для определения отношения к коррупционным практикам был разработан авторский опросник, составленный на основе цветовой модели Арнольда Хайденхаймера (2015). Опросник состоял из 59 гипотетических ситуаций, для оценки коррупционности которых применялась 7-балльная шкала. Для китайских участников исследования филологом-билингвом был выполнен перевод опросника на китайский язык. Проверка инструмента на надежность подтвердила высокую согласованность данных (α Кронбаха = 0,962). Результаты факторного анализа позволили выделить три фактора и подтвердить цветовую модель (черная, серая, белая) восприятия коррупции А. Хайденхаймера. Результаты исследования позволили выявить как общие черты, так и культурно-специфические особенности восприятия коррупции. Сравнительный анализ данных показал, что девиантные действия чиновников или лиц, социальная роль которых жестко регламентирована в обществе и предполагает высокие моральные качества (судья, врач, полицейский и т. д.), оценивались респондентами как высококоррупционные в обеих выборках. Также в обеих национальных группах коррупционным действиям носителей таких социальных ролей, как стюардесса, преподаватель или тренер, респонденты ставили более низкие оценки, чем коррупционным действиям чиновников, к которым предъявлялись более высокие моральные требования. При этом респонденты из Китая статистически достоверно оценивали гипотетические ситуации черной коррупции как менее коррупционные, в отличие от россиян. Белая коррупция, напротив, осуждалась китайцами значимо выше, чем россиянами. В полученных результатах нашли отражение трансцедентальная легитимация власти, присущая китайскому менталитету, и горизонтальная ответственность, зафиксированная в феномене гуаньси.