Публикации автора

Масонство в русской литературной культуре XVIII века становится постепенно очень значимым фактором. Наряду с журналами и прозой, главные силы концентрируются в русской масонской поэзии, представленной такими именами, как: М. Херасков, В. Майков, П. Икосов, Ф. Ключарев и ряд других. Велико значение философских трактатов масонов, в них анализируются проблемы духовной жизни человечества в контексте общих законов мироздания. В настоящей статье рассматриваются ведущие архетипические подтексты русской философской поэзии последней трети XVIII - начала XIX столетий, на материале феноменологии масонской поэзии. Центральным исследуемым символообразом выступает образ Добродетели. Для создания полной картины, привлекаются данные из истории мировой и отечественной философской мысли. Одной из приоритетных установок становится вопрос о влияниях масонской поэзии, с одной стороны, на генезис и эволюция сентиментализма, с другой стороны, - на эволюцию предромантической поэтики. Творчество ведущих поэтов масонского круга рассматривается с выявлением ведущих архетипов их нравственно-философской программы. Ведущими уровнями программы выступают следующие: а) обретение человеком «сердечного света»; б) наполненность Любовью к людям и Верой; в) осознание Бога в себе и, соответственно, своего сердца как Престола Бога; г) погружение в милосердие и любовь Бога, а через это - осознание «света Истины»; д) «подражание Истине» как школа поиска Добродетели; е) полет Души и бессмертного Духа к Божеству. В диалектике мироздания, представляющем напряженное энергетическое поле между Светом и Тьмой, именно феномену Добродетели уготована ведущая примиряющая гармонизирующая срединная роль. Тексты цитируются в том числе по ведущим оригинальным масонским изданиям последней трети XVIII - начала XIX веков, при необходимости привлекаются данные и весьма обширной переводческой деятельности русских писателей-масонов.

В центре внимания настоящей статьи – процессы развития и изменений философско-риторического жанра «Разговоров…» в русской литературе последней четверти XVIII века. Данное явление восходит еще к наследию античных мыслителей: в частности, актуальными для писателей России 1700–1800-х годов были «Параллельные жизнеописания» Плутарха. Первоначально в новых условиях отечественных писателей наиболее интересовали в жанре общие проблемы распространения знания как метафизического начала бытия (А. Белобоцкий, В. Татищев). К последней четверти XVIII столетия ключевой аспект рассмотрения перемещается на вопросы нового воспитания личности, а также государственной и нравственной доктрины России. Михаил Муравьев (1757–1807) – известный русский литератор и просветитель, основатель сентиментализма и предромантизма в отечественной литературной культуре, философ и историк. В 1780–1790-е годы по личному приглашению императрицы Екатерины Второй он преподавал нравственную философию, историю и словесность ее внукам, цесаревичам Александру и Константину. «Разговоры мертвых» и были замыслены в этот период, в контексте педагогической деятельности писателя. Центральная установка М. Н. Муравьева – представить во взаимодействии две ключевые идеи: становления России Нового времени, становления личности нового просвещенного человека. Используя известный прием аллюзии, писатель выбирает знаковые фигуры мировой истории и культуры, переносит двух каких-либо контрастных героев в одно время и превращает их в дискутирующих собеседников. Деятели России разных эпох могут при этом встретиться как с лидерами мирового историко-культурного процесса, так и между собой. На данный момент «Разговоры мертвых» М. Н. Муравьева все еще рассмотрены в науке фрагментарно. Внимание исследователей сосредоточено главным образом на круге использованных писателем источников, а также на некоторых чертах языка, стиля и общенравственных идей выдающегося просветителя России. Согласно нашей гипотезе, в центре произведения – оригинальный «миф России». Приметами этого явления выступают, во-первых, синтез различных сфер социокультурной жизни, от политики до литературной культуры, и, во-вторых, четкое соотнесение феномена «государственной славы» с представлениями о внутреннем нравственном кредо как правителя государства, так и каждого человека в стране.