Трансцендентный опыт, и он находится за пределами ума...
Однажды к Будде пришёл человек и коснувшись его ног, спросил: Есть ли Бог?
Будда посмотрел на него и сказал:
— Когда я был молод, я очень любил лошадей и различал четыре типа. Первый: тупой и упрямый, сколько её ни бей, она всё равно не будет слушаться. Таковы и многие люди. Второй: лошадь слушается, но только после удара. Много и таких людей. Есть и третий: этих лошадей не нужно бить. Просто показываешь им хлыст и этого достаточно. Ещё существует четвертый тип лошадей, очень редкий: им достаточно и тени хлыста.
Говоря всё это, Будда смотрел в лицо человеку. Затем он закрыл глаза и замолчал. Человек тоже закрыл глаза и сидел в молчании с Буддой. При этом присутствовал Ананда, и что-то внутри него стало протестовать. Он решил: “Это уж слишком! Человек спрашивает о Боге, а Учитель говорит о лошадях.” Рассуждая таким образом внутри себя, Ананда не мог не видеть, какая воцарилась тишина, какое великое молчание. Оно было почти осязаемым. Ананда смотрел на лица Будды и человека, переживавшего трансформацию прямо у него на глазах.
Будда открыл глаза, а человек просидел в таком состоянии ещё час. Лицо его было умиротворённым и светлым. Открыв глаза, человек коснулся ног Будды с глубокой признательностью, поблагодарил его и ушёл.
Когда он вышел, Ананда воcкликнул:
— Для меня это непонятно, он спрашивает о Боге, а ты говоришь о лошадях. Я видел, как он погрузился в глубокое молчание, как будто он прожил с тобой много лет. Даже я никогда не знал такого молчания. Какое единение, какое умиротворение. Что было передано? Почему он так благодарил тебя?
Будда ответил:
— Я говорил не о лошадях. Я говорил о Божественном, но об этом нельзя говорить прямо. Когда я увидел, на какой лошади он приехал, я понял, что такую лошадь мог выбрать только истинный ценитель. Вот почему я заговорил о лошадях. Это был язык, который он мог понять, и он понял его. Он — редкий человек, ему было достаточно и тени хлыста. И когда я закрыл глаза, он понял, что о Высшем говорить нельзя, о нём можно только молчать; и в этом молчании Оно познаётся. Это трансцендентный опыт, и он находится за пределами ума.