ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА
Архив статей журнала
Вопрос о том, как воспринималось творчество Велимира Хлебникова в Китае, относится к числу плохо изученных. Мы имеем определенное представление о формах присутствия в хлебниковском философско-эстетическом сознании китайской темы – части общеориентальных взглядов русского поэта-футуриста. Вместе с тем проблема собственно китайского освоения художественного наследия В. Хлебникова (диалог культур предполагает их двустороннюю связь, взаимное переплетение оценок и суждений) остается открытой. В статье, таким образом, предпринимается попытка осветить – в качестве наиболее актуальных – литературоведческие и переводческие аспекты китайской рецепции В. Хлебникова.
Эти два аспекта исследования по традиции тесно связаны между собой независимо от того, о какой национальной культуре идет речь. Мера и глубина литературоведческого интереса к иноязычной поэзии определяется объемом переведенных текстов; в аналогичной степени устойчивость и качество переводческой обращенности к ней корреспондирует с литературоведческим вектором восприятия чужого слова. Для российской науки о дальневосточной литературе такое положение вещей носит вполне аксиоматический характер (хотя бы потому, что без предварительного теоретико- и историко-литературного, а также герменевтического анализа по-настоящему понять поэтику древней китайской или средневековой японской лирики нельзя; иные подходы будут считаться дилетантскими, что порой не исключает наличия особой, «наивной» прелести переводов с китайского или японского, взятых в отрыве от оригинала). Названный тезис применим и для китайской науки о русской литературе (китайской литературоведческой русистике), интенсивно развивающейся в последние годы.
В статье прослеживаются этапы научно-филологического изучения В. Хлебникова в Китае, объясняются причины китайского интереса к Серебряному веку вообще и творчеству автора «Хаджи Тархана» в частности, подвергаются разбору стратегии отдельных переводов хлебниковских стихотворений на китайский язык с учетом повышенной сложности в передаче «зауми» средствами лингвистической системы, столь разительно отличающейся по внутренней структуре и письму от русской.
Интерес к травелогу сегодня в исследовательской среде большой. Русские восточные (ориентальные) травелоги, связанные со среднеазиатским регионом, при этом изучены не в достаточной степени, несмотря на некоторое количество содержательных работ по преимуществу историографического характера. Особый корпус проблем здесь связан с освещением истоков формирования русского среднеазиатского травелога как жанровой конструкции. Один из текстов, относимых к «истокам жанра» и взятых на рассмотрение в настоящей статье, – заметка анонимного автора-составителя под названием «Известия о Бухарии», опубликованная в «Месяцослове историческом и географическом на 1779 год» (издание Санкт-Петербургской Императорской академии наук). Статья представляет собой своеобразный комментарий к этой заметке. Характеризуется журнал, в котором она помещена, – печатный светский календарь XVIII века; определяются историко-культурные и ландшафтно-географические реалии, отраженные в ней; выявляется идеологическая позиция составителя в контексте восточной имперской политики; выдвигается осторожное предположение, согласно которому при написании текста он мог пользоваться материалами западных источников о Средней Азии. Литературного элемента как такового в описываемой заметке нет. Перед нами не травелог в прямом и точном значении этого термина, а сжатое информативное сочинение на страноведческую тему, в котором, однако, отсутствует стратегия объективного научного нарратива («чистая любознательность») и отчетливо просматриваются публицистические (государственные) идеологемы своей эпохи, совмещающие экономические устремления России и ее геополитические установки (симптоматично, что в заметке читатель не находит этнографических описаний среднеазиатских людей: их внешних портретов, нравов и бытовых привычек). Вместе с тем текст «Известий о Бухарии» включает отдельные компоненты общей литературности – строгая композиция, лаконизм речевого стиля, логическая последовательность. Текст важен как ранний этап становления научно-художественного модуса о Средней Азии, явление «литературы документа», а не «литературы вымысла».