Многих лингвистов интересует тот факт, как в некоторых языках окрас животных описывается нехарактерными на первый взгляд цветообозначениями, например zelen konj в сербском, голубой песец в русском, blue fox в английском, ведь в природе не существует зеленых коней и голубых песцов. Данный вопрос актуален и для якутского языка, где с сине-зеленым цветом через цветообозначение күөх ‘синий/зеленый’ связаны не только конь (күөх бороҥ ат) и песец (күөх кырса), но и волк (күөх бөрө), бык/ корова (күөх оҕус/ынах), белка (күөх тииҥ), а также, предположительно, якутская «зеленая лиса» (саһыл ‘лиса’ < древнетюрк. jašїl ‘зеленый’). С целью объяснить такое явление автор предпринимает попытку рассмотреть данные лексические единицы с помощью различных лингвистических методов исследования (лексикографического, компонентного, когнитивного и этимологического) и соотнести их с реальными объектами в синхронии и диахронии. Предварительные результаты показывают, что в характеризуемых случаях якутское цветообозначение күөх выражает не столько сплошной синий/зеленый цвет, сколько именно серый оттенок сложного, неоднородного окраса, что может быть оправдано этимологически как итог сложной семантической эволюции синкретичного пратюрк. *gȫk ‘небо; любой цвет неба; зеленый, голубой, синий, сизый’. А якутская лиса, вероятно, оказывается «зеленой» вследствие уменьшения насыщенности зеленого цвета (светло-зеленый - желто-зеленый - желтый - желто-серый) аналогично цвету увядшей травы в результате сравнения волосяного покрова животных с травой.