Архив статей журнала
В настоящей статье рассмотрены вопросы легитимности принципа федерализма в институте административной ответственности. Данный принцип выражается в разграничении предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации по установлению и применению мер административной ответственности. Вместе с тем в административно-правовой науке высказаны сомнения в конституционности данного принципа. Приведены различные правовые позиции высших судов Российской Федерации и судов общей юрисдикции, а также мнения ведущих российских ученых-административистов по этому вопросу. Выдвигается несколько тезисов в поддержку конституционности принципа федерализма в административной ответственности. Аргументирована необходимость разделения принципов федерализма в материальном и процессуальном регулировании административной ответственности, связанная не только с несопоставимым содержанием таких принципов, но и с различными основаниями их конституционно-правовой легитимности. Определено, что наиболее устойчивой является конституционно-правовая легитимность принципа федерализма в процессуальном регулировании административной ответственности, по крайней мере, в части возбуждения дел об административных правонарушениях должностными лицами юрисдикционных органов субъектов Российской Федерации. Обосновано, что в федеральном законодательстве, правоприменительной практике и административно-правовой науке допускаются некоторые неточности в толковании правовых позиций, содержащихся в определениях Конституционного Суда Российской Федерации, по вопросу легитимности принципов федерализма в материальном и процессуальном регулировании административной ответственности. Делаются выводы о признании Конституционным Судом Российской Федерации легитимности широкой конкурирующей компетенции Российской Федерации и ее субъектов в области правового регулирования административной ответственности, а также о возможном существовании напрямую неназванных в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях предметов совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов в области законодательства об административных правонарушениях, некоторые элементы которых можно обнаружить при толковании ст. ст. 1.3 и 1.3.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
В статье описывается эволюция законодательства о судебном рассмотрении дел об административных правонарушениях во всех странах постсоветского пространства. Формулируется вывод о том, что Основы законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях 1980 г. исторически были вариантом лишь частичной кодификации административно-процессуальных норм. Однако этот правовой акт создал законодательную традицию полной кодификации административно-деликтного и соответствующего процессуального права с объединением судебного и несудебного порядков рассмотрения дел об административных правонарушениях в единое производство. Несмотря на отголоски такой традиции, в постсоветскую эпоху почти во всех странах ближнего зарубежья судебный порядок проявляет устойчивую тенденцию к обособлению от несудебного производства по делам об административных правонарушениях. При этом интеграция его в кодекс административного судопроизводства является исключением, а не правилом. Напротив, он чаще сближается с уголовным процессом вплоть до прямых ссылок на положения уголовно-процессуального кодекса. Однако, даже оставшись в системе административно-юрисдикционного процесса, судебное производство отделяется от несудебного с тенденцией либо обособиться от него в отдельный процессуальный институт, либо доминировать над ним в качестве основного процессуального регламента. В этой связи автор выражает согласие с мнением Ю. П. Соловья и П. П. Серкова о том, что производство по делам об административных правонарушениях не связано с разрешением публично-правовых споров, а рассмотрение судьями дел об административных правонарушениях имеет принципиальные отличия от несудебной административно-юрисдикционной деятельности. Формулируется вывод о том, что судебное и несудебное рассмотрение административно-деликтных дел фактически не образует единое производство по делам об административных правонарушениях. Предвосхищая по итогам сравнительно-правового исследования развитие российского законодательства, автор предполагает, что принятие Процессуального кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях является лишь временной мерой. Вскоре может быть поставлен вопрос о выделении порядка производства по делам об административных правонарушениях в судах общей юрисдикции в отдельный процессуальный закон.
Статус научной проблемы административное усмотрение (дискреция) приобрело в дискуссиях ученых-юристов не о каких-либо абстрактных юридических терминах и понятиях, а прежде всего о принципиальной возможности и глубине (интенсивности, границах, пределах) судебной проверки законности дискреционных решений, действий (бездействия) публичной администрации. В этой связи предметом исследования в настоящей статье выступают правовые позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее – Пленум), нашедшие отражение в его постановлениях, принятых после издания Закона Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. № 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», и относящиеся к судебной проверке законности оспариваемых гражданами и организациями в порядке административного и арбитражного судопроизводства дискреционных решений, действий (бездействия) публичной администрации. Цель исследования – определить направления развития указанных правовых позиций и выяснить их способность обеспечивать содержательную судебную проверку законности дискреционных решений, действий (бездействия) публичной администрации. Опираясь на диалектический, формальнологический, исторический, формально-юридический методы познания, метод толкования права, автор делает вывод о том, что правовые позиции Пленума развиваются в направлении от полного игнорирования названной проблемы к выработке предметных критериев указанной проверки. Данное направление развития названных правовых позиций, несмотря на некоторые их недостатки, отмечаемые в статье, бесспорно, способствует обеспечению содержательной судебной проверки законности дискреционных решений, действий (бездействия) публичной администрации и тем самым эффективной защите прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций. Вместе с тем принципиальным, исчерпывающим решением, позволяющим не только гарантировать надлежащее качество осуществления такой проверки, но и сократить случаи оспаривания гражданами и организациями в суде дискреционных решений, действий (бездействия) публичной администрации, явился бы не предлагаемый некоторыми авторами законодательный отказ от установления судом незаконности упомянутых решений, действий (бездействия) как одного из двух обязательных на сегодня условий удовлетворения административного иска, в результате чего суд сосредоточился бы исключительно на выяснении вопроса о нарушении этими решениями, действиями (бездействием) прав, свобод и законных интересов административного истца, а принятие отсутствующего на сегодня федерального закона об административных процедурах, подробно и в полной мере описывающего их принципы, которые как раз и будут выступать критериями содержательной судебной проверки законности реализации административного усмотрения. До принятия указанного федерального закона следовало бы, на взгляд автора, уточнить посредством выработки новой правовой позиции Пленума смысл, придаваемый судебной практикой другому закрепленному законом условию удовлетворения административного иска об оспаривании дискреционного решения, действия (бездействия) публичной администрации – установлению судом факта нарушения названным решением, действием (бездействием) прав, свобод и законных интересов административного истца. Закрепление в постановлении Пленума такой правовой позиции, проект которой предложен в настоящей статье, позволит лишить административное усмотрение иммунитета от судебного контроля.
В статье представлен сравнительный анализ конструктивных особенностей норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ), основанный на правовых позициях высших законодательных (представительных), судебных органов власти, мнениях ученых-правоведов в части установления ответственности за нарушения, допущенные в условиях экстраординарных (особых) правовых режимов: военного, чрезвычайного положения, чрезвычайной ситуации, правовых режимов повышенной готовности, противодействия терроризму, экстремистской деятельности, закрытого административно-территориального образования. Особое внимание уделяется конструкции составов административных правонарушений, предусмотренных ст. ст. 20.3, 20.5, 20.5.1, 20.6, 20.6.1, 20.7, 20.19, 20.27 КоАП РФ, и их соотношению с аналогичными нормами проекта КоАП РФ от 29 мая 2020 г., разработанного и опубликованного Минюстом России. Сравнительный анализ диспозиций соответствующих норм административно-деликтного права позволил выявить некоторые проблемы, связанные с недостаточно точным разграничением ответственности за невыполнение требований в условиях экстраординарных (особых) правовых режимов, определением субъекта анализируемого правонарушения. Отмечается, что большинство норм, устанавливающих административную ответственность за нарушение экстраординарных (особых) правовых режимов, сконструированы по типу бланкетных, отсылают к регулятивному законодательству, которое не содержит положений, указывающих на порядок их применения. Авторы полагают, что использование указанной законодательной конструкции уместно в тех случаях, когда это необходимо для эффективности реализации не только экстраординарных (особых) правовых режимов, но и правового механизма, который обеспечивает четкость и полноту регулирования ответственности за их нарушение. Резюмируется, что бессистемность и рассогласованность изменений, вносимых в законодательство об административных правонарушениях, нередко приводит к коллизионному пересечению отдельных положений КоАП РФ и обусловливает необходимость их корректировки в части формулирования объективных признаков правонарушения и установлению степени соответствия санкций статей гл. 20 КоАП РФ количественному и качественному аспектам строгости системы административных наказаний. В связи с вышеизложенным авторами предлагается применять комплексный подход к проработке норм действующего административно-деликтного законодательства, в частности содержания положений гл. 20 КоАП РФ, разработать методические рекомендации по обеспечению производства по делам об административных правонарушениях, связанным с реализацией экстраординарных (особых) правовых режимов деятельности публичной администрации.
Статья посвящена академической научной школе административного права. Показано значение научной школы для научного сообщества. Собственно научная школа понимается не иначе как объединенное общей идеей локальное научное сообщество, которое является частью профессионального сообщества ученых. Выделены основные признаки научной школы. Наличие в рамках научной школы обособленных научных направлений является ее самостоятельным признаком. Как правило, таких направлений несколько. Обычно они складываются в зависимости от сферы научных интересов и предпочтений наиболее авторитетных представителей соответствующей научной школы. Рассмотрено зарождение и развитие академической научной школы административного права, основателем которой по праву считается профессор Семён Севастьянович Студеникин. Проанализированы те его основные идеи, которые составили фундамент академической научной школы административного права, а также выделены научные направления, особенно интересовавшие ученого. Дан краткий обзор научной деятельности и достижений представителей академической научной школы, сформировавшейся и продолжающей успешно развиваться в Институте государства и права Российской академии наук. Выделены научные направления этой научной школы. Анализ трудов представителей академической научной школы административного права позволяет говорить о трех ее научных направлениях: теоретическом, государственно-управленческом, защиты субъективных прав граждан в сфере государственного управления. Два первых направления заложил и плодотворно разрабатывал профессор С. С. Студеникин. Основоположником третьего направления являлся профессор М. Д. Загряцков. Показан вклад последователей этих ученых, включая современных представителей академической науки административного права, в разработку каждого из трех основных направлений научной школы.
В статье рассматривается проблема семейного (домашнего) насилия в Российской Федерации, противодействие которому оказывает функционировавший публично-правовой механизм обеспечения защиты прав граждан. Отмечая, что в российском обществе продолжается дискуссия относительно направлений (вектора) развития системы противодействия семейному насилию, автор обозначает, что данная система должна строиться на основе среды российского права, т. е. с учетом традиций и ценностей российского общества. Представлен анализ публично-правовых исследований, посвященных функционированию юридических механизмов обеспечения прав граждан в области их защиты от домашнего насилия и выявлению их структурных элементов. В том числе автор определяет свойства и элементы публично-правового механизма обеспечения защиты прав граждан от семейного насилия, предлагает его авторское определение. Социальная среда порождает среду права, придает ей основные векторы развития. Среда права в свою очередь является основой для правотворческой деятельности. Под воздействием принятых или видоизмененных правовых норм, когда они реализуются различными способами на протяжении длительного времени, меняется и социальная среда. Этот процесс характеризуется как цикличный, однако все составляющие этого цикла с каждым витком качественно видоизменяются, приобретают новые свойства. Эти циклы напрямую связаны с функционированием публично-правовых механизмов обеспечения прав граждан. Рассматриваемые механизмы являются динамичными: сами подвергаются изменению и являются инструментами воздействия на определенные сферы общественных отношений в целях защиты и охраны их ценностей.
В качестве предмета работы выступают нормы конституционного и административного права, на которых базируется публично-правовой механизм обеспечения защиты прав граждан от семейного насилия.
Целью исследования является формулирование понятия публично-правового механизма обеспечения защиты прав граждан от семейного насилия, представление его структуры, элементы которой могут выступать в качестве направлений совершенствования деятельности субъектов этого механизма.
В основе функционирования публично-правового механизма обеспечения защиты прав граждан от семейного насилия лежит совокупность правовых норм, которые автор разделил на 4 блока. К числу элементов, образующих структуру названного публично-правового механизма, относятся следующие составляющие: субъектный элемент; инструментальный блок; процессуальные и процедурные формы публичного администрирования; ресурсное обеспечение (материально-технический блок); система, обеспечивающая гарантии по соблюдению законности в деятельности субъектов публично-правового механизма защиты прав граждан от семейного насилия; критерии и оценка эффективности и результативности функционирования рассматриваемого механизма.
В статье рассматривается разница терминологий «цифровая экономика» и «цифровизация экономики». Изучив этот вопрос, автор приходит к мнению, что термин «цифровая экономика» не может быть использован при обозначении технических процессов, происходящих в экономике всех стран мира. По его мнению, сейчас во всем мире осуществляется процесс цифровизации экономики. Эра цифровой экономики еще не наступила, поскольку еще не произошел новый технологический скачок в эволюции человечества, в результате которой будет создан искусственный интеллект. Внедрение в экономику, которая уже к тому времени будет цифровизирована, технологии под названием «искусственный интеллект» позволит создать единую цифровую экономику в том смысле, который был заложен в название «цифровая экономика». Без интеграции этих двух явлений использование термина «цифровая экономика», по мнению автора, является ошибочным. Исследовав исторические предпосылки к появлению технического явления «цифровизация экономики», автор приходит к выводу, что единственная страна в мире, которая была на пороге построения государства, в основу которого были заложены технологии цифровизации, – это СССР. Это произошло за 40 лет до появления термина цифровая экономика. В дальнейшем содержание статьи посвящено рассмотрению вопроса о правом регулировании деятельности по созданию искусственного интеллекта в таких странах, как Соединенные Штаты Америки, Англия, Германия, Франция, Италия, Польша, а также в Израиле, Индии, Китае, Южной Корее и Российской Федерации. В статье приведены законодательства различных стран, регулирующие правовое положение разработки искусственного интеллекта, а также представлены различные подходы, которые сложились в указанных странах при разработке технологии «искусственный интеллект». Кроме того, в статье освещаются проблемы и неправового характера, с которыми столкнутся юристы и пользователи при применении технологии «искусственный интеллект». Раскрытие темы происходит черед призму безопасности предпринимательской деятельности. Автор настаивает на необходимости регулирования этой сферы деятельности административно-правовые институтами.
Участие публичной администрации в расследовании несчастных случаев взаимосвязано с производством по делам об административных правонарушениях в сфере государственных нормативных требований охраны труда. В рамках данных видов административной деятельности возникают вопросы, связанные с применением административного усмотрения (дискреции). В отсутствие регламентации в законодательстве РФ дискреция активно исследуется в научной литературе и используется вышестоящими судами. В целях предотвращения угроз правам и интересам граждан и организаций от неконтролируемого проявления дискреции и обеспечения стабильности правопорядка определяется необходимость установления критериев усмотрения, которое реализуется в рамках административной практики органов публичной администрации посредством принятия административного акта. Кроме того, принципы защиты доверия, правовой определенности и пропорциональности (соразмерности) являются основой законности видов деятельности, их эффективности и обеспеченности конституционных прав контролируемых лиц. Целью исследования являются проблемы усмотрения при реализации порядка расследования и административного расследования по делам о нарушениях государственных нормативных требований охраны труда. В статье анализируется сущность усмотрения, приводится характеристика порядка расследования несчастных случаев на производстве в части оценки правовой определенности и формализации порядка, возможности влияния субъективных факторов на порядок, сроки и результаты расследования, а также исследуются проявления дискреции на примере административного расследования по делам о нарушениях государственных нормативных требований охраны труда. При этом используются формально-юридический, формально-логические и диалектические методы. А выводы сводятся к следующему: 1) административное усмотрение определяется через категории «выбор» и «свобода», ограниченные законом; 2) требуется большая правовая определенность порядка расследования; 3) следует избегать проведения и продления сроков административного расследования без должных на то оснований; 4) не утрачивают актуальности проблемы реализации соразмерности при назначении административного наказания.
В статье отмечается, что особенностями административно-процессуальных правоотношений являются не только основания их возникновения, но содержание и субъекты. Рассматривая содержание административно-процессуальных правоотношений, следует обратить внимание на характер и сущность административного процесса как правоприменительной деятельности. Одной из отличительных черт административно-процессуальных правоотношений как разновидности правоприменительных в публичной сфере является то, что одним из субъектов всегда будет лицо, обладающее не просто процессуальными, но и властными полномочиями по отношению к другим участникам административного процесса. Поэтому такие отношения будут носить публично-властный характер, а властный субъект в административно-процессуальных правоотношениях выражает не свои субъективные права и обязанности, а интересы государства и общества. Отмечается также, что в основе административно-процессуальной деятельности как вида юридической деятельности лежит совершение административно-процессуальных действий, а не процедур, как предполагают многие ученые-процессуалисты. В связи с этим обращается внимание на то, что в основе любой правоприменительной деятельности лежит совершение юридически значимых действий, в результате которых наступают юридические последствия. При этом процедура не может быть положена в основу юридического процесса, так как она сама состоит из действий. Следовательно, деление процедуры на материальную и процессуальную является ошибкой. В работе делается предположение, что отнесение производства по подготовке, принятию и изданию нормативных правовых актов к административному процессу является спорным, поскольку данный вид производства значительно отличается от всех других административных производств и по целям, и по стадиям, и по видам решений, принимаемых в рамках указанного вида процессуальной деятельности. Однако оно имеет процессуальный характер, но вместе с законотворческим процессом скорее всего должно быть объединено в нормотворческом процессе, нежели быть включенным в систему административного процесса. Методологической основой статьи послужили диалектические, формально-логические методы, формально-юридический метод и метод толкования права.
Предметом исследования являются нормы законодательства Российской Федерации о государственной гражданской службе Российской Федерации, устанавливающие дополнительные государственные гарантии государственных гражданских служащих Российской Федерации на предоставление единовременной субсидии на приобретение жилого помещения. Цель проведенного исследования – рассмотрение правового значения единовременной субсидии на приобретение жилого помещения, установление условий возникновения права на данную субсидию, определение обязательности или факультативности реализации субъектами Российской Федерации своих полномочий по предоставлению служащим субъекта единовременной субсидии на приобретение жилого помещения, выработка предложений по внесению изменений в законодательство. Методологической основой исследования служит совокупность научных методов: формально-юридический, структурно-функциональный, сравнения, поиска и анализа научного и нормативного материала. В качестве научной базы проведенного исследования выступили работы ученых в области права социального обеспечения и экономических наук. По результатам проведенного исследования в статье обосновывается, что единовременная субсидия на приобретение жилого помещения предоставляется в целях обеспечения социальной защищенности государственных гражданских служащих Российской Федерации. Право на данную денежную выплату должно быть закреплено только за теми государственными гражданскими служащими, которые нуждаются в ее предоставлении и без внешней поддержки со стороны государства не в состоянии изменить свое материальное положение, обеспечить себя жильем. В статье также аргументируется необходимость законодательного закрепления условий возникновения права на данную единовременную субсидию. На основе анализа федерального и регионального законодательства, определяющего полномочия публично-правовых образований в рассматриваемой сфере отношений, в работе доказывается обязательность принятия ими правовых актов, направленных на реализацию права государственного гражданского служащего Российской Федерации на единовременную субсидию на приобретение жилого помещения независимо от финансовых возможностей соответствующего бюджета. В целях единого правового регулирования рассматриваемых отношений в исследовании обосновывается необходимость объединения основных и дополнительных государственных гарантий государственных гражданских служащих, представлены конкретные предложения по изменению федерального законодательства.