Введение. В изучении истории любого языка особую ценность представляют лексикографические материалы. Что касается калмыцкого языка, самые ранние из сохранившихся источников подобного рода относятся ко второй половине XVIII в.: это анонимный русско-калмыцкий словарь, повторно опубликованный в 2014 г., и латинско-русско-калмыцкий словарь Адриана Соколова (1769–1771), до сих пор не введенный в научный оборот. Цель статьи — дать общую характеристику словаря А. Соколова и рассмотреть на его материале некоторые фонетические особенности калмыцкого языка второй половины XVIII в. Материалом исследования выступает «Kalmükisch Vocabularium von Studenten Adrian Sokolov in den Jahren 1769.1770 und 1771» («Калмыцкий словарь, [составленный] студентом Адрианом Соколовым в 1769–1771 гг.») из фондов Российской национальной библиотеки (г. Санкт-Петербург). Словарь состоит из 76 листов и включает 1 785 калмыцких слов. Автором статьи был выполнен набор русско-калмыцкой части словаря с добавлением форм современного литературного языка, после чего подготовленный файл был загружен на платформу Lingvodoc для сравнительно-сопоставительного анализа с прамонгольскими рефлексациями и формами современного литературного калмыцкого языка. Результаты. Особая ценность рассматриваемого в публикации словаря заключается в том, что в нем представлена авторская кириллическая транскрипция калмыцких слов, выполненная сторонним наблюдателем, не знакомым с нормами книжного (письменного) языка и поэтому более точно (на наш взгляд) отразившим особенности звучания устной калмыцкой речи в рассматриваемый период. Установленные в словаре соответствия, такие как Сок. е — лит. калм. ө (ПМонг. *e), Сок. о — лит. калм. ɵ, Сок. ай / ой — лит. калм. а, Сок. и — лит. калм. ү, Сок. б — лит. калм. в совпадают с прамонгольскими рефлексами и могут быть охарактеризованы как архаичные черты калмыцкого языка второй половины XVIII в., которые обнаруживаются и в калмыцких словниках немецких ученых того же периода Г. Ф. Миллера (1760–1762), П. С. Палласа (1771, 1776–1789), Б. Бергмана (1804–1805) и Ю. Г. Клапрота (1831). Это позволяет сделать вывод о том, что данные языковые явления были характерны для калмыцкого языка этого периода в целом, а не только для отдельных диалектов. Инновационные соответствия Сок. е — лит. калм. ɵ (ПМонг *ö), Сок. о — лит. калм. у, Сок. ц — лит. калм. ч также встречаются в материалах немецких исследователей, что может указывать на их наддиалектный характер. Соответствия Сок. io — лит. калм. ү, Сок. у — лит. калм. ө и Сок. у — лит. калм. ү установлены только в словнике Б. Бергмана, в котором зафиксирован, скорее всего, дербетский говор калмыцкого языка, поэтому можно предположить, что в словаре А. Соколова также отражены диалектные особенности данного говора.