Архив статей журнала
Изучение пейзажа в художественных учебных заведениях обычно сводится к чисто натурной работе - студенты пишут с натуры и только с натуры то, что им «предлагает» природный мотив. Поэтому современный художник как правило не умеет сочинять композиционный пейзаж, не понимает, как создается образ в пейзаже. Он привязан к натуре. Он не знает, что ради задуманного образа пейзажист может, даже обязан что-то преувеличивать, где-то изменять композицию природного мотива, его цвет, пластику, масштабы, какие-то детали убирать…
Парадоксально, но абсолютно каждый зритель «узнаёт» памятные для себя места именно в тех пейзажах, которые написаны не с натуры, которые изображают не конкретный пейзажный мотив, но сочинены, очищены ото всех случайностей и ненужных мелочей (как и наши воспоминания об увиденном). И наоборот, зритель не «узнаёт» чисто натурные пейзажи. Тенгиз Абуладзе как-то сказал мне: «В настоящем образе всегда есть узнаваемость, а в конкретике ее нет». Он сформулировал то, что должен понимать каждый художник.
Это не значит, что не надо делать с натуры пейзажных этюдов. Их можно и нужно делать. Но в первую очередь необходимо учиться создавать художественный образ. И ни в коем случае нельзя быть в плену у этюда. Впрочем, как и в плену у фотографии. Что происходит при работе с фотографии? Художник становится рабом копирования фотоизображения и сделать уже ничего не может. Фото берет тебя «в клещи», ты ему следуешь, и ничего не получается. Вот это страшная вещь, страшная правда.