Статья: Рецензия на: Ze Hong. Divination: a cognitive perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 2025. 80 p. (2025)

На поле популяризации евангельского движения в России заметным игроком является просветительский проект «Русское богоискательство»1.

Рецензия на: Носачев П. Г. Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура. М.: Новое литературное обозрение, 2024.

В статье рассматриваются идеи и концепции Т. В. Рис-Дэвидса, одного из основателей научной буддологии, в историческом контексте культурных и религиоведческих представлений его времени. Описывается гипотеза «восточного Ренессанса», одной из составляющих которого было знакомство Запада с буддийскими понятиями и теориями. Восприятие буддизма в то время во многом определялось представлением о древней «арийской» (индоевропейской) общности народов Индии и Европы. Также значительное влияние на Рис-Дэвидса оказали идеи основателя позитивизма О. Конта. Рис-Дэвидс разрабатывал концепцию «первоначального буддизма», в рамках которой Будда был представлен как исторический персонаж, основатель этического учения, а его традиционный образ подвергся полной «демифологизации». Буддийская нирвана рассматривалась как моральное совершенство, обретаемое в этой жизни. Учение Будды об отсутствии души объяснялось практической направленностью на преобразование земной жизни, а не обеспечением благоприятной посмертной судьбы. Буддийские концепции страдания и кармы были интерпретированы с использованием идеи Конта о единстве Человечества. Исторический путь буддизма рассматривался как постепенная деградация буддийского учения, происходящая вследствие вторжений в Индию неарийских племен, не способных воспринять положения первоначального буддизма. В заключении показано влияние деятельности и концепций Рис-Дэвидса на западную буддологию и современные формы буддизма.

В статье предпринимается попытка религиоведческого анализа фильма Джона МакДоны «Голгофа» (2014). Показывается важность такого рода исследований, проведённых с применением к произведениям кинематографа (и популярной культуры в целом) методологии религиоведческих исследований (в отличие от философской и теологической методологии). Во введении автор статьи делает краткий обзор подходов к исследованию фильмов с точки зрения религиоведческой методологии, представленный в работах П. Г. Носачева, О. К. Михельсон, Н. С. Полякова, В. А. Куренного, К. В. Ермишиной, Б. Д. Форбса и др. Далее автор производит разбор сюжета фильма «Голгофа» (представляющего собой одну большую метафору на страстную неделю) и анализирует русскую и зарубежную рецепцию основных идей фильма в теологических (православных и католическо-протестантских, соответственно) кругах. По аналогичному принципу рассматриваются различные интерпретации сюжета данного фильма в богословском и философском контексте: в связи с теорией искупления как «выкупа» Григория Нисского, Оригена и Ансельма Кентерберийского; в связи с концепцией жертвенности и «козла отпущения» Рене Жирара, а также в доктринах русских религиозных мыслителей начала XX века - Ф. М. Достоевского, В. С. Соловьева, В. П. Свенцицкого и П. А. Флоренского. Делается общий вывод об универсальности фильма «Голгофа» для современных исследователей религии, так как на его примере можно как изучать основные моменты перекрестков современной популярной культуры и религиозных нарративов, так и утверждать непреходящую актуальность для современной культуры универсальных догм христианского учения.

В статье исследуется процесс создания и судьба советского немого фильма «Третья жена муллы» как примера антирелигиозного кинематографа 1920-х годов. Объектом исследования выступает история создания киноленты, начиная от написания сценария американской сценаристкой Люситой Сквайр и заканчивая критическим восприятием фильма в советском обществе. Методология исследования основана на анализе архивных материалов, киносценария, критических отзывов и документов того периода. Особое внимание уделяется изучению биографий ключевых участников проекта - сценариста, режиссера и продюсеров. Научная новизна работы заключается в комплексном исследовании малоизученного эпизода советского кинематографа, раскрывающем механизмы создания антирелигиозного кино в период НЭПа. В ходе исследования выявлены ключевые проблемы производства фильма: несоответствие режиссерского видения идеологическим требованиям, сложности с локализацией съемок, конфликты между творческими и административными решениями. Религиоведческий анализ показал, что образы и ритуалы были искажены или заимствованы из вторичных источников, что отражает характерное для того времени поверхностное представление о религиозных традициях. Основные результаты демонстрируют, что фильм «Третья жена муллы» стал примером неудачного синтеза коммерческого кино и идеологического проекта. Исследование показывает, как спонтанные творческие решения приводили к созданию неоднозначного произведения, которое не отвечало ни художественной, ни идеологической повестке времени. Практическая значимость работы состоит в расширении понимания механизмов формирования советского антирелигиозного кинематографа и его влияния на общественное мнение. Исследование может быть полезно историкам кино, культурологам и специалистам по религиозному дискурсу в искусстве