Статья: СТРАТЕГИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С РАБОЧИМ КОЛЛЕКТИВОМ И ПРОДОЛЖЕНИЯ ЗАНЯТОСТИ РАБОТАЮЩИХ ПЕНСИОНЕРОВ (2025)

Статья посвящена анализу показателей воспроизводства кадровой структуры в системе общего образования. Авторы обращают внимание на формирование валидных и адекватных показателей, характеризующих процесс воспроизводства педагогических кадров на уровне образования. Важность подобных данных обосновывается нарастанием кадровой напряженности, характерной для отечественно рынка труда, а также фиксируемом росте среднего возраста педагогических работников и росте числа вакантных ставок. На основании анализа сложившихся в научной практике эмпирических подходов авторы делаю вывод о наличии серьезных различий в воспроизводстве учительских кадров в различных территориальных условиях, в первую очередь - разнице между городскими и сельскими школами, а также между школами, расположенными в районах с различными экономическими условиями. Для уточнения структуры педагогических кадров в статье используется несколько источников, включая данные официального статистического наблюдения Министерства просвещения РФ, а также данные контент-анализа сайтов образовательных организаций Пермского края, содержащие сведения о кадровом составе. Сопоставление данных, полученных из указанных источников, показало, что наиболее существенные различия в структуре педагогических кадров определяются не типом населенного пункта, в котором расположена школа, а расположением школы в региональной столице или вне ее. Так, школы, расположенные в г. Перми, существенно отличаются по средней величине педагогического стажа и большей доле педагогов со стажем до 5 лет. Более того, именно в этих школах чаще используется практика привлечения сотрудников без профильного педагогического образования. Еще один вывод, сделанный в статье, касается необходимости расширения диапазона педагогического стажа, используемого в статистических наблюдениях, т. к. установленная планка в 20 и более лет не отражает реального распределения и показатели центральной тенденции.

Представлены основные дискуссионные вопросы о рисках и негативных последствиях развитии рынка социальных услуг, сопровождаемые компиляцией экспертных критических оценок зарубежных и российских исследователей, статистическими данными Федеральной службы государственной статистики, Министерства труда и социальной защиты РФ, Аналитического центра НАФИ, анализом некоторых случаев причинения вреда получателям социальных услуг в России в негосударственном секторе. Показано, что в 1996-2002 гг. в Российской Федерации уже был опыт введения процедуры лицензирования деятельности по социальному обслуживанию, который государство планирует в ближайшем будущем отчасти воссоздать, но пока только в отношении стационарных форм предоставления социальных услуг для регулирования данного сегмента в некоторой мере стихийно развивающегося рынка. На основе зарубежного опыта использования цифровых технологий в модели общественного контроля за специалистами, осуществляющими профессиональную деятельность в области здоровья и ухода, формулируется идея о создании в форме удобного онлайн-сервиса для граждан единого реестра по социальному обслуживанию, позволяющего не только подбирать специалиста или социальную службу (независимо от ее организационно-правовой формы, наличия или отсутствия статуса поставщика), но и просматривать информацию о каждом из них, оценивать качество работы и подавать жалобы уполномоченному государственному органу на некачественно предоставленные услуги. При дальнейшем сохранении в российской государственной социальной политике курса на либерализацию и увеличение доли негосударственных поставщиков социальных услуг обсуждается риск постепенной оптимизации системы государственных социальных служб и закрытия затратных для бюджета учреждений, представляющих большую ценность для общества с их ресурсной базой и высококвалифицированными коллективами специалистов. Коммодификация социальных услуг может являться препятствием для повышения их качества и доступности, способствовать росту социального неравенства.

С трудностями в отношениях сталкиваются не только семейные пары, но и те, кто только вступил в романтические отношения. Переживание этих трудностей проявляется в различных эмоциональных, поведенческих реакциях и совладания с ними. В ходе пилотажного исследования были изучены стратегии совладающего поведения у партнеров, переживающих трудности в романтических отношениях. В исследовании приняли участие 50 чел.: 25 респондентов, состоящих в романтических отношениях, но проживающих раздельно, и 25 респондентов, находящихся в официальном браке. Полученные результаты свидетельствуют о доминировании «позитивных» стратегий совладания с трудностями над «негативными» как у респондентов, находящихся в романтических отношениях, так и в браке. При переживании трудностей у партнеров в романтических отношениях и в браке индекс эмоций отражает негативный аспект их проявления. По результатам статистического анализа при сравнении эмоциональных переживаний, стратегий совладания у респондентов, находящихся в романтических отношения и браке, значимых различий не выявлено, кроме стратегии «Отвлечение», которая в большей степени выраженная у партнеров в браке. Полученные данные подчеркивают сходства в эмоциональном и поведенческом аспектах у партнеров, состоящих в романтических отношениях и в браке, т. е. вступая в романтические отношения, молодые люди максимально приближаются к роли мужа и жены. Данные результаты могут быть полезны для практикующих психологов в сфере отношений, а также для тех специалистов, кто занимается просвещением семейных ценностей среди молодежи.

В статье на эмпирическом уровне предпринята попытка соотнести между собой феномены субъектности и саморегуляции. Как показывают теоретические и эмпирические исследования, данные феномены тесно связаны. Однако нет однозначного понимания их соотношения: является ли саморегуляция частью субъектности, представляет ли самостоятельный феномен или имеет место пересечение систем? При этом субъектность видится нам как более фундаментальное явление, поэтому субъектность не рассматривалась как часть саморегуляции. В эмпирическом исследовании строились и тестировались несколько альтернативных моделей: 1) модель, предполагающая, что субъектность и саморегуляция представляют единый феномен (однофакторная); 2) модель, предполагающая, что саморегуляция является компонентом субъектности; 3) модель, предполагающая, что субъектность и саморегуляция - два независимых феномена; 4) модель, предполагающая взаимосвязь субъектности и саморегуляции; 5) модель, предполагающая пересечение систем, при котором субъектность использует отдельные свойства саморегуляции, а саморегуляция использует отдельные свойства субъектности, при этом оба феномена понимаются как самостоятельные. Приоритет отдавался последней модели. Проверка согласованности моделей эмпирическим данным осуществлялась на выборке 184 чел. в возрасте от 15 до 53 лет (M = 20.49, SD = 7.34), из них 104 женщин и 80 мужчин. Преимущественно это были студенты вузов и ссузов. Использовались методики «Уровень развития субъектности личности» (УРСЛ) М. А. Щукиной и опросник В. И. Моросановой «Стиль саморегуляции поведения - ССПМ 2020». Основным статистическим методом было моделирование структурными уравнениями. Наиболее согласованной с данными оказалась модель пересекающихся систем.

Можно сказать, что в активном, положительном ключе понятие и механизм деконструкции почти никогда не анализируются. Негативный пафос понятия, который лежит на поверхности, вводит в заблуждение, и не сразу заметно, что оно описывает реальное положение мира, сложившегося раньше. В данном контексте понятия «деконструкция», «децентрация», «деструктурация» составили инструментальную базу формирования категориального аппарата, позволяющего передать новое видение и отношение к человеческому универсуму. Принципиально иное отношение к понятию «письмо», история письма, ретроспективный взгляд на него открыли возможность увидеть его с другой стороны, а поскольку письмо - основание всего того, что составляет культуру, концепт Деррида повлек за собой действительно грандиозную трансформацию мировоззрения современника. Экспликация известных метафизических терминов потребовала не столько новую интерпретацию, сколько радикальное их разрушение, развенчивание как фантомов сознания и введение не просто неожиданной, но и крайне неудобоваримой терминологии для передачи оригинальных оттенков мысли о действительности. Деррида яснее всех постмодернистов видит незавершенность фазы развития, что требует некоторого времени для итогового эффекта. Данное обстоятельство, пропитанное случайностью, рассматривается им как достаточное основание легитимности игрового характер языка. Обнаружение нового вида знаков, в прямом смысле молчаливых (пауза, след, отпечаток, различание), неучтенных прежней семиологией, позволяет Деррида практически строить основы новой метафизики, что не мешает яростно критиковать ее. Очевидно, что размышления Деррида не покидают границы философии, а его концепт деконструкции оказался отличным способом философствования, который доносит до читателя невыразимые, не артикулируемые до него мысли.

В статье предпринимается попытка сравнительного философского анализа метафизических систем Б. Спинозы и В. С. Соловьева. Многие философские концепции оказали влияние на формирование и развитие философии всеединства В. С. Соловьева. Среди таких концепций стоит выделить метафизику Б. Спинозы - одной из первых, с которой В. С. Соловьев познакомился. В первых сочинениях В. С. Соловьев подвергает критике философию Б. Спинозы, сравнивая его с другими рационалистами, и обнаруживает некоторые противоречия в метафизике и учении о познании. Несмотря на видимые различия, идеи Спинозы и Соловьева в области метафизики строятся на общих принципах. Основное понятие философии Соловьева, «всеединство», рассматривается как развитие идей характерного спинозовского учения о субстанции с бόльшим влиянием христианского богословия. Также рассматривается возможное влияние Спинозы на развитие софиологии В. С. Соловьева. София, Божественная Премудрость, выступает в системе Соловьева как элемент, согласующий и потенциально объединяющий сферы божественного и человеческого, идеального и материального, или как душа мира, наделяющая бытие субъектностью. Через учение о Софии Соловьев приходит к выводу о необходимости рассматривать абсолютное сущее как разделенное само в себе на положительное ничто и первую материю, которые представляют абсолютность и относительность в едином Божестве. Это отсылает нас к понятию субстанции у Спинозы. Субстанция существует во множестве атрибутов, но дается человеку в атрибутах мышления и протяженности (в идеях и вещах). Таким образом, представление о субстанции как о единстве идеи и материи развивает В. С. Соловьев, изменяя его под влиянием христианского богословия.

Взрывное развитие массовой музыки во второй половине ХХ в. принято связывать с ростом популярности идей философов-экзистенциалистов (в первую очередь, Ж. П. Сартра и А. Камю), внесших в массовое сознание идеи бунта, подлинного существования, свободного выбора с последующей ответственностью за его результаты и конструирования сущности человека как результата его существования. Утверждение принципов подлинного человеческого существования как основания массового музыкального искусства оборачивается парадоксом совмещения экзистирования как самопознания конкретного субъекта и массового характера музыкального искусства, что заставляет рассмотреть гипотезы принципиальной возможности экзистирования масс. Эти гипотезы исходят из 1) всеобщности экзистенциальных переживаний, 2) запуска массового экзистенциального поиска как избыточного ответа на исторические и социокультурные процессы, 3) социализирующей природы экзистенциального переживания, 4) экзистенциального переживания как свойства определенного социально-психологического типа личности, 5) сопричастности экзистенций различных конкретных субъектов, утверждающей существование своего рода взаимного тяготения индивидов, открывших принципы подлинного существования. В процессе рассмотрения гипотез показано, что последняя содержит наименьшее количество допущений и провоцирует наименее парадоксальные выводы. Применительно к современной ситуации массовой музыки, рассмотренной на примере рок-музыки, она позволяет представить процессы художественной объективации экзистенциальных ценностей средствами рок-музыки как задачу и результат индивидуальной и коллективной человеческой деятельности, что позволяет расширить понятие субъекта производства и воспроизводства рок-музыки и уйти от традиционной героизации индивидуального субъекта, противопоставленного недружественному к нему миру, в сторону выявления отношений человека к миру, основанных на рациональных принципах, а также обосновывает современные диалогические содержательные формы массовой музыки, предназначенные для фиксации опыта субъективного переживания внешнего и внутреннего мира.

Статья посвящена проблеме подлинности и неподлинности человеческого существования, рассмотренной через призму философии Другого Э. Левинаса в терминах лица и маски соответственно. Данный «этико-феноменологический ракурс» открывает новые перспективы в исследовании указанной проблемы и преодолевает этический субъектоцентризм, характерный для экзистенциализма в целом. Рассматриваются основные концепты онтологии субъекта Э. Левинаса - Самотождественность, онтологическая уязвимость субъекта, его «стихийный солипсизм», а также такой «глубокий феномен», как лик Другого. Этот феномен раскрывается в четырех ипостасях: 1) как выражение; 2) как абсолют; 3) как лик этический; 4) как след Бесконечного. В этой связи утверждается, что для подлинного существования нет ни масок со стороны субъекта (как в отношении его самого, так и в отношении Другого), ни масок со стороны Другого. Неподлинное существование, наоборот, связано с наличием маски как следствия самого способа бытия Самотождественного субъекта (с его «безвременностью», «телесностью» и «поглощением»): ее наличие выступает иллюзией, продиктованной «властным солипсическим рефлексом» субъекта и его онтологической уязвимостью к Другому. В таком случае маска (неподлинность) оказывается отношением субъекта к себе, миру и Другому, которое преодолевается только в разрыве Тотальности собственного сознания и этической встрече с ликом Другого. Делается вывод, что подлинность Другого, обнаруживаемая субъектом в его лике и этическом отношении к нему, определяет подлинность самого субъекта.

Цель данной статьи - рассмотреть учение римских стоиков с точки зрения их анализа феномена страдания. В процессе исследования раскрывается главный тезис: философия стоиков способна освободить современного человека, порабощенного идеей наслаждения, от страха перед опытом боли и страдания. Считаем подход к текстам Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия через призму страдания новаторским, т. к. в критической литературе, исследующей наследие стоиков, гораздо больше внимания уделялось проблеме удовольствия, нежели страдания. В процессе анализа стоической философии разбираются следующие вопросы: являются ли счастье и страдание взаимоисключающими состояниями? Каковы причины страдания? В чем состоят критерии счастливой жизни? При раскрытии указанных выше вопросов используются историко-философский, герменевтический и логический методы. Особенность стоической школы заключается в утверждении созидательной роли боли на пути к становлению самим собой. Идея стоиков о способности страдания высветить духовную силу человека сообщает стоической концепции терапевтическую силу. Экзистенциальная значимость стоического подхода к страданиям подтверждается научно-практической деятельностью австрийского ученого Виктора Франкла. Логотерапия Франкла, основанная на преодолении «экзистенциального вакуума» через поиск смысла, возрождает фундаментальное положение стоической этики: ни один человек не свободен от страданий, однако каждый свободен в выборе своей установки по отношению к страданию. В статье обосновывается общий для всех римских стоиков принцип, утверждающий неразрывную связь между нашими убеждениями и способностью выдерживать удары судьбы. Автор подробно разбирает, какие именно представления обладают целительной силой и составляют основу «терапевтической программы» стоиков. Этика стоиков раскрывается автором статьи не изолированно, но в контексте целостного философского учения, с учетом внутренних взаимосвязей логики, физики и этики. Особую ценность работе придает авторский анализ логической аргументации Зенона и Сенеки, посвященной теме страдания. Проблема актуальности стоицизма в современности обсуждается автором с привлечением как античных, так и современных текстов. В частности, осуществляется критика «поп-стоицизма», сводящего целостное учение стоиков к разновидности психотерапии. В условиях превращения современного стоицизма в настоящую мега-индустрию на Западе, считаем, что именно обращение к философским первоисточникам способно противостоять редукции идей стоиков к набору жизненных советов о том, как стать успешнее.

В статье анализируются особенности современной исторической эпохи и показывается, что она является уникальным этапом в истории человечества. В короткий отрезок времени, на стыке XX и XXI вв. произошло наложение множества глубоких кризисов, каждый из которых представляет опасный вызов человечеству. По мнению автора, совпадение по времени такого количества кризисов, имеющих тенденцию к обострению, создают мультипликативный эффект, ускоряющий сползание человечества к катастрофе. История прошлого столетия свидетельствует, что значимым фактором начала Второй мировой войны была максимальная идеологическая конфронтация в мире и оголтелая пропаганда по расчеловечиванию образа людей, избранных в качестве потенциальной жертвы агрессором. По мнению автора статьи, есть основание учесть опыт работы представителей мирового сообщества в ЮНЕСКО, которые после войны, анализируя причины происшедшей трагедии, пришли к выводу о важной роли философа и философии в формировании уважительных отношений между людьми, неприятия национализма и права грубой силы в межчеловеческих и международных отношениях. Можно согласиться с интеллектуалами, представленными в ЮНЕСКО, что философия помогает противостоять различным формам пропаганды, нетерпимости, учит миру, помогает противостоять современным вызовам. В статье исследуется состояние современной философии в мире и у нас в стране для выяснения вопроса - имеются ли у нее эвристические возможности для решения истинно вселенской гуманистической задачи - спасения человечества.