Интерпретация данных мобильных интервью, производившихся в сельском Приисетье летом 2022 года, позволяет выявить в ландшафте сельской депопуляции «места сопричастности» (термин И-Фу Туана), малозаметные для внешнего наблюдателя, но обладающие повышенным значением для местных жителей. Работа следует постфеноменологической оптике социальных наук, понимающей культурный повседневный ландшафт как единый процесс взаимной трансформации, порождающей как телесно-воплощенный опыт человека, так и формы социальности. Второй теоретический источник работы - тексты культурной географии, посвященные связям повседневного ландшафта и человеческой памяти, в частности «географии призрачного», исследующие зыбкость границы между присутствующим и отсутствующим в материальности повседневных ландшафтов, и в нарративах, им посвященных. Метод работы - мобильные интервью с местными жителями, производившиеся на открытой местности. Цель статьи - показать возможности, которые открывает попутное документирование и последующее картографирование архивов мобильных интервью. Кейсы, рассмотренные в основной части статьи, посвящены структурообразующей роли «мест сопричастности» в формировании стандартных нарративов репрезентации места. Как показывают мобильные интервью, именно раскрытие для нового слушателя этих мест, важных для повседневной жизни людей в данном ландшафте, но малозаметных для посторонних, формирует основу обычных путевых нарративов. Таким образом, места, часто выпавшие из активного повседневного использования, но обладающие большим эмоциональным и опытным значением для местных сообществ, имеют статус «призраков» - фрагментов ушедшего прошлого, тем не менее деятельно участвующих в современной жизни депопулирующего сельского поселения.
Предпросмотр статьи
Идентификаторы и классификаторы
- SCI
- Образование
Процессы сжатия освоенных территорий и концентрации населения в крупных городских центрах России, движимые не только статистически наблюдаемыми процессами, но и целенаправленной административной политикой, формируют характерные повседневные ландшафты агломерационной периферии (Аверкиева и др., 2021; Нефедова, 2021; Фадеева и др., 2021: 16-32). Отток населения, реструктуризация сельскохозяйственной экономики и post factum реагирующие на эти вызовы административные реформы, призванные нормализовать трансформирующуюся социальную реальность, отражаются на внешнем виде поселений, повседневных практиках и дискурсах тех, кто в них проживает. Как изучать этот культурный ландшафт? В последние годы, принимая участие в экспедициях проекта, посвященного периферии агломераций Среднего Урала и Зауралья (Корандей и др., 2021), я занимался апробацией программы такого исследования.
Список литературы
1. Аверкиева К. В. и др. (2021). Староосвоенные районы в пространстве России: история и современность / Сост. и науч. ред. Т. Г. Нефедова, ред. А. В. Старикова. М.: Товарищество научных изданий КМК. EDN: PFUAXK
2. Баскин Л. М., Покровский Н. Е., Николаева У. Г. (2022). Социология по земле пешком и с высоты полета квадрокоптера. Сельские дома и деревенская жизнь Ближнего Севера России (на примере Костромской области) // Крестьяноведение. Т. 7. № 4. С. 72-108. EDN: YSDHAP
3. Веселкова Н. В., Вандышев М. Н., Прямикова Е. В. (2019). Пешеходное интервью: структура и жанры // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. № 4. С. 4-21. EDN: NKJBGY
4. Виноградский В., Ковалёв Е., Шанин Т. (2002). Вопросник “Социально-пространственная картина села” // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / Под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М.: МВШСЭН, РОССПЭН. С. 430-436.
5. Гирц К. (2017). Глубокая игра: Заметки о петушиных боях у балийцев / Пер. Е. М. Лазарева. М.: Ad Marginem Press.
6. Каганский В. Л. (2020). Очерк феноменологии культурного ландшафта // Одушевленный ландшафт. СПб.: Алетейя. C. 26-51.
7. Корандей Ф. С., Абрамов И. В., Костомаров В. М., Черепанов М. С., Шелудков А. В. (2021). Провоцирующие ландшафты: исследования повседневных культурных ландшафтов периферии агломераций // Вестник археологии, антропологии и этнографии. № 3 (54). С. 247-257. EDN: WILPSP
8. Митин И. И. (2022). Место и безместье в ментальной картографии: На пути к гуманистическим ГИС? // Воображаемые картографии: Карта и географическое воображение в истории и культуре. Материалы междисциплинарной научной конференции (Москва, 8-9 декабря 2022 г.). М.: Институт всеобщей истории РАН. С. 107-113.
9. Нефедова Т. Г. (2021). Поляризация социально-экономического пространства и перспективы сельской местности в староосвоенных регионах Центра России // Крестьяноведение. Т. 6. № 1. С. 126-154. EDN: DNGPIA
10. Фадеева О., Быстров Е., Збанацкий О., Шелудков А. (2021). Родные земли: очерки трансформации земельных отношений в России. М.: Фонд поддержки социальных исследований “Хамовники”, Common Place.
11. Форбруг А. (2020). Этнографии медленного насилия: исследование последствий разрушения сельской инфраструктуры // Крестьяноведение. Т. 5. № 1. С. 31-52. EDN: DMESLJ
12. Шелудков А., Старикова А. (2021). Между городом и деревней: как горожане меняют сельскую местность и как это увидеть из космоса. Лекция в библиотеке им. Ф. М. Достоевского, Москва, 1.12. https://www.youtube.com/watch?v=E3AquytkHEw.
13. Anderson J. (2004). Talking whilst walking: A geographical archaeology of knowledge // Area. Vol. 36(3). P. 254-261.
14. Armstrong J. (2020). In the presence of absence: Meditations on the cultural significance of abandoned places // The Routledge Handbook of Place / Ed. by T. Edensor, A. Kalandides, U. Kothari. Abingdon, New York: Routledge. P. 518-527.
15. Brenner N. (2016). Critique of Urbanization: Selected Essays. Berlin: Bauverlag Gütersloh; Bazel: Birkhäuser.
16. Cresswell T. (2019). Maxwell Street. Writing and thinking place. Chicago: University of Chicago Press.
17. DeSilvey C. (2012). Copper Places: Affective Circuitries // Geography and Memory: Explorations in Identity, Place and Becoming / Ed. by O. Jones and J. Garde-Hansen. London: Palgrave Macmillan. P. 45-57.
18. Edensor T. (2008). Mundane hauntings: commuting through the phantasmagoric working-class spaces of Manchester, England // Cultural Geographies. Vol.15 (5). P. 313-333. EDN: JQVGYX
19. Evans J., Jones P. (2011). The walking interview: Methodology, mobility and place // Applied Geography. Vol. 31. P. 849-858.
20. Frers L. (2013). The matter of absence // Cultural Geographies. Vol. 20(4). P. 431-445.
21. Geertz C. (1996). Afterword // Senses of Place / Ed by. S. Feld, K. H. Basso. Santa Fe: School of American Research Press. P. 259-262.
22. Hill L. (2013). Archaeologies and geographies of the post-industrial past: landscape, memory and the spectral // Cultural Geographies. Vol. 20(3). P. 379-396.
23. Holloway J., Kneale J. (2008). Locating haunting: a ghost-hunter’s guide // Cultural Geographies. Vol. 15(3). P. 297-312. EDN: JQVGYN
24. Ingold T. (2011). Being Alive: Essays on Movement, Knowledge and Description. London, New York: Routledge.
25. Ingold T. (2000). The Perception of the Environment: Essays on Livelihood, Dwelling and Skill. London: Routledge.
26. Ingold T., Vergunst J. L. (2006). Fieldwork on Foot: Perceiving, Routing, Socializing // Locating the Field: Space, Place and Context in Anthropology / Ed. by S. Coleman, P. Collins. Oxford, New York: Berg. P. 67-86.
27. Ingold T., Vergunst J. L.Introduction (2008) // Ways of walking: Ethnography and practice on foot / Ed. by T. Ingold. J. L. Vergunst. London: Ashgate. P. 1-19.
28. Kusenbach M. (2003). Street phenomenology: The go-along as ethnographic research tool // Ethnography. Vol. 4(3). P. 455-485.
29. Lorimer H. (2019). Dear departed: writing the lifeworlds of place // Transactions of the Institute of British Geographers. Vol. 44(2). P. 331-345.
30. Macpherson Н. (2006). Walking methods in landscape research: moving bodies, spaces of disclosure and rapport, Landscape Research. Vol. 41 (4). P. 425-432.
31. McDonald S. (2005). Studying actions in context: A qualitative shadowing method for organisational research // Qualitative Research. Vol. 5(4). P. 455-473.
32. Nixon R. (2011) Slow Violence and the Environmentalism of the Poor, Cambridge: Harvard University Press.
33. Povinelli E. A. (2011). Economies of Abandonment: Social Belonging and Endurance in Late Liberalism, Durham: Duke University Press.
34. Relph E. (1976). Place and Placelessness. London: Pion Limited.
35. Stewart K. (2007). Ordinary Affects. Durham and London: Duke University Press.
36. Tuan Y.-F. (1979). Space and Place: Humanistic Perspective // Philosophy in Geography. Theory and Decision Library. Vol. 20 / Ed. by S.Gale, G. Olsson. Dordrecht: Springer. P. 387-427.
37. Tyner J. A., Rice S. (2021). Agrarian ruins of the Khmer Rouge: the post-industrial landscapes of a rural economy // Geographies of Post-Industrial Place, Memory, and Heritage / Ed. by M. F. Rhodes II, W. R. Price, A. Walker. London, New York: Routledge. P. 141-157.
38. Upton D. (1997). Seen, Unseen, and Scene // Understanding Ordinary Landscapes / Ed. by P. Groth, T. W. Bress. New Haven, London: Yale University Press. P. 174-179.
39. Westphal B. (2007). La Géocritique. Réel, fiction, espace. Paris: Minuit.
40. Wylie J. (2009) Landscape, absence and the geographies of love // Transactions of the Institute of British Geographers. Vol. 34 (3). P. 275-289.
Выпуск
Другие статьи выпуска
6 апреля 2023 года студентами социологического факультета Московской высшей школы социальных и экономических наук в партнерстве с представителями Центра аграрных исследований РАНХиГС, Центра перспективных социальных исследований и коломенского Центра социальных инноваций в сфере культуры «Библиотека наследия» была организована исследовательская социологическая экспедиция в подмосковный город Коломну.
India has the world’s largest population employed in agriculture and related industries. According to the World Bank, about 43% of Indian population was employed in agriculture in 2019, and most of this population lives in rural areas. India has the world’s largest population living in the villages. According to the Indian census of 2011, 68% of its population, i. e., 833 million people, lived in rural areas. Although there has been a steady decline in the agricultural employment and rural population, India is still a country with the population closely linked to agriculture and rural areas
Рецензия на книгу: Антонова М. П., Гатаулина Е. А., Потапова А. А., Скоморохов С. Н. (2022). Почему не развивается сельскохозяйственная потребительская кооперация в России? Мнения участников процесса сельскохозяйственной кооперации в вопросах и ответах. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС. - 248 с. ISBN 978-5-85006-415-0
В рамках нашей традиционной рубрики «Интервью с исследователем» представляем здесь избранные фрагменты из биографических воспоминаний Штефана Мерля, профессора Билефельдского университета, известного исследователя аграрной экономики и политики советского государства. Текст воспоминаний написан в форме ответов на вопросы, которые сформулированы вместе Штефаном Мерлем и его давним коллегой и другом Александром Никулиным. Вопросы задают направление для размышлений ученого над своей биографией в значительной степени связанной с изучением истории, культуры России, в особенности с исследованием судеб российского села, трагедии коллективизации, изгибов советской аграрной политики. В этих воспоминаниях отразились драматические эпизоды европейской истории второй половины ХХ века, часть из которых автор пережил сам, а другие исследовал с точки зрения своих научных изысканий. Свойственные профессору Мерлю феноменальное трудолюбие, глубокое знание исторических источников и исследовательская объективность позволили ему по-новому взглянуть на причины событий, которые стали историей совсем недавно либо даже становятся историей сейчас. Здесь мы публикуем отрывок из его воспоминаний, полный текст которых планируем издать в следующем году в книжной серии библиотеки журнала «Крестьяноведения».
В статье рассмотрены новые функции приморской сельской местности Юга России в постсоветский период. Обозначены региональные особенности постсоветской трансформации приморской сельской местности, среди которых сохранение аграрной специализации и занятости, рост численности сельского населения, появление новых функций сельской местности, положительный миграционный баланс территории и т. д. На основе динамики доступных социально-экономических показателей (инвестиции в основной капитал, численность населения, миграционный прирост и т. д.) обозначены масштабы интенсивности трансформационных процессов на уровне района, сельских поселений и населенных пунктов. Выявлены ведущие социально-экономические акторы преобразования сельской местности: агропредприятия (винодельческие хозяйства), туризм, «новые южане», портовое хозяйство и др. Проведена оценка их влияния на основные компоненты сельской местности - землепользование, транспортную и социальную инфраструктуру, занятость населения и локальные сообщества. На внутрирайонном уровне представлена типология сельских поселений в соответствии с динамикой трансформационных процессов в постсоветский период и преобладающие функциональные типы сельских населенных пунктов («агропромышленный», «рекреационный», «полифункциональный»). В заключительной части с использованием выдержек из глубинных интервью детально описаны постсоветские траектории трансформации сельских населенных пунктов одного рода и административного статуса, но с разным функциональным типом и географическим положением - Голубицкой, Старотитаровской и Тамани. На основании полимасштабного анализа трансформации сельской местности выявлена ведущая роль фактора географического положения населенного пункта/территории в функциях сельской местности.
Статья продолжает цикл работ, посвященных упорядочиванию представлений о географическом разнообразии сельской местности. В предыдущей публикации (Ткаченко и др., 2021) был изложен опыт классификации сельских районов Тверской области. В данной работе была поставлена задача провести классификацию более дробных, чем низовые районы, сельских территорий. В качестве дополнительной задачи рассматривался вопрос о соответствии (согласованности) классификаций, выполненных на смежных территориальных уровнях. Понимание сельской местности, которого придерживаются авторы, изложено в упомянутой статье. В качестве полигона для исследования выбран Торжокский район, который в предыдущей работе был отнесен к самому благополучному классу районов Тверской области - прикаркасным, сельскохозяйственным с развитой сетью сельского расселения. С использованием тех же, что и в предыдущем исследовании, характеристик были рассмотрены 22 локальных сельских территории (ЛСТ), соответствующие муниципальным сельским поселениям, существовавшим в районе до 2017 года…
В статье на примере Новосибирской области рассматривается специфика взаимодействия местной власти и колхозов во время войны. Основное противоречие, с которым сталкивались региональные и районные руководители, заключалось в том, что политика тотальной мобилизации ресурсов, проводимая под диктовку центральных органов власти, дестабилизировала социально-экономическую обстановку на территориях, вверенных им в управление. В этой связи столь же противоречивыми становились действия самой местной власти, которая вынуждена была изыскивать способы хотя бы частично компенсировать урон, наносимый собственными же усилиями по изъятию сельхозпродукции из колхозов. Дополнительную грань проблеме придавали коррупционные мотивы, весьма часто сопутствовавшие взаимоотношениям представителей власти и колхозов. Само же колхозное крестьянство в большинстве случаев отвечало на очевидно завышенные требования со стороны государства бездействием, что, в свою очередь, заставляло местную власть проявлять дополнительные усилия по принуждению сельхозпроизводителей к их исполнению. Сложность аграрной повестки отвлекала значительную долю внимания партийных и советских органов управления. Однако активности власти и ее порученцев все равно не хватало для того, чтобы удерживать колхозное производство под постоянным надзором.
On the example of the Novosibirsk Region, the author considers the features of the interaction of local authorities and collective farms during the war. The contradiction, which regional and district authorities faced, was that the total mobilization of resources by the central authorities threatened the local social-economic situation. Therefore, the decisions and actions of the local authorities became contradictory as they had to compensate for the damage caused by their efforts to seize agricultural products from collective farms. Moreover, there were corrupt motives as very common for the relations between the authorities and collective farms. In most cases, collective-farm peasants responded to the obviously excessive state demands by inaction, which forced the local authorities to show additional efforts in order to make agricultural producers fulfill the state requirements. The complexity of the agrarian agenda diverted the attention of the party and governing bodies. However, the state activities were still insufficient to keep the collective farm production under constant control.
Автор выявляет антирелигиозные аспекты советской государственной политики «лицом к деревне». Изучены основные направления эволюции антирелигиозной деятельности коммунистической молодежи в середине 1920-х годов, изменения ценностных ориентиров различных поколений крестьянства в один из переломных этапов российской истории. Основная цель исследования - дать оценку реакции крестьян, родившихся на рубеже XIX-XX веков (поколения «революционного перелома»), на деятельность активных представителей юношества и выяснить причины обострения конфликта между поколениями в духовной сфере. С точки зрения автора, данный конфликт перерастал в российской деревне в межпоколенческий разлом. Автор рассматривает его как одну из составляющих раскола деревни на антагонистические группы, который использовался партийным руководством в целях ускорения социалистической модернизации. Анализ практик коммунистических организаций после поворота власти «лицом к деревне» показывает, что их антирелигиозная деятельность в крестьянской среде оставалась мощным фактором конфликта, несмотря на декларируемое смягчение политики. Мировоззренческие установки представителей разных крестьянских поколений все более расходились. Младшее поколение отвергало духовное наследие, которое поколение «революционного перелома» стремилось передать своим преемникам. В «новой вере» проявлялись черты голого отрицания прежних традиций, непримиримого богоборчества. Показано, что среди крестьян поколения «революционного перелома» преобладало отношение к антирелигиозным мероприятиям как к хулиганству, а в качестве ответа иногда использовались насильственные меры.
Интерпретация данных мобильных интервью, производившихся в сельском Приисетье летом 2022 года, позволяет выявить в ландшафте сельской депопуляции «места сопричастности» (термин И-Фу Туана), малозаметные для внешнего наблюдателя, но обладающие повышенным значением для местных жителей. Работа следует постфеноменологической оптике социальных наук, понимающей культурный повседневный ландшафт как единый процесс взаимной трансформации, порождающей как телесно-воплощенный опыт человека, так и формы социальности. Второй теоретический источник работы - тексты культурной географии, посвященные связям повседневного ландшафта и человеческой памяти, в частности «географии призрачного», исследующие зыбкость границы между присутствующим и отсутствующим в материальности повседневных ландшафтов, и в нарративах, им посвященных. Метод работы - мобильные интервью с местными жителями, производившиеся на открытой местности. Цель статьи - показать возможности, которые открывает попутное документирование и последующее картографирование архивов мобильных интервью. Кейсы, рассмотренные в основной части статьи, посвящены структурообразующей роли «мест сопричастности» в формировании стандартных нарративов репрезентации места. Как показывают мобильные интервью, именно раскрытие для нового слушателя этих мест, важных для повседневной жизни людей в данном ландшафте, но малозаметных для посторонних, формирует основу обычных путевых нарративов. Таким образом, места, часто выпавшие из активного повседневного использования, но обладающие большим эмоциональным и опытным значением для местных сообществ, имеют статус «призраков» - фрагментов ушедшего прошлого, тем не менее деятельно участвующих в современной жизни депопулирующего сельского поселения.
В публикации представлены два доклада А. В. Чаянова дореволюционного периода, представляющие собой его доклады на мероприятиях Кружка общественной агрономии при Московском сельскохозяйственном институте (МСХИ): «Методика популярных чтений» (23 октября 1914 года), «Характеристика и общие требования наглядности» (12 марта 1915 года), а также протокол прений по первому докладу. Впервые эти тексты были опубликованы в малотиражном сборнике, который сегодня является библиографической редкостью. Тексты отражают представления ученого о методологии работы по распространению агрономических знаний в крестьянской среде и являются основой одной из глав монографии «Основные идеи и методы работы общественной агрономии».
В публикации представлены два доклада А. В. Чаянова, отражающие его представления о методологии работы по распространению агрономических знаний в крестьянской среде: «Методика популярных чтений» и «Характеристика и общие требования наглядности». Доклады сделаны на заседаниях Кружка общественной агрономии Московского сельскохозяйственного института в 1914-1915 годах и являются основой одной из глав монографии «Основные идеи и методы работы общественной агрономии».
Издательство
- Издательство
- РАНХиГС
- Регион
- Россия, Москва
- Почтовый адрес
- 119571, город Москва, пр-кт Вернадского, д. 82 стр. 1
- Юр. адрес
- 119571, город Москва, пр-кт Вернадского, д. 82 стр. 1
- ФИО
- Комиссаров Алексей Геннадиевич (РЕКТОР)
- Контактный телефон
- +7 (499) 9569832