Статья: Влияние антиципационной состоятельности на уровень воспринимаемого стресса у женщин: копинг как медиатор (2025)

Статья посвящена актуальной проблеме изучения личностных детерминант и механизмов взаимодействия, влияющих на становление карьерной идентичности студентов колледжей педагогического профиля. Несмотря на теоретическую проработку отдельных аспектов, остается недостаточно изученным комплексное влияние личностных показателей, таких как различные виды академической мотивации, карьерно-адаптационные способности и психологические установки в отношении обучения, на процесс становления карьерной идентичности будущих педагогов, включая характер опосредующих механизмов. Целью исследования выступило выявление психологических показателей, выступающих предикторами карьерной идентичности у будущих педагогов на завершающем этапе обучения, и характер их взаимосвязи. Объектом исследования выступил процесс становления карьерной идентичности у студентов старших курсов, получающих среднее профессиональное образование по педагогическим направлениям. Предметом исследования явились личностные характеристики, выступающие предикторами становления карьерной идентичности у студентов педагогических колледжей. Выборка составила 102 респондента-студентов 3-их курсов педагогических колледжей. Использовался набор валидизированных психодиагностических опросников, направленных на диагностику психологических показателей карьерной идентичности, видов академической мотивации, карьерно-адаптационных способностей и психологических установок в отношении обучения. Статистическая обработка включала корреляционный, иерархический множественный регрессионный анализ и анализ эффектов прямых и косвенных медиаций. Научная новизна исследования заключается в уточнении комплексной взаимосвязи различных видов академической мотивации, карьерно-адаптационных способностей и психологических установок как прямых и опосредованных предикторов карьерной идентичности студентов педагогических колледжей. Установлено, что показатели мотивация самоуважения и карьерная адаптивность выступают положительными предикторами становления карьерной идентичности, тогда как интроецированная мотивация и воспринимаемые барьеры становления карьерной идентичности - отрицательными. Выявлены важные медиационные эффекты: барьеры развития полностью опосредуют связь между экстернальной мотивацией и карьерной идентичностью. Также интроецированная мотивация выступает медиатором во взаимосвязи между мотивацией саморазвития и карьерной идентичностью, причем трансформируется потенциально позитивное влияние стремления к саморазвитию в негативное. Полученные данные расширяют научные представления о психологических механизмах профессионального становления студентов педагогических колледжей и могут служить дополнительным источником научных данных для специалистов по разработке программ психолого-педагогической поддержки и сопровождения.

Психологическое благополучие и удовлетворённость базовых потребностей являются ключевыми индикаторами ментального здоровья и внутренней устойчивости личности. В условиях роста социальных трансформаций и цифровой изоляции всё большее внимание уделяется феномену одиночества как значимому фактору, способному подрывать психическое здоровье и снижать адаптационные ресурсы индивида. Актуальность изучения восприятия одиночества обусловлена тем, что различная когнитивная интерпретация этого состояния - как негативного, духовного, временного или физически ощутимого - может существенно модифицировать его влияние на личность. Недостаточная психологическая переработка и негативная окраска одиночества способны привести к снижению удовлетворённости базовых психологических потребностей, нарушению социального функционирования и утрате субъективного ощущения благополучия. В то же время конструктивная интерпретация одиночества может выполнять адаптивную функцию. Исследование направлено на выявление взаимосвязей различных аспектов переживания одиночества с психологическим благополучием, удовлетворенностью базовых психологических потребностей, социальным интеллектом и уровнем безнадежности. Применялись следующие методы: Шкала психологического благополучия К. Рифф (RPWB), Тест социального интеллекта Н. Холла (модификация Г. Резапкиной), Общая шкала удовлетворения базовых психологических потребностей (BPNSS), Шкала безнадежности Бека (BHS), а также Опросник переживания одиночества (Манакова). Статистическая обработка включала корреляционный анализ. Установлены значимые отрицательные взаимосвязи между негативными, духовными и физическими аспектами переживания одиночества и компонентами психологического благополучия, базовых потребностей и социального интеллекта. Позитивная интерпретация одиночества как временного явления положительно связана с самосознанием, самомотивацией, автономией и личностным ростом. Особенно выраженное деструктивное влияние оказывают духовное восприятие одиночества и страх ответственности. Исследование впервые осуществляет комплексный анализ взаимосвязей между разными аспектами переживания одиночества и четырьмя ключевыми психологическими параметрами: психологическим благополучием, удовлетворённостью базовых потребностей, социальным интеллектом и уровнем безнадёжности. Научная новизна заключается в эмпирическом подтверждении специфического характера влияния различных интерпретаций одиночества на каждую из этих сфер. Выводы. Результаты подтверждают, что влияние одиночества на личность определяется характером его интерпретации. Психологическая переработка и переоценка одиночества выступают как ключевые механизмы профилактики дезадаптации и поддержки психического здоровья. Дальнейшие исследования целесообразны в направлении разработки программ когнитивной интервенции и психологической профилактики негативных последствий одиночества.

В статье обсуждается еще один вариант связи души и тела. Но сначала автор рассматривает решение этого вопроса в Древнем мире, Аристотелем, Декартом и З. Фрейдом. У Декарта решение сводится к предположению, что телесный процесс (движение животных духов) создает условия для психического (страстей), а у Фрейда вырисовывается более сложная картина: душевные (психические) процессы создают условия для телесных трансформацией, а те, в свою очередь, - для новых душевных изменений. Собственный подход автор основывает на предположении, что между душой и телом в качестве посредников выступают сновидения и семиотические схемы. Для обоснования этого предположения он предлагает реконструкцию и объяснение двух кейсов (детского сновидения автора и подросткового воспоминания К. Юнга). Автор показывает, что все основные процессы, участвующие в построении сновидений, двояки: и психологические, т. е. относящиеся к душе, и физиологические, относящиеся к телу. Так желание как программа, это с одной стороны, семиотическое и психическое образования, в которых посредством языка заданы события, подлежащие реализации. С другой стороны, программа - физиологический процесс, создающий в организме давление и напряжение, требующие разрешения. Двойная природа программ и других процессов сновидения позволяет считать сновидения посредниками между душой и телом. В рациональном осмыслении главную роль играет построение схем. Схема - это построение (изобретение) индивида, позволяющая разрешить проблемную ситуацию, задать тем самым новую реальность и видение, открыть возможность по-новому действовать. В конце статьи автор проблематизирует вопрос о желании психолога и медика получить ответ на вопрос о том, как устроены механизмы, позволяющие переходить от души к телу и обратно, обусловливающие эти переходы. На его взгляд, подобная постановка вопроса не совсем правильная. Не переходы, а взаимообусловленность, одновременное действие души и тела, посредниками между которыми выступают сновидения и схемы.

Предметом исследования являются отношение к значимой жизненной ситуации, субъектность и объектность личности, риск развития постравматического стрессового расстройства (ПТСР) и качество сна у представителей гг. Мариуполь и Санкт-Петербург. Объектом исследования - студенты Мариупольского государственного университета им А. И. Куинджи и Герценовского университета. Цель исследования заключалась в установлении возможных взаимосвязей между субъектным отношением к жизнедеятельности и способностью преодоления последствий психологической травматизации (“выхода из зоны риска ПТСР”), а также качеством жизни, выражающемся в качестве сна и сновидений. Также исследование было направлено на прояснение возможных различий по вышеуказанным и иным критериям между представителями г. Санкт-Петербурга и г. Мариуполь и на открытие перспективы дальнейших исследований в соответствующей области. В рамках исследования применялись такие методы как анкетирование, тестирование, анализ источников, математический анализ, интерпретация полученных данных. Научная новизна исследования заключается, во-первых, в прояснении взаимосвязей между риском развития ПТСР, качеством жизни (в сфере качества сна и сновидений) и уровнем субъектности личности (включая такие ее характеристики, как активность и локус контроля). Дополнительные факторы новизны привнесены в исследование сравнительным анализом результатов, полученных на выборках испытуемых из Мариуполя и Санкт-Петербурга. Выводы исследования подтверждают сформулированные его авторами гипотезы о существовании взаимосвязи между риском развития ПСТР и способностью человека к проявлению себя как субъекта собственной жизнедеятельности, а также между субъектностью и качеством жизни, общей интегрированности личности (маркером каковой является способность использовать сновидения в качестве “копинг-стратегии”). В частности, авторы делают следующий вывод: высокий риск ПТСР значимо взаимосвязан с отвержением значимой ситуации, отказом от интернального локуса контроля, и, наоборот, с принятием экстернального локуса контроля, кошмарами, бессонницей, чувством потери личностного контроля над ситуацией при засыпании и нарушением общего качества сна (соответствующие взаимосвязи варьируют от слабых до умеренно сильных). Дальнейшие исследования в данной сфере представляются исключительно перспективными.

Данное исследование посвящено анализу изменений спектральной мощности основных корковых ритмов (дельта: 1-4 Гц; тета: 4-8 Гц; альфа: 8-13 Гц; бета: 13-30 Гц; гамма: 30-50 Гц) у здоровых взрослых участников при выполнении теста вербального обучения Рея (RAVLT). Особое внимание уделяется топографическому распределению и динамике этих ритмов на этапах заучивания слов из вербального списка, введения интерферирующего списка, а также при немедленном и отсроченном воспроизведении материала. Исследование направлено на выявление нейрофизиологических маркеров начального кодирования, автоматизации запоминания, механизмов преодоления интерференции и процессов системной консолидaции долговременной памяти. Полученные данные призваны уточнить временную организацию мнестических процессов и спектральные индикаторы когнитивной нагрузки, что может способствовать развитию диагностических и реабилитационных методик для оценки и коррекции вербальной памяти. В исследовании участвовали 60 здоровых испытуемых (18-44 лет), не имевших неврологических и психических расстройств. ЭЭГ регистрировалась по 19 каналам (система 10-20) с использованием энцефалографа «Мицар-202». Спектральный анализ проводился методом Вэлча, применялось логарифмирование мощности. Статистическая обработка включала RM-ANOVA с поправкой Холма (α = 0,05). Изучение нейрофизиологических маркеров памяти и механизмов интерференции приобретает особую значимость в контексте оценки когнитивных нарушений. Оценка энцефалографических ритмов, сопровождающих процессы запоминания, интерференции и воспроизведения информации, позволяет глубже изучить механизмы перераспределения когнитивных ресурсов и оценить роль функциональной организации ритмов при реализации мнестических задач. Полученные результаты демонстрируют статистически значимые различия в мощности ЭЭГ-ритмов в зависимости от этапа выполнения теста RAVLT. Альфа- и бета-синхронизация связаны с активной переработкой информации и произвольным вниманием, в то время как снижение низкочастотных ритмов указывает на преодоление интерференции. Наблюдаемая динамика ритмов подтверждает функциональную специализацию корковых областей при выполнении вербальных задач различной сложности. Экспериментальные данные дополняют представления о временной и пространственной организации мнестических процессов и могут использоваться для оценки состояния когнитивных функций в клинической практике.