Описана процедура адаптации «Шкалы реагирования на неопределенность» (Uncertainty Response Scale, URS), направленной на изучение способов взаимодействия подростков с ситуацией стресса неопределенности. Шкала содержит 25 пунктов и включает три субшкалы: «Эмоциональная реакция на неопределенность», «Когнитивная реакция на неопределенность» и «Готовность к переменам и неопределенности». На выборке подростков из разных регионов Российской Федерации (N=1718; возраст от 12 до 18 лет; средний возраст 14±1 лет; 53.8% женского пола) методика показала хорошую внутреннюю согласованность: альфа Кронбаха для шкал 0.85–0.93; CFI=0.93; TLI=0.92; RMSEA=0.060 [0.057; 0.062]; SRMR=0.06. Валидность методики подтверждается ожидаемыми корреляционными связями со шкалами методик «Шкала удовлетворенности жизнью» (ШУДЖИ) и «Многомерная шкала школьной вовлеченности». О валидности методики говорит и тот факт, что она позволяет дифференцировать респондентов в разных стрессовых ситуациях: если подросток попадает в максимально стрессогенную ситуацию, возрастают эмоциональные реакции на неопределенность, при этом когнитивные реакции на неопределенность достаточно стабильны, а готовность к переменам и неопределенности снижается. «Шкала реагирования на неопределенность» может быть использована для проведения масштабных, лонгитюдных исследований, исследований подростков разных, в том числе уязвимых, групп, а также индивидуальных исследований для выстраивания последующей практики психологической помощи.
Идентификаторы и классификаторы
- Префикс DOI
- 10.17759/cpse.2024130207
Для проверки предполагаемой внутренней структуры методики был проведен эксплораторный факторный анализ (мера выборочной адекватности KMO=0.94; критерий сферичности Бартлетта р<0.0001). Результаты показывают (табл. 1), что структура русскоязычной версии методики полностью совпадает с португальской сокращенной версией [22].
Список литературы
- Бойкина Е.Э., Радчиков А.С., Романова Н.М. и др. Подросток в закрытых учреждениях системы образования и ФСИН России: субъективная остракизация, одиночество, мотивы аффилиации и смысложизненные ориентации // Вестник практической психологии образования. 2023. Том 20. № 4. С. 106–118. DOI: 10.17759/bppe.2023200410
- Злобина М.В. Внутренняя структура Нового опросника толерантности к неопределенности // Reflexio. 2019. № 12 (2). С. 36–42. DOI: 25205/2658-4506-2019-12-2-36-42
- Корнилова Т.В. Новый опросник толерантности–интолерантности к неопределенности // Психологический журнал. 2010. Том 31. № 1. С. 74–86.
- Корнилова Т.В., Чумакова М.А. Шкалы толерантности и интолерантности к неопределенности в модификации опросника C. Баднера // Экспериментальная психология. 2014. № 1. С. 92–110.
- Лифинцева А.А., Деркач Т.Д., Штолде Н. Феномен неопределенности как субъективный опыт пациента в ситуации болезни [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2018. Том 7. № 1. C. 1–12. DOI: 10.17759/psyclin.2018070101.
- Одинцова М.А., Радчикова Н.П., Сорокова М.Г. Подростки в трудной жизненной ситуации [Датасет]. RusPsyData: Репозиторий психологических исследований и инструментов. DOI: 10.48612/MSUPE/vmad-vak4-zux9
- Соколова Е.Т. Культурно-историческая и клиникопсихологическая перспектива исследования феноменов субъективной неопределенности // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2012. № 2. С. 37–48.
- Сычев О.А., Гордеева Т.О., Лункина М.В. и др. Многомерная шкала удовлетворенности жизнью школьников // Психологическая наука и образование. 2018. Том 23. № 6. C. 5–15. DOI: 10.17759/pse.2018230601
- Тхостов А.Ш., Нелюбина А.С., Разлуцкий А.А., Мерзлякова А.М. Апробация русскоязычной версии «Шкалы интолерантности к неопределённости» (IUS) // Теоретическая и экспериментальная психология. 2022. № 4 (15). С. 43–59. DOI: 10.24412/2073-0861-2022-4-43-59
- Фомина Т.Г., Моросанова В.А. Адаптация и валидизация шкал опросника «Многомерная шкала школьной вовлеченности» // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2020. № 3. С. 194–213. DOI: 10.11621/vsp.2020.03.09
- Черноусова Т.В. Стратегии проживания ситуации неопределенности как предмет социально-психологического анализа // Психология человека и образования. Том 4. № 4. С. 421–434. DOI: 10.33910/2686-9527-2022-4-4-421-434
- Bottesi G., Iannattone S., Carraro E., Lauriola M. The Assessment of Intolerance of Uncertainty in Youth: An Examination of the Intolerance of Uncertainty Scale-Revised in Italian Nonclinical Boys and Girls // Research on Child and Adolescent Psychopathology. 2023. Vol. 51. № Р. 209–222. DOI: 10.1007/s10802-022-00944-y
- Carleton R.N, Gosselin P., Asmundson G.J. The Intolerance of Uncertainty Index: Replication and Extension with an English Sample // Psychological Assessment. 2010. Vol. 22. № 2. Р.396– DOI: 10.1037/a0019230
- Chao T.Y., Sung Y.T. Testing the Uncertainty-of-Stress Model: Developing the Adolescent Uncertainty Scale for Taiwanese Adolescents // The Asia-Pacific Education Researcher. 2023. Vol. 32 (4). P. 531–544. DOI: 1007/s40299-022-00674-1
- Comer J.S, Roy A.K., Furr J.M. et al. The Intolerance of Uncertainty Scale for Children: A Psychometric Evaluation // Psychological Assessment. 2009. Vol. 21 (3). P. 402–411. DOI: 10.1037/a0016719
- Cornacchio D., Sanchez A.L., Coxe S. et al. Factor Structure of the Intolerance of Uncertainty Scale for Children // Journal of Anxiety Disorders. 2018. Vol. 53. P. 100–107. DOI: 10.1016/j.janxdis.2017.07.003
- Furnham A. A Content, Correlation and Factor Analytic Study of Four Tolerance of Ambiguity Questionnaires // Personality and Individual Differences. 1994. Vol. 16. № P. 403–410. DOI: 10.1016/0191-8869(94)90066-3
- Greco V., Roger D. Coping with Uncertainty: The Construction and Validation of a New Measure // Personality & Individual Differences. 2001. Vol. 31. № 4. P. 519–534. DOI: 10.1016/S0191-8869(00)00156-2
- Greco V., Roger D. Uncertainty, Stress, and Health // Personality and Individual Differences. 2003. Vol. 34. № P. 1057–1068. DOI: 10.1016/S0191-8869(02)00091-0
- Jia H., Wang L. Introducing Entropy into Organizational Psychology: An Entropy-Based Proactive Control Model // Behavioral Sciences. 2024. Vol. 14 (1). P. 54. DOI: 3390/bs14010054
- Kozyreva A., Hertwig R. The Interpretation of Uncertainty in Ecological Rationality // Synthese. 2021. Vol. 198. 1517–1547. DOI: 10.1007/s11229-019-02140-w
- Lucas Casanova M., Pacheco L.S., Costa P. et al. Factorial Validity and measurement Invariance of the Uncertainty Response Scale // Psicologia: Reflexão e Crítica. 2019. Vol. 32. № 1. P. 23. DOI: 10.1186/s41155-019-0135-2
- Magnano P., Guarnera M., Buccheri S.L. et al. Adaptation and Validation of the Subjective Risk Intelligence Scale for Italian Adolescents (SRIS-A) // Child Psychiatry & Human Development. 2023. Vol. 54. P. 722–735. DOI: 10.1007/s10578-021-01285-5
- McEvoy P.M., Hyett M.P., Shihata S. et al. The Impact of Methodological and Measurement Factors on Transdiagnostic Associations with Intolerance of Uncertainty: A Meta-analysis // Clinical Psychology Review. 2020. Vol. 73. P. 101778. DOI: 1016/j.cpr.2019.101778
- Nagel K.M., Grant D.M., Hahn B.J. et al. Psychometric Properties of Two Independent Measures Evaluating Uncertainty and Ambiguity // Journal of Psychopathology and Behavioral Assessment. 2023. Vol. 45. P. 964–977. DOI: 10.1007/s10862-023-10075-3
- Osmanağaoğlu N., Creswell C., Dodd H.F. Intolerance of Uncertainty, Anxiety, and Worry in Children and Adolescents: A Meta-analysis // Journal of Affective Disorders. 2018. Vol. 225. P. 80–90. DOI: 10.1016/j.jad.2017.07.035
- Stephens G.C., Lazarus M.D., Sarkar M. et al. Identifying Validity Evidence for Uncertainty Tolerance Scales: A Systematic Review // Medical Education. 2023. Vol. 57 (9). P. 844–856. DOI: 10.1111/medu.15014
- Stephens G.C., Sarkar M., Lazarus M.D. ‘I was uncertain, but I was acting on it’: A Longitudinal Qualitative Study of Medical Students’ Responses to Uncertainty // Medical Education. 2023. Vol. 58 (7). P. 869–879. DOI: 10.1111/medu.15269
- Ye H., Chen S., Chen C. et al. Development and Validation of the Revised Chinese Version of Intolerance of Uncertainty Index-A for Children: A Large-scale Study Among Chinese Adolescents // Cognitive Therapy and Research. 2023. Vol. 47 (6). P. 990–1005. DOI: 10.1007/s10608-023-10387-4
- Zawadzki M.J., Hussain M., Kho C. Comparing Multidimensional Facets of Stress with Social, Emotional, and Physical Well-being using Ecological Momentary Assessment among a Hispanic Sample // Stress Health. 2022. Vol. 38 (2). P. 375–387. DOI: 10.1002/smi.3098
Выпуск
Другие статьи выпуска
26 июня 2024 года в рамках программы XIII Международнои Летнеи школы «Эволюция институтов самоорганизации и благотворительности» в России скои государственнои библиотеке для молодежи состоялась дискуссия на тему «Как сформировать положительные установки общества на филантропию и взаимопомощь?», участниками которои стали исследователи гражданского общества из России, Казахстана, Таджикистана, Беларуси, Румынии, ОАЭ. Оживленная дискуссия была сосредоточена вокруг методики применения сказкотерапии в качестве особого направления практическои психологии для решения многих социальных и культурных задач. В частности, был освещен вопрос: как сказки помогают развитию в обществе социальной эмпатии, филантропии, способствуют сплочению людей, формированию установок на благотворительность и взаимопомощь.
Данное исследование выполнено в рамках разработки психодиагностического инструментария для изучения проактивного совладающего поведения подростков. В настоящее время наблюдается дефицит исследований именно проактивного совладания на фоне многообразия исследований общего совладающего поведения в подростковом возрасте. Цель исследования — выявление психометрических характеристик шкалы Р. Шварцера «Проактивные аттитюды», в том числе факторной структуры, внутренней согласованности и валидности. Общая выборка исследования составила 237 человек (117 девочек и 120 мальчиков) в возрасте 11– 15 лет (М=13.2; SD=1.41). Методика состоит из 8 вопросов, предназначена для оценки уровня проактивных аттитюдов как позитивной установки на будущие события. Шкала показала приемлемую внутреннюю согласованность (коэффициент альфа Кронбаха α=0.81). Эксплораторный факторный анализ выявил однофакторную структуру шкалы (фактор «Ответственность и самостоятельный выбор»), с помощью конфирматорного факторного анализа была подтверждена однофакторная структура шкалы (χ²=34.17; df=18; CFI=0.959 приемлем, SRMR=0.041; SMSEA=0.069 при 90-процентном доверительном интервале 0.032–0.104). Шкала обнаружила удовлетворительную конвергентную валидность. Представлены средние значения по шкале, гендерные различия не подтвердились. Шкала «Проактивные аттитюды» может быть использована в подростковом возрасте как экспресс-метод оценки проактивной направленности личности, обладает приемлемыми психометрическими показателями. Перспектива работы состоит в дальнейшей стандартизации шкалы на других возрастных группах с разным профессиональным, социальным статусом, в том числе на клинической выборке.
Работа направлена на выявление особенностей механизмов регуляции кардиоритма, определяющих адаптивное поведение в ситуации нарушения здоровья. Представлены материалы двух эмпирических исследований, полученные на выборке студентов 1–4 курсов вуза. В исследовании 1 (N=160) приняли участие респонденты в возрасте от 17 до 23 лет обоих полов, из которых у 37.5% были выявлены проблемы со здоровьем разного уровня; в исследовании 2 (N=60) — студенты (средний возраст — 21±2.3 года), из которых 50% относятся к категории хронически больных, 50% —имеют периодические проблемы со здоровьем. Исследование 2 включило пять этапов, в рамках которых проводилась диагностика четырех уровней внутренней картины болезни (ВКБ) и производились замеры кардиоритма в состоянии «покоя» и на фоне воспоминаний о имеющейся болезни. Использовались методики: Опросник качества жизни SF-36, САН, SCL-90-R, «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях», «Уровень субъективного контроля», ТОБОЛ. Фиксация вариабельности кардиоритма проводилась при помощи программно-аппаратного комплекса «ОМЕГА-М». Полученные результаты дают возможность говорить о том, что существует связь отдельных компонентов ВКБ с параметрами регуляции вариабельности сердечного ритма. Оптимальное состояние гомеостатических систем организма, обеспечивающих успешную адаптацию, характеризуется активностью парасимпатического отдела автономной нервной системы в процессе кардиорегуляции.
При изучении шизофрении особое внимание уделяется нарушениям речи. Описания речи больных шизофренией, как правило, феноменологические. Необходим объективизированный анализ речи, который может позволить выделить дополнительные маркеры в оценке психического состояния и уточнить критерии психодиагностики. Возможность адаптации имеющихся англоязычных исследований неоднозначна. Необходим метод на базе русскоязычной выборки. Цель работы: выявление типов речевых характеристик у пациентов с расстройствами шизофренического спектра во взаимосвязи с патопсихологическими характеристиками мышления. Выборка — 70 человек: пациенты, страдающие шизофренией (n=45) и условно здоровые лица (n=25). Методы: экспертная оценка, экспериментально-психологические (методики для изучения мышления и фиксации речевой продукции), контент-анализ, методы математической статистики. В отличие от условной нормы, речь пациентов с шизофренией содержит меньше слов, структурно и грамматически проще, характеризуется формальностью и описательностьютекста, но имеет бо́льшую смысловую нагрузку, содержит меньше описаний своих переживаний, меньше ориентирована на коммуникацию и социальное окружение. Было выделено 3 типа письменной речи у пациентов с шизофренией: «Витиеватое описание внутренних переживаний», «Повествовательная бедность», «Упоминание “Я”», и 2 типа устной речи: «Повествовательная бедность», «Рассуждательство». Все типы письменной речи и тип устной речи «Рассуждательство» были значимо взаимосвязаны с нарушениями мышления. Образованные 5 типов речевых характеристик во взаимосвязи с нарушениями мышления, характерными для шизофрении, формируют 3 типа расстройств речемыслительной деятельности при шизофрении.
В статье представлены результаты психометрического анализа шкалы воспринимаемого стресса для детей (Perceived Stress Scale for Children, PSS-C), разработанной Б. П. Уайт. Оригинальная шкала предназначена для оценки уровня воспринимаемого стресса детьми и разработана по аналогии со шкалами воспринимаемого стресса для взрослых. В связи с необходимостью диагностики переживания стресса детьми и активным использованием шкалы в исследованиях актуальным является проведение психометрического анализа. Исследование проведено на выборке из 635 детей, в возрасте от 6 до 8.3 лет (M=6.73; SD=0.38), посещающих дошкольные образовательные учреждения. Респондентам предлагались Шкала воспринимаемого стресса и тест тревожности (Р. Тэммл, М. Дорки, В. Амен). Исследование проводилось индивидуально, с соблюдением этических требований. Структура методики была проверена факторным эксплораторным и конфирматорным анализом, которые позволили выделить две шкалы в методике — Дистресс и Общее благополучие. Выделенные шкалы демонстрируют достаточные показатели надежности (альфа Кронбаха): 0.74 для шкалы Дистресс и 0.61 для шкалы Общее благополучие. Шкалы методики Воспринимаемого стресса для детей описывают содержательно различные характеристики, что не позволяет объединить их в единый фактор, но позволяет определить производный показатель. Шкала Общего благополучия отрицательно коррелирует с показателем тревоги, а общий показатель воспринимаемого стресса положительно. В целом проведенный психометрический анализ Шкалы воспринимаемого стресса для детей позволяет использовать ее как инструмент для решения исследовательских задач.
Депрессия является одной из наиболее распространенных проблем в пожилом возрасте. Управление депрессивными состояниями относится к проблемному полю гериатрии. В исследовании оценивается влияние транскраниальной стимуляции постоянным током (Transcranial Direct Current Stimulation, TDCS) на уровень депрессии у пожилых пациентов. Проведено открытое рандомизированное контролируемое исследование. На основании результатов по гериатрической шкале депрессии (Geriatric Depression Scale, GDS) были отобраны 60 пациентов, страдающие депрессией, и распределены случайным образом в две группы. Экспериментальная группа получала Сертралин 25–50 мг и TDCS на протяжении 5 дней (2 мА по 20 мин каждый день). Контрольная группа получала только Сертралин (25–50 мг). Данные анализировались с использованием программного пакета SPSS v. 22. Средний возраст участников — 72 года. Показано значимое снижение показателей по шкале депрессии до и после исследования в контрольной (8.6±1.55 и 6.40±1.45, p=0.001) и экспериментальной (8.86±1.35 и 5.46±0.91, p=0.001) группах. Сравнение этих групп показало значимые различия в сдвиге общего балла депрессии (p=0.01). Результаты исследования показали, что транскраниальная стимуляция постоянным током в сочетании с медикаментозным лечением влияет на депрессию у пожилых пациентов, однако необходимы дальнейшие исследования.
Интернет-игровое расстройство (Internet gaming disorder, IGD) является распространённой проблемой психического здоровья, особенно среди молодежи, причины и условия возникновения которой все еще недостаточно изучены. Целью данного исследования была проверка интегративной модели, согласно которой базовые универсальные психологические потребности в компетентности, автономии и межличностных отношениях предсказывают интернет-игровое расстройство опосредованно через снижение самооценки, депрессию и мотивацию бегства от реальности. Для проверки этой модели было проведено кросс-секционное исследование. Выборку исследования составили 331 турецких геи мера (средний возраст M=22.7 года, SD=4.73), из них 57.1% (n=189) мужчин и 42.9% (n=142) женщин. Оценка показателей интернет-игрового расстройства, игровой мотивации, удовлетворенности базовых психологических потребностей, самооценки и уровня депрессии проводилась посредством онлайн-заполнения опросников респондентами. Методики исследования: анкета персональной информации, краткая версия Шкалы интернет-игрового расстройства, Опросник мотивов онлайн-игр, Общая шкала удовлетворения базовых психологических потребностей, Шкала самоуважения Розенберга, Шкала госпитальной тревоги и депрессии (субшкала депрессии). Показано, что мужчины имеют более высокий уровень IGD и более выраженную игровую мотивацию по сравнению с женщинами. Показана опосредующая роль самооценки, депрессии, эскапизма во взаимосвязи между основными психологическими потребностями и интернет-игровым расстройством. Обсуждается теоретическая и практическая значимость полученных результатов.
Актуальность изучения психологической помощи пациентам экстренного многопрофильного стационара обусловлена растущим пониманием роли психических расстройств и эмоциональной дезадаптации в формировании внутренней картины болезни и приверженности лечению, эффективности лечения в целом. Поскольку ситуация госпитализации представляет собой стрессовый фактор и способствует развитию тревожно-депрессивной симптоматики, то психологическое сопровождение пациентов и зачастую их близких является неотъемлемой частью лечебного процесса. Тем не менее, исследования эмоционального состояния пациентов на момент госпитализации немногочисленны и во многом нацелены на исследование уровня актуального стресса. При этом пациенты, попадающие на лечение в стационар, часто могут испытывать симптомы эмоциональной дезадаптации задолго до госпитализации, что может оказывать существенное влияние на процесс адаптации к больнице и лечение в целом. В данной статье представлен анализ причин обращаемости за психологической помощью в рамках госпитализации в стационар неотложной помощи и их взаимосвязи с уровнем эмоциональной дезадаптации. Анализ основных проблем проводился на основании кодировки каждого случая в зависимости от того, какая проблема выходила на первый план. Всего были проанализированы 379 консультаций, на основании чего были выделены проблемы, связанные с психологическим неблагополучием. Выборку составили 122 мужчины и 257 женщин, средний возраст — 50 лет. Также часть пациентов заполнила госпитальную шкалу тревоги и депрессии HADS (30 мужчин, 50 женщин). Результаты проведенного исследования показали, что одной из самых распространенных проблем, с которой обращаются за психологической помощью, является ситуативная реакция на стресс. При этом большинство пациентов данной группы не имели повышенных показателей по госпитальной шкале тревоги и депрессии. Помимо этого, большой процент (37% от всех вызовов) пациентов был направлен на консультацию к психологу в связи с эмоциональными проблемами, которые пациенты наблюдали еще до госпитализации. Важно отметить, что представители этой группы чаще всего встречались среди пациентов, имеющих клинически значимые показатели тревоги и депрессии. Полученные данные могут свидетельствовать о том, что основной причиной ухудшения эмоционального состояния на момент нахождения в стационаре является не госпитализация сама по себе, а проблемы, возникшие у пациента вне стен больницы.
Целью работы была апробация методик для диагностики уровня психических нарушений у комбатантов с острым стрессовым расстройством. Представлены материалы экспериментального исследования, полученные на выборке военнослужащих-комбатантов мужского пола с острым стрессовым расстройством (N=39), находившихся на медицинской реабилитации в военном клиническом госпитале. Для выявления уровня психических нарушений использовали «Стэнфордский опросник острой реакции на стресс» (СООРС), методику «Модуль-сопровождение» («Модуль-с») и «Опросник невротических расстройств– симптоматический» (ОНР-Си). Полученные результаты показали, что СООРС позволяет достаточно надежно оценить уровень психических нарушений в отличие от опросников «Модуль-с» и ОНР-Си, разброс крайних показателей по которым перекрывался в группах и не позволял однозначно интерпретировать результат обследования. Обнаружено, что в военном клиническом госпитале самая многочисленная группа комбатантов с острым стрессовым расстройством (49%) имела невротический уровень психических нарушений, относилась к временным психогенным потерям и нуждалась в психотерапевтической помощи. Вторая по численности группа составила 36% и имела донозологический уровень психических нарушений. Эти пациенты не нуждались в дальнейшей эвакуации, им требовалось оказание психологической помощи с последующим возвращением в строй. Военнослужащие, которые относились к группе психогенных потерь (психотический уровень), составили 15%, им была показана эвакуация в тыловые медицинские учреждения для оказания специализированной психиатрической помощи.
Исследование направлено на изучение возрастных особенностей депрессии у жителей Арктической зоны с учетом пола и периода сбора данных. В поперечном исследовании использовались данные, собранные в рамках проекта по изучению сердечно-сосудистых заболеваний «Узнай свое сердце» (N=2380 человек). Участники исследования были выбраны случайным образом с использованием стратифицированной выборки по возрасту и полу. В проведенном исследовании депрессия рассматривается как состояние и оценивается с помощью шкалы депрессии PHQ-9, состоящей из 9 вопросов. Вопросы PHQ-9 основаны на диагностических критериях депрессии DSM-4 и направлены на оценку опыта пациента за последние 2 недели. В ходе изучения возрастных особенностей депрессии у жителей Арктической зоны было установлено, что отдельные симптомы депрессивного состояния чаще встречаются у лиц молодого возраста, однако шанс возникновения умеренной или тяжелой депрессии выше только у женщин пожилого возраста.
Глобальные социально-экономические кризисы, новые пандемии, климатические катастрофы и другие масштабные факторы становятся неблагоприятным фоном для взросления человека, которое само по себе зачастую является напряженным процессом, связанным с сущностными изменениями личности и социальной ситуации развития. Студенческая молодежь на пути личностного и профессионального становления в период обучения в вузе на многие годы вперед определяет жизненную перспективу и свое место в обществе. Нормативный возрастной кризис в сочетании с повседневными и глобальными стрессами могут приводить к неблагоприятным последствиям, таким как высокая тревожность, депрессивность, посттравматические стрессовые расстройства, другим эмоционально-поведенческим проблемам и социальной дезадаптации. Актуализируется проблема исследования стратегий совладания со стрессом, способствующих эффективному разрешению стрессовых нагрузок студентами. Обзор включил в себя 75 полнотекстовых отечественных и зарубежных статей преимущественно за 2019–2024 годы, использовались библиографические базы eLibrary, GoogleScholar, PubMed. В анализ были включены исследования, в которых возраст испытуемых составил 17–25 лет, в основном студенты. Проведенный анализ теоретических и эмпирических исследований позволил систематизировать типы стрессоров студентов и специфику копинг-стратегий. Имеют значение стратегии совладания со стрессом, используемые в ответ на отдельный стрессор (ситуативные стратегии) и стратегии, использование которых связано с личностными особенностями человека (личностные стратегии). Также информативно учитывать социальнодемографические характеристики, такие как пол участников, курс, направление обучения, позволяющие специфицировать дополнительные факторы, связанные с использованием тех или иных стратегий совладания со стрессом. При выборе эффективных и неэффективных стратегий совладания рассматривается наличие взаимосвязей между стрессом, уже имеющимися эмоциональными проблемами (тревогой и депрессией), а также психической устойчивостью (адаптивным ресурсом). Таким образом, наиболее актуальной теоретической моделью можно считать научно обоснованный подход к формированию у студентов эффективных стратегий по преодолению стрессовых нагрузок с учетом субъективно воспринимаемого стресса, психической устойчивости, уровня эмоциональных проблем и демографических факторов.
Издательство
- Издательство
- МГППУ
- Регион
- Россия, Москва
- Почтовый адрес
- 127051, Россия, Центральный федеральный округ, Москва, улица Сретенка, дом 29
- Юр. адрес
- 127051, Россия, Центральный федеральный округ, Москва, улица Сретенка, дом 29
- ФИО
- Марголис Аркадий Аронович (РЕКТОР)
- E-mail адрес
- margolisaa@mgppu.ru
- Контактный телефон
- +7 (495) 6329202
- Сайт
- https://mgppu.ru/