Статья: ЖЕРТВА И СВЯЩЕННОЕ ВОСПОМИНАНИЕ: ОПЫТ ОНТОЛОГИЧЕСКОГО РАЗРЫВА И ЖАЖДЫ БОГА (2024)

В статье рассматривается стихотворение И. Бродского «Новая жизнь» в аспекте антропологических представлений поэта в поздний период его творчества. Данный текст, представляя собой рефлексивное постижение лирическим субъектом опыта постижения небытия, репрезентирует художественную антропологию как человеческое «вживание» в обреченный на аннигиляцию мир. Анализ стихотворения показывает, что в субъектном мировидении И. Бродского человек и его экзистенциальная сущность определяется степенью осознания своей причастности небытию. Поэтому в структуре текста объективированный в «инклюзивное» «ты» герой, тождественный лирическому «я» поэта, погружаясь в реалии обновленного (посткатастрофического) мира, выходит к пониманию собственной идентичности как эмоционально-психологического «отсутствия» в земном миропорядке. Примирение с перспективой абсолютного «исчезновения» мыслится сущностью «новой жизни», в которой единственно верной ипостасью становится антропологический «никто», способный при жизни сродниться со смертью. Делается вывод, что в стихотворении «Новая жизнь» предельно проявляется поэтический «дидактизм» И. Бродского, стремящегося научить человека стоически принимать неизбежность небытия.

На примере «малой прозы» современных русских писателей (рубеж конца ХХ - начала ХХI веков) в статье показано, как тенденции циклообразования компенсируют в современной литературе (преимущественно в прозе) отсутствие крупных жанровых образований, таких, например, как повесть и особенно роман. Показано, что цикличность «компенсирует» малость каждого отдельного художественного текста, в совокупности текстов поддерживая ту или иную систему взглядов и убеждений художника.

В статье рассматривается творчество Федорова Абрамова, инспектируется его принадлежность к деревенской литературе и выявляется своеобразие абрамовского патриархального прошлого в сравнении с другими писателямидеревенщиками (В. Белов, В. Распутин, В. Шукшин и др.). Показано, что мера объективности в творчестве Ф. Абрамова много выше, чем в прозе т. н. «почвенников» деревенской прозы.

Цель данной работы в установлении связи между романом антиутопии Е. Замятина «Мы» и Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», а также в сравнении образов - Великий инквизитор - Благодетель, анализе проповедуемой ими идеологии. Замятин, как и Достоевский, заставляют заново взглянуть на религию, в частности, христианство, а также на развитие цивилизации. Достоевский считал поэму своего литературного героя Ивана Карамазова «кульминационной» точкой, и нам важно разобраться, как эта «точка» отразилась и стала основообразующей, наверное, в самом знаменитом романе-антиутопии Е. Замятина «Мы». Так как проблематика романов не устаревает, то раскрытие фундаментальных вопросов считается актуальным.

В статье рассматриваются тактики и стратегии работы постмодернистов Л. Десятникова и В. Сорокина, авторовсоздателей оперы «Дети Розенталя». В работе показано, какие не(анти)соцреалистические приемы используют писатели, чтобы обновить новизну восприятия банальных во многом человеческих истин. Форма становится способом реновации глубинного содержания.

В статье проведен анализ ключевых эстетических идей в ранних статьях И. А. Бунина и дана реконструкция его эстетического мировоззрения этого периода. Показано не только влияние эстетики Л. Толстого, но и наличие ряда глубоко оригинальных идей самого Бунина, вырастающих как из поэтики Пушкина, так из собственных жизненных впечатлений молодого автора. Обоснован тезис о центральном значении поэзии Е. А. Боратынского для формирования у Бунина его представлений о миссии поэта. Фактически сам Бунин сделал идеалом для себя образ поэта-мыслителя, что принципиально противоречит предрассудку о нем как о «поэте природы». В конечном итоге, молодой И. А. Бунин сформулировал для себя императив художественного творчества как героического преображения жизни; как особой формы постижения её смысла, данного в её трагических противоречиях.

В статье рассматривается хорошо известная исследователям и читателям пьеса Вен. Ерофеева «Вальпургиева ночь, или Шаги командора» (1985). В отличие от предшествующей критики и научных наблюдений в статье сделан акцент на системе поэтики пьесы Ерофеева и показано, что недостаточность мастерства писателя компенсируется острословием и иронической игрой персонажей. Показано, что, с точки зрения драматургической поэтики, пьеса Вен. Ерофеева построена по иным законам - скорее прозаическим, чем драматическим. Персонажный мир пьесы отчетливо отражает специфику и особенность советской действительности 1960-1970-х годов, но в творческом исполнении Вен. Ерофеева она уверенно преодолевает границы и традиции социалистического реализма.

Важным предиктором динамики супружеских отношений является способ, при помощи которого партнеры преодолевают трудности. Такой способ носит название диадический копинг. Данная статья посвящена изучению особенностей диадического копинга при злоупотреблении алкоголем, в ремиссии и при условном здоровье.

В статье анализируется подход Китая к развитию искусственного интеллекта от этических оснований к конкретным проектам. Подчеркивается роль государства и превалирование конфуцианских принципах гармонии, справедливости и доброжелательности.

В статье рассматриваются актуальные аспекты теологической концепции личности в контексте современного состояния общества. Делается вывод о том, что современный цивилизационный кризис напрямую связан с кризисом христианской идеи личности; и что господство либерального понимания человека и есть составляет одну из основных причин нынешнего кризиса. Утверждается, что лишь возвращение подлинных оснований личности, раскрываемых в «теологии личности» поможет справится с антропологическим кризисом современности.

Статья рассматривает значение кантовской антропологии для решения проблемы религии в эпоху Просвещения. Сравниваются сотериологические представления христианства, естественной религии просветителей и кантовской религии разума. Показывается ошибочность отождествления кантовской религии разума с идеей естественной религии, выявляется амбивалентность отношения Канта к результатам эпохи Просвещения, отождествившей религию и мораль. В качестве существенного отличия кантовской философии религии указывается учение о радикальном зле человеческой природы, которое позволяет преодолеть атеизм эпохи Просвещения.

Данное исследование посвящено проблеме jus resistendi. Внимание уделено генезису концепции от античной и средневековой философии до Нового времени с акцентом на учения Гоббса, Локка и Руссо. Дан обзор нормативных документов, содержащих в том или ином виде jus resistendi. Выявлена тенденция рентерпритации jus resistendi. Поставлена проблема возможности без противоречий и искажений намерения включить jus resistendi в нормативные акты. Затем рассмотрен взгляд И. Канта на право на сопротивление. Выявлено, Кант исключал возможность включения права на сопротивление в поле легального. Следовательно, применительно к проблеме сопротивления как сохранения status quo, становится очевидна необходимость поиска более разумного и легального решения в существующих условиях. В перспективе же опеки граждан над своим же правительством, проблема снимается, т. к. постановка её неприемлема.

В статье рассматривается роль антропного принципа в философии и науке. Антропный принцип подразумевает, что человеческий разум тесно связан с пониманием бытия и его восприятием через деятельность разума. В статье приводятся примеры его использования в различных областях научного знания: от космологии и астрономии до биологии и физики. Обсуждается его влияние на понимание роли человека во Вселенной и на восприятие фундаментальных свойств реальности. Отмечается, что антропный принцип - это источник не только споров и дискуссий в научном сообществе, но и вдохновения для новых исследований и размышлений о природе нашего существования. Подчёркивается важность мыслей из работ И. Канта как «прародителя» идеи антропного принципа. Главная мысль статьи - антропный принцип есть ключевой элемент в понимании нашей связи с миром и фундаментальных законов реальности.

Иммануил Кант - оригинальнейший философ своего времени, которому удалось примирить в своих философских работах два противоборствующих лагеря, по-разному понимающих основные принципы познания и знания как такового. Между тем, Кант разработал свою оригинальную концепцию философии религии, многие черты которой оформились позже в известный «категорический императив». В статье рассматривается роль Иммануила Канта в формировании философии религии, анализируются основные его работы в данном контексте, а также работы исследователей философии канта и его понимании религиозности.

В статье демонстрируется, как учение Канта живет в современной философии науки. Через экспликацию проблемы двойного аффицирования раскрывается, что тексты самого Канта дают основания для определенной трактовки его учения не как строго реалистического или антиреалистического - работы Канта должны быть прочитаны с вниманием к деталям, если мы не хотим догматизировать кантианскую философию. Также обращается внимание на то, как именно мотивы трансцендентальной философии влияют на структурирование современного научного дискурса и задает траектории движения мысли в современной философии.

Принципиальная вневременность бессознательных процессов в психоанализе противопоставляется деятельности сознания, однако, в результате сравнения идей З. Фрейда и философских построений Аристотеля, тезис об атемпоральности бессознательного может быть подвергнут уточнению. Если основные понятия психоаналитической метапсихологии сопоставить концептам энергии (действительности) и материи (возможности), тогда прояснится представление о бессознательном как эффекте механизма последействия и депонирующей функции сознания.

Статья посвящена реконструкции ряда ключевых дискуссионных и коллизионных доктрин и их отдельных специальных аспектов в иудейском обществе периода так называемого эллинистического кризиса, т. е. периода смертельных гонений религиозно-мировоззренческого и военного характера, инспирированных селевкидским царем Антиохом IV Епифаном (175-164 гг. до н. э.) и поддержанных иудейскими эллинизаторами, против правоверных иудеев и их лидеров (хасидеев, маскилим). Прослеживаются также разноаспектные коллизии начального периода первой в истории человечества религиозной войны - Маккавейской, переросшей также в войну национально-освободительную. На этой основе построена математическая модель конкретного этапа данного мировоззренческого противостояния (игра в развернутой форме с описанием стратегий и предпочтений), проведен ее анализ методами математической теории игр. Полученные решения модели сравниваются с известными фактическими итогами этапа мировоззренческого противостояния в Иудее в эпоху эллинизма.

В средневековых философских течениях IX-XIII веков, в христианской схоластике, в исламской и иудейской рациональной теологии одной из центральных тем была сущность Бога, возможность ее познания и именования. В результате многовековых дебатов между представителями мусульманской рациональной теологии, еврейского аристотелизма и более поздней христианской схоластикой сформировался общий для всех дискурс, позволяющий указать на одинаковые проблемы и близкие друг другу способы их разрешения. Это позволяет построить теоретическую модель описания Первоначала, основанную на детальном продумывании идей перипатетического гилеморфизма во всех трех традициях, образцовыми представителями которых являются Ибн Сина, Моисей Маймонид и Фома Аквинский. Сопоставительный анализ их текстов показывает, что выводы, касающиеся познания Первой Причины конечным интеллектом и наличия у Бога атрибутов, во многом совпадают. Схожей оказывается и методика обоснования наличия или отсутствия в Творце тех или иных характеристики: вечности, могущества, нематериальности, бестелесности, абсолютной простоты, единства. Понятие единства есть понятие центральное для этой теории, поскольку именно все остальные свойства Первоначала сводятся именно к его абсолютному единству, исключающему любую сложность, составленность и причинную зависимость от иного. Такая общность подходов в разных философских традициях свидетельствует не о копировании друг у друга, а о преемственности идей в самой философии как всеобщем и объективном виде знания о сущем и его бытии.