В XX веке Русская Церковь пережила две внутренние революции. В ходе первой из них, 1917–1918 годов, было возрождено патриаршество. Однако революционные процессы породили мифы, частично существующие до сих пор. Один из них — об антихристовом характере советской власти. Этот миф сформирован комплексом идей о духовном коллективном Антихристе, порождён русским религиозным радикализмом XVIII–XX столетий. Радикальные идеи в России проникали через границы религиозных объединений, в том числе и в среду господствующей до революции Греко-Российской Церкви. Вопрос о возможности поминовения государственной власти и духовной оценке этой власти активно дебатировался в связи с выходом в старообрядческом поповстве «Окружного послания» в 60-е годы XIX века. Наиболее радикальную позицию в отношении власти занимали беспоповцы-бегуны. Идея духовного Антихриста предполагает, что окружающая действительность, включающая в себя государственность и социальность, уже захвачена коллективным, духовным Антихристом, понимаемым как апостасия, всеобщее отступление от Бога. Эти же идеи активно распространялись в антисоветском православном подполье, только теперь уже не в отношении русских царей, а в отношении советских вождей. Этот комплекс идей дожил до 70-х годов XX столетия как внутри ряда православных приходов, так и в сохранившихся бегунских скитах. Идея антихристова характера власти, близкая политическая возможность воцарения Антихриста характерны для творчества Д. С. Мережковсого и С. А. Нилуса. Проблема использования в качестве политического аргумента анафематствования патриархом Тихоном советской власти в 1918 году тесно связана с подобным мироощущением. В реальности анафема была не только отменена им в 1923 году после выхода из заключения, но и признана ошибочной, как и выступление против Брестского мира и противодействие изъятию церковных ценностей. Святейший Патриарх Тихон объявлял о невозможности возврата к прежнему государственному и социальному строю. Однако анафема 1918 года активно использовалась в качестве инструмента демонизации СССР в последний период его существования. Патриархом Тихоном указывалось, что Церковь возносит молитвы о советской власти. В связи со смертью Ленина им было направлено соболезнование правительству СССР. Особое место в структуре духовной оценки власти имеет факт гонений и новомученичества. Безусловно, масштабы таких гонений в советский период превосходят всё бывшее до этого. Тем не менее гонения и мученичество в России после 1917 года не являются чем-то никогда не бывшим ранее. В 1917 году старообрядцами было прославлено большое количество мучеников, пострадавших от царской власти. На факте духовной правды этого мученичества основывалось самоощущение старообрядчества на протяжении предреволюционной эпохи, точно так же как и самосознание современной Русской Православной Церкви основывается на духовном подвиге новомучеников и исповедников XX века. В течение нескольких столетий существовали монастырские тюрьмы. Некоторые из них, такие как Суздальская и Соловецкая, в больших масштабах, нежели в предшествующий период, возобновили свою деятельность в советские годы. Патриарх Тихон и затем митрополит Сергий (Страгородский) призывали не только к нормализации отношений с советской властью, соблюдению её законов и установлений, но и молитве за неё. Такая позиция соотносится с восходящим к святителю Иоанну Златоусту традиционным взглядом на власть как действие Промысла Божия. Оппоненты митрополита Сергия (Страгородского), в частности епископы, заключённые на Соловках, также не считали советскую власть носящей антихристов характер и выступали за нормализацию отношений с ней. Таким образом, в деятельности патриарха Тихона и будущего патриарха Сергия наследие идей русского религиозного радикализма было отвергнуто.
Предпросмотр статьи
