Статья: ПАМЯТИ Б.М. ФИРСОВА (1929-2024). МАЛОЗНАКОМЫЙ Б.М. ФИРСОВ (2024)

Данная статья нацелена на анализ потенциала социальных партнерств школы в решении проблем насыщения образовательной среды и преодоления образовательного неравенства. Школа рассматривается как особая среда, аккумулирующая финансовые, культурные, социальные ресурсы. Принятие постсоветской школой курса на неоменеджериализм предполагает относительную автономию школ и стимулирование конкуренции между ними. Следствием выступает трансформация функций и форм социальных партнерств школы по сравнению с советским периодом. Именно в логике неоменеджериализма социальные партнерства репрезентируются как ведущий инструмент преодоления неравенства в доступе к получению качественных образовательных услуг. Эмпирическую базу составили 88 интервью с сотрудниками средних общеобразовательных учебных заведений Пермского края. На основе анализа интервью эксплицированы интерпретации смыслов и оценки эффектов социальных партнерств школы участниками образовательного процесса, в результате чего выделены возможные риски социальных партнерств: риск углубления образовательного неравенства между школами и участие школ посредством партнерств в сфере экспериментирования, не регламентированного государством. Выявлена диспропорция в широте, разнообразии и устойчивости партнерств между «престижными» школами и школами с невысокими позициями в рейтингах, что согласуется с общим постсоветским трендом дифференциации школ и соответственно с различиями в успешности формирования насыщенной образовательной среды, приводящими к риску углубления образовательного неравенства. Проанализированы специфические черты локальных, организационных и структурных барьеров к установлению школой социальных партнерств, потенциально способствующих преодолению образовательного неравенства.Данная статья нацелена на анализ потенциала социальных партнерств школы в решении проблем насыщения образовательной среды и преодоления образовательного неравенства. Школа рассматривается как особая среда, аккумулирующая финансовые, культурные, социальные ресурсы. Принятие постсоветской школой курса на неоменеджериализм предполагает относительную автономию школ и стимулирование конкуренции между ними. Следствием выступает трансформация функций и форм социальных партнерств школы по сравнению с советским периодом. Именно в логике неоменеджериализма социальные партнерства репрезентируются как ведущий инструмент преодоления неравенства в доступе к получению качественных образовательных услуг. Эмпирическую базу составили 88 интервью с сотрудниками средних общеобразовательных учебных заведений Пермского края. На основе анализа интервью эксплицированы интерпретации смыслов и оценки эффектов социальных партнерств школы участниками образовательного процесса, в результате чего выделены возможные риски социальных партнерств: риск углубления образовательного неравенства между школами и участие школ посредством партнерств в сфере экспериментирования, не регламентированного государством. Выявлена диспропорция в широте, разнообразии и устойчивости партнерств между «престижными» школами и школами с невысокими позициями в рейтингах, что согласуется с общим постсоветским трендом дифференциации школ и соответственно с различиями в успешности формирования насыщенной образовательной среды, приводящими к риску углубления образовательного неравенства. Проанализированы специфические черты локальных, организационных и структурных барьеров к установлению школой социальных партнерств, потенциально способствующих преодолению образовательного неравенства.

С момента распада Советского Союза и открытия границ было принято много мер по интернационализации российской науки. В частности, усилилось внимание к публикациям в журналах, индексируемых в международных базах научного цитирования, вузы и научные организации стали приглашать иностранных профессоров, а также отправлять своих сотрудников и студентов на зарубежные стажировки. После начала специальной военной операции на Украине (СВО) в 2022 г. российская наука столкнулась с множеством внешних ограничений, которые были связаны с сокращением международного сотрудничества. Вместе с тем у российских ученых накопился 30-летний опыт активного участия в международной кооперации и академической мобильности, однако до сих пор наблюдается существенная нехватка понимания того, какое влияние оказал этот опыт на дальнейшую научную деятельность российских ученых. Авторы статьи представляют результаты исследования, посвященного изучению этого вопроса. Теоретической рамкой анализа выступала концепция «трех карьер ученого» (организационной, когнитивной и карьеры в сообществе), предложенная немецкими социологами науки Йоханом Глейзером и Грит Лаудель. В качестве эмпирических данных были использованы материалы глубинных интервью с молодыми учеными в возрасте до 39 лет, собранные в 2020-2021 гг. в рамках проекта «Международная мобильность российских молодых исследователей: масштабы и эффекты для научной карьеры», а также результаты социологического опроса 7255 высокопродуктивных ученых, проведенного в рамках «Мониторинга экономики образования» в 2022 г. Все опрошенные находились за рубежом более трех месяцев. Выявлено, что международная мобильность оказывает комплексное влияние, заметное во всех трех компонентах научной карьеры. Приобретенные знания и умения, вовлечение в международные проекты обеспечивают развитие «когнитивной карьеры» исследователя, а новые профессиональные связи способствуют продвижению в международном научном сообществе. Что касается «организационного измерения» карьеры, влияние мобильности прямо не сказывается на карьерном росте внутри организации. Однако мобильность нередко способствует личностным изменениям, в частности, влияющим на решимость менять работу, искать наилучшие условия. Подобные оценки представляются впервые и могут быть полезны при разработке рекомендаций по пересмотру поддержки программ мобильности с учетом изменившейся геополитической ситуации.С момента распада Советского Союза и открытия границ было принято много мер по интернационализации российской науки. В частности, усилилось внимание к публикациям в журналах, индексируемых в международных базах научного цитирования, вузы и научные организации стали приглашать иностранных профессоров, а также отправлять своих сотрудников и студентов на зарубежные стажировки. После начала специальной военной операции на Украине (СВО) в 2022 г. российская наука столкнулась с множеством внешних ограничений, которые были связаны с сокращением международного сотрудничества. Вместе с тем у российских ученых накопился 30-летний опыт активного участия в международной кооперации и академической мобильности, однако до сих пор наблюдается существенная нехватка понимания того, какое влияние оказал этот опыт на дальнейшую научную деятельность российских ученых. Авторы статьи представляют результаты исследования, посвященного изучению этого вопроса. Теоретической рамкой анализа выступала концепция «трех карьер ученого» (организационной, когнитивной и карьеры в сообществе), предложенная немецкими социологами науки Йоханом Глейзером и Грит Лаудель. В качестве эмпирических данных были использованы материалы глубинных интервью с молодыми учеными в возрасте до 39 лет, собранные в 2020-2021 гг. в рамках проекта «Международная мобильность российских молодых исследователей: масштабы и эффекты для научной карьеры», а также результаты социологического опроса 7255 высокопродуктивных ученых, проведенного в рамках «Мониторинга экономики образования» в 2022 г. Все опрошенные находились за рубежом более трех месяцев. Выявлено, что международная мобильность оказывает комплексное влияние, заметное во всех трех компонентах научной карьеры. Приобретенные знания и умения, вовлечение в международные проекты обеспечивают развитие «когнитивной карьеры» исследователя, а новые профессиональные связи способствуют продвижению в международном научном сообществе. Что касается «организационного измерения» карьеры, влияние мобильности прямо не сказывается на карьерном росте внутри организации. Однако мобильность нередко способствует личностным изменениям, в частности, влияющим на решимость менять работу, искать наилучшие условия. Подобные оценки представляются впервые и могут быть полезны при разработке рекомендаций по пересмотру поддержки программ мобильности с учетом изменившейся геополитической ситуации.

Специальная военная операция на территории Украины стала главным фактором серьезных изменений, происходящих в настоящее время в общественном сознании. Россия достигла точки наивысшей конфронтации со странами Запада в своей новейшей истории. Какие противоречия население России считает в этих условиях наиболее острыми и основными? Изменилась ли их общая картина в сравнении с предыдущими годами? Какие факторы прежде всего влияют на восприятие противоречий в российском обществе? С целью ответить на эти вопросы в статье представлен анализ изменения отношения россиян к противоречиям, имеющим различную природу. Он основан на данных общероссийских исследований ИС ФНИСЦ РАН за 2005, 2015 и 2023 гг. Проанализированы группы противоречий с разным типом динамики отношения к ним представителей массовых слоев населения страны в рассматриваемый период. Показано, что наиболее остро россиянами в 2005-2015 гг. воспринимались экономические противоречия. Однако в 2023 г. на первый план вышли идеологические противоречия, что во многом обеспечило самое значимое в данном году и при этом новое противоречие между сторонниками и противниками политики России в отношении Украины. Особую позицию по отношению к противоречиям в российском обществе с 2005 по 2015 г. относительно чаще имели москвичи и петербуржцы, молодежь до 25 лет и граждане, оценивающие свое финансовое положение как плохое. Летом 2023 г. уровень финансового благополучия граждан в их субъективном понимании по-прежнему оказывал серьезное влияние на восприятие остроты ключевых противоречий российского общества. Однако теперь другими важными детерминантами, влияющими на отношение к ним, оказались мировоззренческие факторы: особенности политических взглядов и отношение к основным властным институтам, прежде всего к президенту и Государственной Думе.Специальная военная операция на территории Украины стала главным фактором серьезных изменений, происходящих в настоящее время в общественном сознании. Россия достигла точки наивысшей конфронтации со странами Запада в своей новейшей истории. Какие противоречия население России считает в этих условиях наиболее острыми и основными? Изменилась ли их общая картина в сравнении с предыдущими годами? Какие факторы прежде всего влияют на восприятие противоречий в российском обществе? С целью ответить на эти вопросы в статье представлен анализ изменения отношения россиян к противоречиям, имеющим различную природу. Он основан на данных общероссийских исследований ИС ФНИСЦ РАН за 2005, 2015 и 2023 гг. Проанализированы группы противоречий с разным типом динамики отношения к ним представителей массовых слоев населения страны в рассматриваемый период. Показано, что наиболее остро россиянами в 2005-2015 гг. воспринимались экономические противоречия. Однако в 2023 г. на первый план вышли идеологические противоречия, что во многом обеспечило самое значимое в данном году и при этом новое противоречие между сторонниками и противниками политики России в отношении Украины. Особую позицию по отношению к противоречиям в российском обществе с 2005 по 2015 г. относительно чаще имели москвичи и петербуржцы, молодежь до 25 лет и граждане, оценивающие свое финансовое положение как плохое. Летом 2023 г. уровень финансового благополучия граждан в их субъективном понимании по-прежнему оказывал серьезное влияние на восприятие остроты ключевых противоречий российского общества. Однако теперь другими важными детерминантами, влияющими на отношение к ним, оказались мировоззренческие факторы: особенности политических взглядов и отношение к основным властным институтам, прежде всего к президенту и Государственной Думе.

Социальный капитал в современном понимании может рассматриваться как ресурс социально ориентированного управления организациями. Выполняя указанную функцию, социальный капитал нуждается в измерении с использованием релевантных социологических инструментов, основанных на принципах его операционализации как сложного социального концепта и ресурса управления, обладающего нематериальной природой. Цель статьи - представить полученные в ходе эмпирического исследования результаты операционализации социального капитала, реализуемой в рамках социоресурсного подхода в управлении организациями. Данные, полученные в панельном исследовании 2022 г., дают основания для вывода о том, что предложенная автором принципиальная схема операционализации социального капитала предоставляет возможность обоснования переменных и связей между ними для последующего измерения уровня развития компонентов социального капитала. Предложенный подход позволяет утверждать, что операционализация социального капитала дает возможность решить задачу «измерения неизмеримого», то есть на основе оценки актуального состояния социального капитала организаций разрабатывать управленческие решения, направленные на его результативное формирование и развитие. Автором предложены практические рекомендации по коррекции управленческих действий с учетом проблемных аспектов формирования социального капитала.Социальный капитал в современном понимании может рассматриваться как ресурс социально ориентированного управления организациями. Выполняя указанную функцию, социальный капитал нуждается в измерении с использованием релевантных социологических инструментов, основанных на принципах его операционализации как сложного социального концепта и ресурса управления, обладающего нематериальной природой. Цель статьи - представить полученные в ходе эмпирического исследования результаты операционализации социального капитала, реализуемой в рамках социоресурсного подхода в управлении организациями. Данные, полученные в панельном исследовании 2022 г., дают основания для вывода о том, что предложенная автором принципиальная схема операционализации социального капитала предоставляет возможность обоснования переменных и связей между ними для последующего измерения уровня развития компонентов социального капитала. Предложенный подход позволяет утверждать, что операционализация социального капитала дает возможность решить задачу «измерения неизмеримого», то есть на основе оценки актуального состояния социального капитала организаций разрабатывать управленческие решения, направленные на его результативное формирование и развитие. Автором предложены практические рекомендации по коррекции управленческих действий с учетом проблемных аспектов формирования социального капитала.

Идея человеческого капитала со времен Адама Смита многократно доказала свою важность и необходимость для понимания современной экономики и социальных отношений. Вместе с тем в последние десятилетия теория человеческого капитала, в современном виде сформулированная в США в 1960-1980-х гг., подвергается серьезной критике в научной литературе, в первую очередь за подход к измерению. Данная статья имеет аналитический и обзорно-проблематизирующий характер. В ней проводится критическая ревизия основных подходов к оценке человеческого капитала в современной науке. Обсуждается вопрос специфичности и историчности человеческого капитала, его включенности в социальные структуры. Показано, что новые стратегии измерения человеческого капитала включают не только количественный показатель (число лет, потраченных на получение образования), но и показатель качества знаний и навыков. Такой подход позволяет наблюдать прирост или утрату, деградацию человеческого капитала за пределами конвенционального образовательного трека. Это позволяет говорить о встроенности (embeddedness) человеческого капитала в процессы локализованного социально-исторического развития. Показаны возможности социологизации понятия «человеческий капитал» и преимущества, которые дает такая социологизация. Обсуждается потенциал социологии жизненного пути (life-course sociology) для анализа и понимания человеческого капитала. Предлагается взглянуть на человеческий капитал сквозь призму поколенческого подхода. В обсуждении намечены исследовательские ракурсы для изучения человеческого капитала в предложенной логике.Идея человеческого капитала со времен Адама Смита многократно доказала свою важность и необходимость для понимания современной экономики и социальных отношений. Вместе с тем в последние десятилетия теория человеческого капитала, в современном виде сформулированная в США в 1960-1980-х гг., подвергается серьезной критике в научной литературе, в первую очередь за подход к измерению. Данная статья имеет аналитический и обзорно-проблематизирующий характер. В ней проводится критическая ревизия основных подходов к оценке человеческого капитала в современной науке. Обсуждается вопрос специфичности и историчности человеческого капитала, его включенности в социальные структуры. Показано, что новые стратегии измерения человеческого капитала включают не только количественный показатель (число лет, потраченных на получение образования), но и показатель качества знаний и навыков. Такой подход позволяет наблюдать прирост или утрату, деградацию человеческого капитала за пределами конвенционального образовательного трека. Это позволяет говорить о встроенности (embeddedness) человеческого капитала в процессы локализованного социально-исторического развития. Показаны возможности социологизации понятия «человеческий капитал» и преимущества, которые дает такая социологизация. Обсуждается потенциал социологии жизненного пути (life-course sociology) для анализа и понимания человеческого капитала. Предлагается взглянуть на человеческий капитал сквозь призму поколенческого подхода. В обсуждении намечены исследовательские ракурсы для изучения человеческого капитала в предложенной логике.

Статья посвящена анализу перспектив развития проекта новой социологии морали в контексте продолжающихся усилий по институционализации данной исследовательской области. С целью оценки и общей классификации проведенных в рамках данного проекта теоретических и эмпирических исследований, а также определения возможных и потенциально продуктивных направлений его дальнейшего развития автор выделяет две взаимодополняющие перспективы - когнитивную и аналитическую социологию морали. Основанием предложенного различения служат характерные для авторов данного направления противоположные представления о том, насколько социологии морали необходимо инкорпорировать модели объяснения и методы изучения морали из (гораздо более популярной и влиятельной) области когнитивной психологии. В статье представлен краткий обзор некоторых концептуальных и эмпирических работ, выступающих примерами каждой из выделяемых перспектив, а также эксплицированы различия между ними по трем фундаментальным основаниям - теоретическому, методологическому и аксиологическому. Кроме того, в тексте обсуждаются ключевые особенности и потенциальные проблемы развития когнитивной и аналитической перспектив в социологии морали, а также обозначаются некоторые возможные пути преодоления этих проблем. Таким образом, данная статья позволяет сделать вклад в разработку исследовательской программы новой социологии морали за счет демонстрации специфики и указания на ключевые проблемы двух выделяемых перспектив, а также раскрытия их потенциала с точки зрения углубления социологического и междисциплинарного знания о природе человеческой моральной способности.Статья посвящена анализу перспектив развития проекта новой социологии морали в контексте продолжающихся усилий по институционализации данной исследовательской области. С целью оценки и общей классификации проведенных в рамках данного проекта теоретических и эмпирических исследований, а также определения возможных и потенциально продуктивных направлений его дальнейшего развития автор выделяет две взаимодополняющие перспективы - когнитивную и аналитическую социологию морали. Основанием предложенного различения служат характерные для авторов данного направления противоположные представления о том, насколько социологии морали необходимо инкорпорировать модели объяснения и методы изучения морали из (гораздо более популярной и влиятельной) области когнитивной психологии. В статье представлен краткий обзор некоторых концептуальных и эмпирических работ, выступающих примерами каждой из выделяемых перспектив, а также эксплицированы различия между ними по трем фундаментальным основаниям - теоретическому, методологическому и аксиологическому. Кроме того, в тексте обсуждаются ключевые особенности и потенциальные проблемы развития когнитивной и аналитической перспектив в социологии морали, а также обозначаются некоторые возможные пути преодоления этих проблем. Таким образом, данная статья позволяет сделать вклад в разработку исследовательской программы новой социологии морали за счет демонстрации специфики и указания на ключевые проблемы двух выделяемых перспектив, а также раскрытия их потенциала с точки зрения углубления социологического и междисциплинарного знания о природе человеческой моральной способности.

Социология страданий является отраслью социологического знания, которая активно развивается в течение последнего времени. Возникает сложность с концептуализацией проблематики и объектнопредметного поля социологии страданий. Настоящая статья ставит цель проанализировать особенности поиска оснований отраслевой социологии, выявить ее теоретическую и методологическую ориентацию, определить ключевые направления в научном дискурсе, затронуть историческую канву развития. Поиск оснований социологии страданий ведется не в формате «страх - боль - страдание», являющемся традиционным для социального знания, рассматривающего страдание более предметно, а в аспекте соотношения экзистенциального и социального опыта индивида. В статье показано, что именно через дифференциацию двух типов человеческого опыта возможно более системное осмысление феномена страданий. При этом экзистенциальный опыт идентифицирован как состояние переживания бытия, сопряженного с внутренним конфликтом индивида, его нравственным выбором. В то же время социальный опыт обозначен как общее дело, а феномен коллективного страдания соотнесен с отчуждением индивидов или их общностей и групп от общего дела. В ходе обсуждения проблемы ставился вопрос о необходимости объективации страдания как социального феномена, а не только как индивидуального, переживаемого в виде экзистенции. Основной вывод статьи заключается в том, что поиск оснований социологии страданий должен вестись на уровне одновременного оценивания роли экзистенциального и социального опыта в возникновении и закреплении страданий в человеческом индивидуальном и коллективном бытии. Акцент только на экзистенции может увести социологию в метафизику или психологию. В то же время систематизация только социального опыта в рамках социологии страданий способна свести социальный опыт к формально накопленному, а сами страдания -к «закрепленным» за общностями и группами. Таким образом, в статье признается необходимость при концептуализации социологии страданий учитывать экзистенциальный и социальный опыт.Социология страданий является отраслью социологического знания, которая активно развивается в течение последнего времени. Возникает сложность с концептуализацией проблематики и объектнопредметного поля социологии страданий. Настоящая статья ставит цель проанализировать особенности поиска оснований отраслевой социологии, выявить ее теоретическую и методологическую ориентацию, определить ключевые направления в научном дискурсе, затронуть историческую канву развития. Поиск оснований социологии страданий ведется не в формате «страх - боль - страдание», являющемся традиционным для социального знания, рассматривающего страдание более предметно, а в аспекте соотношения экзистенциального и социального опыта индивида. В статье показано, что именно через дифференциацию двух типов человеческого опыта возможно более системное осмысление феномена страданий. При этом экзистенциальный опыт идентифицирован как состояние переживания бытия, сопряженного с внутренним конфликтом индивида, его нравственным выбором. В то же время социальный опыт обозначен как общее дело, а феномен коллективного страдания соотнесен с отчуждением индивидов или их общностей и групп от общего дела. В ходе обсуждения проблемы ставился вопрос о необходимости объективации страдания как социального феномена, а не только как индивидуального, переживаемого в виде экзистенции. Основной вывод статьи заключается в том, что поиск оснований социологии страданий должен вестись на уровне одновременного оценивания роли экзистенциального и социального опыта в возникновении и закреплении страданий в человеческом индивидуальном и коллективном бытии. Акцент только на экзистенции может увести социологию в метафизику или психологию. В то же время систематизация только социального опыта в рамках социологии страданий способна свести социальный опыт к формально накопленному, а сами страдания -к «закрепленным» за общностями и группами. Таким образом, в статье признается необходимость при концептуализации социологии страданий учитывать экзистенциальный и социальный опыт.