Статья: «Иже сходяще к мирским [пиром] и пьют»: канонические ответы митрополита Иоанна об участии духовенства в мирских пирах (2024)

Статья является научной рефлексией на два последних номера журнала. Отмечается десятилетие журнала и упомянуты коллеги, связанные с проектом, ушедшие в последнее время. В статье обсуждается вопрос о пределах власти архиереев в Древней Руси, поднятый П. И. Гайденко в рамках обсуждения канонических ответов митр. Иоанна, проблема этнического самоопределения в позднем средневековье, обсуждавшийся в статье М. В. Дмитриева. Предложены соображения по поводу наблюдений Д. А. Кочетова в отношении летописных сообщений о знамениях и о характере запретов в канонических ответах митр. Иоанна.

В статье рассматриваются работы М. В. Печникова, А. А. Казакова и А. А. Манохина по истории ереси жидовствующих. Работы названных авторов объединяет общая особенность — гиперкритицизм в отношении основных источников: посланий архиепископа Геннадия (Гонзова), антиеретических посланий и «Книги на еретиков» прп. Иосифа Волоцкого. Основные выводы названных авторов сопоставляются с материалом источников и подвергаются критическому анализу. Отмечается, что попытка сформулировать оригинальные выводы на основе самостоятельного изучения рукописной традиции основных источников была предпринята лишь в монографии А. А. Манохина. Однако и он оказался в зависимости от построений своих коллег, которые подчинены тенденциозности и базируются на слабой источниковедческой подготовке авторов. Подводя итог рассмотренным работам, следует сказать, что наши надежды на то, что новые исследования поднимут изучение всего круга проблем, связанных с феноменом ереси жидовствующих на новый, более высокий уровень, не сбылись. Проверку материалом источников не выдержала ни статья М. В. Печникова, ни серия публикаций А. А. Казакова, ни монографическое исследование А. А. Манохина.

В статье систематизируются сведения о проповедях митр. Рязанского и Муромского Стефана (Яворского), посвященных российским святителям Петру, Алексию, Ионе и Филиппу. На примере двух проповедей (на день свт. Петра (1700‑е гг.) и день свт. Алексия (1707 г.)), опубликованных впервые в приложении к работе, рассматривается место этих сочинений в творческой биографии проповедника. Исследуется авторская работа над этими текстами, анализируется их идейное содержание, выявляются сквозные мотивы и риторические стратегии. Обращение к авторитету российских святителей позволяло митр. Стефану, с одной стороны, обличать грехи паствы, «бесовских плевел», из-за которых Россия переживает различные бедствия, а с другой — создать идеальный образ «доброго пастыря», заботящегося о вверенных ему овцах, и призвать слушателей к покаянию в грехах.

Из материалов кадастровых описаний пятин Новгородской земли конца XV–XVII вв. известно, что при погостских церквях, подчас совместно, проживало значительное число монашествующих, нищих, как мужчин, так и женщин. Причем те, кто составлял описания погостов, в ряде случаев называли эти сообщества монастырями. Речь здесь идет о так называемых, по терминологии Е. Е. Голубинского, «несобственных» монастырях. Собственно монастырями их назвать трудно, так как в этих сообществах, группировавшихся вокруг погостских церквей, судя по кратким сообщениям писцовых книг, часто могла отсутствовать аскетическая деятельность и признаки организации монашеской общины. Представители подобных сообществ во главе с игуменами активно занимались обработкой земельных наделов, торговой и иной деятельностью. Подобные «монастырьки» вырастали из желания части мирян — жителей погостов принять монашество и поставить себе келию рядом со своим погостским храмом, а также обычая мирских общин иметь у себя «чорного попа» приходским священнослужителем. Широко распространенные в XVI в. подобные сообщества в XVII в. сходят на нет.

Предпринимается попытка реконструкции приходской жизни церкви св. Николая в Риге в XV — начале XVI веков на основе переписки полоцких епископов с городскими властями Риги, а также при помощи сравнения с аналогичной купеческой церковью «Петрова двора» ганзейских купцов в Новгороде. Историю рижского православного прихода определяли два ключевых фактора: двойная юрисдикция храма (рижский городской совет/полоцкая архиепископия) и вопрос о распределении церковных доходов между священником, русскими купцами и рижскими ратманами. Приход св. Николая был «теплым местечком» с перспективой получения нефиксированной прибыли для настоятелей храма. Ввиду высокой мобильности храмового духовенства местная община была относительно самостоятельной и привыкла к са- моуправлению. Косвенные данные указывают на пренебрежение постом в общине церкви св. Николая. Особенностью литургии в церкви св. Николая было поминание сразу «трёх господ» — великого князя литовского, рижских ратманов и архиепископа полоцкого. Дальнейшая публикация архивных источников XV–XVI веков, связанных с взаимоотношениями Полоцка и Риги, предоставит материал для продолжения исследований приходской жизни церкви св. Николая.

Начальные главы 4 части «Истории Российской» относятся к 1 редакции татищевского труда. Положенный в их основу XV Академический список Никоновской летописи подвергся существенной обработке. Не менее 50 сообщений были Татищевым вычеркнуты или сокращены. В то же время, в текст было внесено около 40 заимствований из других источников — Львовской и Воскресенской летописей, Владимирского и Казанского летописцев, Хронографа, Степенных Книг (включая Латухинскую). Также татищевский нарратив содержит не менее 6 заимствований из Типографской летописи. В первых двух главах четвертой части «Истории Российской» содержится около 70 известий, не отраженных в каких- либо исторических источниках. Эти известия представляют собой «реконструкции», основанные на имевшихся у Татищева данных и предназначенные для репрезентации татищевского толкования исторических событий. При этом гипотетические соображения не только не отделяются Татищевым от летописных текстов, но и излагаются стилизованным под летопись языком.

Анализ итинерария, поездок в различные города, богомольных странствий, местонахождения Марии Ярославны, жены великого князя Московского Василия II Васильевича, дочери Серпуховско-Боровского князя Ярослава Владимировича, до настоящего времени не стал объектом специального научного изучения. Однако реконструкция путешествий и мест пребывания Марии Ярославны позволяет исследовать роль великой княгини в государственных и церковных делах, ее участие в политических событиях в правление Василия Темного и Ивана III. На основании летописных источников, актового материала, изделий золотошвейной мастерской великой княгини в статье воссоздается итинерарий Марии Ярославны в 1433–1485 гг.

Статья посвящена анализу влияния Хроники Георгия Амартола (как через полный славянский перевод, так и через хронографические компиляции) на представления о знамениях в начальном летописании. Летописец цитировал текст Хроники и брал его как пример для отбора и описания знамений в Русской земле. Благодаря этому источнику в Повести временных лет отразилась библейская традиция веры в «ложные» знамения, творимые бесом для обольщения людей, и в «истинные» знамения, посылаемые Богом для вразумления людей. Подчеркивая схожесть знамений в древних царствах и Русской земле, летописец пытался изобразить Русь как избранную Богом землю, а Киев как великое и священное место.

Статья посвящена истории покровительства великого князя Всеволода Большое Гнездо и его потомков над монастырем Рождества Пресвятой Богородицы города Владимира. Также автор обращает внимание на судьбу игуменов, окормлявших великокняжескую семью, которые впоследствии становились епископами Ростова, Суздаля и Владимира. Автор также обращает внимание на тот факт, что монастырь Рождества Пресвятой Богородицы усилиями его ктиторов не только превратился в место упокоения потомков великого князя Всеволода Большое Гнездо (например, святого благоверного князя Александра Ярославича Невского), но на рубеже XII–XIII вв. стал одним из центров книжности Древней Руси, центром общерусского летописания.