Публикации автора

Способность Азиатского региона поддерживать опережающие темпы экономического роста в условиях стагнации и фрагментации глобальной экономики определятся успешностью перехода от экспортоориентированного роста к модели, движимой внутренним потреблением. В то же время в академическом поле отсутствует консенсус относительно методологических подходов и критериев выявления моделей экономического роста. Открытым также остается вопрос, в какой мере официально декларируемые приоритеты развития находят отражение в реальной модели роста. Цель научной статьи состоит в обосновании двухмерного методологического подхода к оценке моделей экономического роста в государствах Азии, основанного на (1) принципе декомпозиции ВВП и (2) анализе стратегических документов, а также его апробация на примере Китая за период с 1970 год по 2023 год. Автор предлагает количественные критерии категоризации моделей экономического роста и сопоставляет фактические модели экономического роста с официально декларируемыми приоритетами на разных этапах развития страны. По итогам исследования показано, что эффект от закрепления приоритетов развития в стратегических документах проявляется в реальных макроэкономических показателях (структуре ВВП страны) с временным лагом в 7–10 лет. При этом движение Китая от экспортоориентированного роста к сбалансированной модели при расширении частного потребительского спроса со стороны домохозяйств требует еще больше времени. Китай относится к группе стран, демонстрирующих «стратегическое стремление в отсутствие перехода», когда несмотря на официальное закрепление перехода к consumption-led growth (обусловленный потреблением рост) в качестве одного из приоритетов экономической политики модель еще не обладает соответствующей устойчивостью.

В статье проводится эмпирическая оценка реального масштаба торгово-экономического поворота России в направлении восточных партнеров, предлагается система критериев его измерения. Показано, что РФ еще не повернулась на Восток, хотя все больше отдаляется от Запада. Расширяющиеся торговые связи с Китаем не соответствуют стратегическим интересам страны, экспортный потенциал в отношениях с Индией реализовать пока не удается, а наиболее активную динамику импорта из России демонстрировали Малайзия и малые азиатские рынки. Поворот приобретает многовекторный характер в направлении Глобального Юга с возрастающей значимостью Ближнего Востока и Северной Африки, а также частично африканских и латиноамериканских стран.

В марте 2022 г. на фоне обострения геополитической обстановки ряд стран G7 и их торговых партнеров объявили о приостановке режима наибольшего благоприятствования (РНБ) в отношении импорта из России, соблюдение которого является одним из основополагающих правил многостороннего регулирования торговли в рамках Всемирной торговой организации (ВТО). В статье проведен качественный анализ роли РНБ в современной системе правил международной торговли, а также влияния решения о приостановке действия РНБ на российскую внешнюю торговлю и логистику. Наиболее значимым направлением экспорта среди стран, приостановивших РНБ в отношении импорта из России, является ЕС. Установлено, что помимо ТЭК, отраслями, испытавшими наибольшее сокращение поставок в ЕС, являются черная и цветная металлургия, производство драгоценных металлов, производство древесины и изделий из нее. Одновременно прослеживается важный тренд, когда, предполагая дальнейшую санкционную эскалацию, в 2022 г. отдельные санкционеры (в первую очередь, государства ЕС) демонстрировали рост импорта отдельных категорий товаров в стоимостном выражении. Это касалось, прежде всего, металлов - меди, алюминия, никеля и изделий из них, а также удобрений. Статистика 2023 г. демонстрирует более значимое и полномасштабное сокращение российского экспорта в ЕС, которое, однако, сопровождалось значимым компенсаторным действием переориентации России с западных рынков в направлении дружественных партнеров на Востоке (как в 2022-м, так и в 2023 г.). Логистический кризис первых месяцев после начала санкционных атак был по большей части преодолен к концу 2022 года. В относительном выражении наиболее сильный удар был нанесен по грузовым авиаперевозкам, при этом санкции оказались важным фактором переоснащения и оптимизации ключевых логистических узлов.