Публикации автора

The article analyzes the Japanese official narrative about the Northern Territories, which is widespread in Japanese society as a key factor in the formation of the bad image of Russia in Japan. Of particular importance from the point of view of the emotional effect on public consciousness is the thesis that the Southern Kurils are the “ancestral territory of Japan,” that the USSR committed aggressive and unfair actions against Japan during World War II, and modern Russia did not correct them, and that the Japanese natives of the Southern Kurils experience enormous moral suffering, not having the opportunity to freely visit the graves of their ancestors. The article examines the organizational structure of state, public, and socio-political organizations designed to ensure public policy to popularize this narrative and shows the features of its reflection in school textbooks, museums, and memorial complexes. The author focuses on the Movement for the Return of the Northern Territories and the events held within its framework, including the annual “Northern Territories Day,” held on February 7.

It is concluded that, despite all the efforts of the government, Japanese public opinion in reality turns out to be relatively poorly informed about the problem of the Northern Territories. At the same time, as generations change, the interest in this problem is gradually decreasing, especially among young people. There is a process of realizing the futility of maintaining a hard line in the problem, related to visits to graves by former islanders and members of their families, causes the greatest public outcry, but even this aspect, as the results of public opinion polls show, has a limited effect. government’s approach to solving it. The humanitarian aspect of the

В статье рассмотрена мотивация Японии по вступлению в Тройственный пакт с Германией и Италией в 1940 г. Проанализирована внутриполитическая борьба в Японии в период перед его подписанием – с особым акцентом на позиции основных политических сил, и, прежде всего, армейской и военно-морской группировок. Основным пунктом противоречий между ними был вопрос о том, заключать ли пакт с Германией в контексте возможных последствий этого шага для интересов Японии в связи с ее отношениями с тремя державами – Великобританией, США и СССР.

По мнению автора, с приходом второго кабинета Коноэ в японском руководстве сложился консенсус относительно присоединения к германо-итальянскому пакту. На фоне военных побед Германии в Европе и предполагаемой неготовности США сворачивать политику изоляционизма Токио рассчитывал, что этот шаг позволит зафиксировать раздел сфер влияния трех держав, в рамках которого Япония получила бы обширные колонии европейских стран в Азии. Япония просчиталась по большинству моментов, обусловивших ее решение вступить в пакт.

Японии не удалось использовать Ось в качестве средства «нейтрализации» СССР и США. Оказавшись на стороне нацистской Германии в разгоравшейся мировой войне, Япония утратила любые, в том числе дипломатические, возможности для отхода назад, противопоставив себя гораздо более мощной в экономическом и военном отношениях коалиции, что, в конечном счете, привело ее к катастрофе. Несостоятельным был и расчет Японии на посредничество Германии в деле достижения японо-китайского мира: Чан Кайши отверг любые попытки в этом направлении, видя стратегию двух стран по вишизации правительства Китайской Республики.

В статье анализируется японский официальный нарратив о «северных территориях», который, имея большое распространение в японском обществе, является ключевым фактором плохого имиджа России в Японии. Особое значение с точки зрения эмоционального эффекта на общественное сознание имеют тезисы о том, что Южные Курилы являются «исконной территорией Японии», что СССР совершил в годы Второй мировой войны агрессивные и несправедливые действия в отношении Японии, а современная Россия не исправила, и что японцы – уроженцы Южных Курил испытывают колоссальные моральные страдания, не имея возможности свободно посещать могилы своих предков. В статье рассмотрена организационная структура государственных, общественных и общественнополитических организаций, призванная обеспечить государственную политику по популяризации этого нарратива, показаны особенности его отражения в школьных учебниках, музеях и мемориальных комплексах. При поддержке властей по всей стране развернуто Движение за возвращение «северных территорий», которое проявляется в проведении массовых митингов, демонстраций, агитационных караванов, лекций и выставок. Автор фокусирует особое внимание на таких мероприятиях, как ежегодно проводимый 7 февраля День «северных территорий», а также сбор подписей, призывающих к возвращению «северных территорий», который проводится с начала 1980-х гг.

Освещение японскими СМИ ситуации на Украине существенно добавило негатива в уже достаточно мрачный образ России в Японии. Во многих репортажах, равно как и в реакции политической власти, проявилось желание связать российские действия на Украине с политикой России по вопросу границы с Японией.

В заключении делается вывод о том, что, несмотря на все усилия правительства, японское общественное мнение в реальности оказывается относительно слабо информированным о проблеме «северных территорий». При этом со сменой поколений интерес к данной проблеме постепенно снижается, особенно в среде молодежи. Одновременно идет процесс осознания бесперспективности сохранения жесткой линии в подходе правительства к ее решению. Наибольший общественный резонанс вызывает гуманитарный аспект проблемы, связанный с посещениями могил бывшими островитянами и членами их семей, но и он, как показывают итоги опросов общественного мнения, имеет ограниченный эффект