Публикации автора

Статья посвящена сравнительному анализу взглядов основных сторонников права на достойное существование в отечественной мысли и призвана критически осмыслить указанные взгляды, тем самым внести вклад в существующие в современной российской науке исследования вопроса о том, существует ли право на достойное существование и в чем именно оно состоит. С этой целью исследуются взгляды дореволюционных мыслителей В. С. Соловьева, П. И. Новгородцева, И. А. Покровского, Б. А. Кистяковского и С. И. Гессена на рассматриваемую проблему, выявляется их генезис. Сравнительный анализ данных взглядов демонстрирует наличие ключевых разногласий по следующим вопросам: 1) следует ли признавать только право на существование как таковое (Покровский) или право именно на достойное существование (Новгородцев); 2) должно ли право на достойное существование оставаться моральным правом (Соловьев) или также позитивным правом (Кистяковский); 3) подразумевает ли право на достойное существование переход от капитализма к социализму (Кистяковский) или нет (Новгородцев). Названными мыслителями не разрешен ряд принципиальных вопросов, необходимых для обоснования любого субъективного права (морального или позитивного), при этом зависимость предложенных обоснований от социально-экономического контекста не позволяет назвать право на достойное существование в качестве естественного, безусловного и неотчуждаемого. В целях разрешения указанных проблем автор обращается к западной философско-правовой традиции. Демонстрируется, что существующие на Западе попытки отыскать моральные основания прав человека тесно связаны со стремлением обеспечить каждому человеку некоторый достойный уровень существования. Попытка найти общее обоснование для прав человека как первого, так и второго поколения, выливается в то, что проблемы, с которыми сталкиваются попытки обоснования права на достойное существование, распространяются на обоснование прав человека в целом. В качестве одного из способов решения вышеуказанных сложностей предлагается рассмотрение социально-экономических прав лишь как средства, обеспечивающего права личные и политические, а не как средства обеспечения некоторого «достойного» существования. Но в этом случае право на достойное существование вряд ли получится отнести к категории универсальных прав человека.

Введение: в 1990-х годах на Западе распространилась концепция совещательной демократии. И хотя с тех пор эта концепция занимает доминирующее положение в западной нормативной демократической теории, она не является однородной и за минувшие десятилетия претерпела существенные изменения. Применение соответствующих теоретических наработок к российским реалиям предполагает учет данных обстоятельств. Цель: рассмотреть эволюцию представлений о совещательной демократии, а также оценить значимость данной концепции в контексте становления общегражданского российского нарратива, связанного с выработкой консолидирующей идентичности. Методы: использованы метод обобщения и сравнительный анализ, при этом особое внимание уделено взаимосвязи совещательной демократии и этики дискурса. Результаты: если первоначально концепция совещательной демократии предполагала, что управление государством должно основываться на рациональном обсуждении социальных проблем, направленном на достижение консенсуса (ценность консенсуса, в свою очередь, обосновывалась в том числе через категорию моральной истины), то в начале XXI века идею о том, что делиберация должна сводиться к рациональной дискуссии, ряд авторов поставили под сомнение. Кроме того, учеными подчеркивалось, что в реальности достичь единогласия практически невозможно. В итоге цель идеального обсуждения стали видеть не только в консенсусе. В этих условиях изменилось значение личного интереса, добросовестности и искренности в публичных дискуссиях. Выводы: автором констатируется, что сегодня принято различать два поколения совещательных демократов: первое отстаивает необходимость обсуждений, максимально приближенных к хабермасовскому рациональному дискурсу и направленных на поиск взаимного согласия, тогда как второе отошло от идеалов рациональности и консенсуса. Утверждается, что новое поколение соответствующей концепции позволяет обосновать применение делиберативных практик при выработке общенациональной идентичности в целом и консолидирующих нацию духовно-нравственных ценностей в частности.

В начале XXI в. ряд западных политических теоретиков предпринял попытку разработать систематическое теоретическое обоснование демократии с эпистемологических позиций, т. е. доказать, что именно демократия приводит к наиболее правильным (в том или ином смысле) политическим решениям. В результате можно говорить о возникновении новой нормативной теории демократии, а именно эпистемической. В статье методом сравнительного анализа показано, что основные современные эпистемологические обоснования демократии представлены в формах рационального/умеренного эпистемического процедурализма (Д. Эстлунд и др.), чистого эпистемического процедурализма (Ф. Питер), а также в других формах, например, в демократии надежности (С. Приич Самаржия). В рамках первой формы предлагается выделять три основных способа эпистемического обоснования демократии, а именно через демонстрацию эпистемических преимуществ: 1) совещательных практик; 2) теоремы Кондорсе о присяжных заседателях; 3) разнообразия мнений (формула «разнообразие превосходит способности»). Таким образом, в статье осуществляется обзор современных западных дискуссий, посвященных эпистемическому обоснованию демократии, и осуществляется классификация существующих точек зрения. Раскрываются взгляды основных представителей эпистемологической концепции демократии, а также приводятся наиболее перспективные способы критики этих взглядов. При этом высказываются сомнения в том, что эпистемическую демократию можно рассматривать как разновидность совещательной демократии, поскольку эпистемические демократы ценят не только обсуждение, но и так называемое «чудо агрегации». Также отмечается, что у эпистемологических демократов отсутствует четкая теория о том, как именно их обоснования должны соотноситься с чисто процедурными обоснованиями демократии, связанными с ценностью политического