Работы автора

Исторические версии герменевтики платоновских текстов дают нам широкое разнообразие форм их интерпретации. Некоторые из них требуют нашего собственного герменевтического усилия, - так сказать, герменевтики второго порядка. Один из подобных случаев - эволюция платонизма в Древней Академии и ее влияние на создание стоических доктрин. Мы хотим оспорить популярную гипотезу о том, что платоники Ксенократ и Полемон создали предпосылки для будущих стоических физики, этики, учении о познании, а также предвосхитили концепцию «древней философии» Антиоха из Аскалона. Свидетельства о Полемоне показывают, что он все-таки был близок тому типу «метафизики», который оказался сформирован в Афинах эпохи ПлатонаАристотеля. Его обвинение Зенона-стоика в том, что тот желает выкрасть академическое учение и нарядить его в финикийские одеяния, может быть проинтерпретировано через отсылку к «финикийскому мифу» в текстах Платона («Государство», «Софист», «Законы»). Основатель Академии однозначно понимает под «финикийским» способом мышления тот, который утверждает, что лишь телесное бытие обладает реальностью. «Соматоцентризм» стоиков и есть те «наряды», которые, по мнению Полемона, примеряет к философии Академии Зенон. Это обвинение показывает, что Полемон прекрасно понимал отличие своего учения от взглядов Зенона, причем по наиболее важным параметрам.

Heliocentrism played an important role in the formation of ancient theoretical astronomy. However, as we know, the geocentric theory won the competition. Nonetheless, in the writings of Julian the Apostate we can see the reminiscences if not of the heliocentrism of Aristarchus of Samos then elements of the cosmology of Heraclides Ponticus. The paper points out to what extent these “reminiscences” have a rhetorical character, emphasizing the influence of the heliolatry of the Chaldean Oracles on Julian. It also interprets to what extent the emperor-philosopher himself accepted “unorthodox” models of the universe. Perhaps the intuition that the cosmology of Neoplatonism of the Syrian and Pergamon school deviated from the traditional one for their epoch can be seen in Dmitri Merezhkovsky’s novel The Death of the Gods (Julian the Apostate).

В 1980-х годах историческая социология и философия обратились к теме империи, исходя из новых предпосылок. Империя перестала пониматься многими исследователями в качестве рудимента политической реальности прошлого. Ее начали трактовать как механизм преобразования хаоса в порядок, подключения цивилизационной периферии к «будущему», которое контролируется центром цивилизации. Метафора «вечного возвращения» стала популярным способом описания феномена империи. Вместе с тем такая трактовка империи несколько упрощает этот феномен, подгоняя его под реалии современного мира с его глобалистскими тенденциями и центрами силы (США, Евросоюз), которые эти тенденции обеспечивают. В то же самое время идея национального государства превратилась в инструмент разрушения империй другого, не-новременного, типа ради их подключения к порядку глобального будущего. Задолго до реалий Евросоюза К. Н. Леонтьев предсказывал, что национализм становится прологом к усреднению человека и его культуры. Вопреки «арифметическому равенству» западной цивилизации, государства «старого», доколониального имперского типа, одним из которых была и в некотором смысле остается Россия, могут предложить куда более разнообразный ландшафт со значительным числом, выражаясь современным языком, «экологических ниш» для сохранения культурной идентичности. Концепция государства имперского типа в русской философии была предметом весьма плодотворного исследования, причем это происходило значительно ранее современного «имперского разворота» в политической философии и исторической социологии. Воззрения К. Н. Леонтьева убедительно демонстрируют это. Мы полагаем, что наиболее интересны и поучительны представления К. Н. Леонтьева о национальном государстве, а также предсказания его будущего.