Работы автора

Беседа из цикла «Анатомия философии: Реплики» посвящена одной из центральных проблем практической философии — императивности в контексте морали. Императивность ассоциируется с нормами, правилами или, говоря обобщенно, требованиями — с их способностью воздействовать на решения, поступки, суждения людей. Требования в целом детерминированы целями и ценностями разного рода, а моральные требования представляют собой ценности в их предъявленности к практическому исполнению. Императивность — качество моральных ценностей, позволяющее им включаться в общественную практику, воздействовать на поведение людей; этим они отличаются, например, от художественных ценностей, которые по существу императивно нейтральны. Императивный характер моральных ценностей нередко воспринимается самим моральным сознанием как проявление их репрессивности, что можно считать результатом особого внутреннего опыта переживания требовательности, исходящей, от моральных ценностей, а на самом деле — от претендующих
на авторитет в морали лиц. Этот опыт получил отражение в различных теориях морали. Вместе с тем принудительность моральных императивов носит идеальный характер. Мораль предполагает личное самоопределение индивида в отношении предъявляемых к исполнению ценностей. В сознательном принятии ценностей и свободном их исполнении — залог морального достоинства принимаемых индивидом решений и совершаемых действий. И это — тоже часть внутреннего морального опыта. Напряжение между принудительностью и автономией морали проявляется как в характере моральной императивности, так и в ее осознании человеком. В беседе эти особенности моральной императивности выявляются на материале небольшой публичной дискуссии и подвергаются критической философской рефлексии.

Цель статьи состоит в определении обстоятельств, определяющих развитие одного из наиболее популярных сюжетов в изложении феноменологии Гуссерля: критика психологизма в вопросе об основаниях научного знания, а также последовавшие обвинения самого Гуссерля в «психологизме». В статье показано, что в XIX в. философия проходит ряд внутренних трансформаций, вызванных критикой со стороны естествознания. Одним из результатов этой критики становится заимствование философией некоторых принципов построения научного знания. К их числу относится опора на «факты» и «опыт». В применении к анализу субъективности это приводит к анализу психической жизни как сферы непосредственной достоверности. Философия отказывается от «метафизического» понятия души в пользу ориентации на «психические феномены», «факты сознания». Вместе с тем психология выдвигается на роль основной модели анализа субъективности; ее метод и подход могут теперь считаться «эмпирическими», а не умозрительно-спекулятивными. Фактический процесс развития как психологии, так и философии приводит к тому, что психология начинает рассматриваться как главная модель доступа и к психической жизни в целом, и к сознанию как особой выделенной области. Никакая версия альтернативного основоположения знания не может обойти этого фундаментального обстоятельства, если только намеревается предложить свою теорию субъективности. Это обстоятельство было, на наш взгляд, значительно более серьезным «вызовом» для Гуссерля и его философии, нежели тенденция к занятию философских кафедр психологами.