ЖУРНАЛ СОЦИОЛОГИИ И СОЦИАЛЬНОЙ АНТРОПОЛОГИИ

Практики стихийного туризма остаются белым пятном в современных исследованиях рекреации. В то же время пригородные лесные массивы являются точкой притяжения, рекреационным магнитом для жителей больших городов, ориентированных на пассивный стихийный туризм. Данная работа направлена на исследование поведенческого аспекта формирования ценности места обитателей туристических стоянок как основы для возникновения у них чувства места. Описан механизм преобразования унифицированного лесного ландшафта в уникальное (ценное) место через конструирование и воспроизводство практик пользования туристическими стоянками и прав собственности на них. Информационную базу составили материалы кейс-стади, реализованного в течение летних полевых сезонов 2021 и 2022 гг. на территории Караканского бора Новосибирской области. В ходе экспедиции выборочно исследовано 30 км береговой линии Обского водохранилища, сплошное обследование реализовано на 12 км непрерывной береговой линии северной части Караканского бора. Выявлены туристические сообщества, береговой стаж которых насчитывает 30-40 лет и которые включают в себя уже третье поколение отдыхающих. Предложена типология туристов по степени их укорененности, «врастания» в ландшафт, т.е. длительности и регулярности пребывания, а также степени преобразования этого ландшафта. Рассмотрены практики выбора и освоения места, определяющие, как место становится своим, как оно удерживается и затем передается следующим пользователям. Несмотря на неформальный характер отношений собственности и необходимость постоянного их подтверждения, основные компоненты права собственности (право изменять форму и содержание блага и право передавать другим лицам) осуществляются подавляющим большинством пользователей. При всей вариативности практик места экологические практики являются неоспоримым основанием для присвоения пространства туристической стоянки. Отсутствие мусора - видимый и социально поддерживаемый индикатор реализации практик благоустройства, т.е. вложения в место, инвестиций в его рекреационный потенциал.

Рассматривая неочевидные мозаичные переплетения повседневной жизни местных жителей и практик туризма в отдаленных районах Томской области, автор подвергает ревизии понятие «паттерн удаленности» в интерпретации Кэролин Хамфри (2015), который формируется именно в «провинциальном» постсоциалистическом контексте в оппозиции к пространственным формам, диктуемым метрополией. Серия парадоксов окружает специфическую индустрию туризма в Томской области: отрицая связность, простоту доступа к территории и прозрачность, местные жители и предприниматели создают сложноорганизованную сеть, в которой особой привлекательностью обладают руины и мемориализация исторической травмы, а ключевой опыт, который предлагаемый путешественнику, - опыт собственной аутентичности через испытание. Другой парадокс заключается в том, что чем больше происходит разрушение инфраструктурных элементов, тем ярче проявляется потенциал туризма в регионе. Это наблюдение требует пересмотра этнографических исследований туристических практик за пределами концепции консервации, сохранения наследия и устойчивого развития сообществ. На основе серии кейсов предлагается альтернативный взгляд на понятие «ресурс» в контексте туризма: о чем говорит тот факт, что дикость ландшафта, руинирование следов антропогенных элементов выходят на первый план и оказываются достопримечательностью? Как может руинизация и возрождение дикости ландшафта поставить под вопрос взгляд на удаленность как неравенство и, более того, инфраструктурное насилие? Шаг, предлагаемый автором статьи, позволяет увидеть ресурсность состояния «нехватки», которое может быть основой инфраструктурной автономии. Рассматриваются также отношения удаленности со временем и темпоральностями, с одной стороны, через связь туризма и местных форм жизни с трагической историей ссылки и спецпереселенцев, с другой стороны, через оспаривание взгляда, согласно которому удаленность означает маргинализцию через выключенность из процессов модерности.