ДОСТОЕВСКИЙ И МИРОВАЯ КУЛЬТУРА. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
Архив статей журнала
В статье раскрывается статус Библии и Корана как «вечных книг», или «книг человечества» в жизни и творчестве Достоевского; наряду с исключительной ролью Библии утверждается и значимость «небесной книги» мусульман в жизни и творчестве писателя. С типологической точки зрения эти книги объединяет контекст «вечности» и «всечеловечности», а также графические и лексические (синонимические и перифрастические) особенности их категориального функционирования как в произведениях Достоевского, так и в исследованиях, посвященных им. В этой связи подчеркивается аналогия между библейскими книгами и «великим пятикнижием» романиста, в частности, сходство их метаструктур, а также эволюция героев произведений Достоевского по отношению к Книге. Наряду с этим приводятся дополнительные подтверждения его основательного знакомства с Кораном. Оно состоялось благодаря личным впечатлениям писателя от знакомства с мусульманами в омском остроге и в семипалатинской ссылке, чтению Корана в его разных переводах и изданиях, биографических книг о Магомете и в особенности посредничеству выдающегося казахского востоковеда Чокана Валиханова, который, находясь в русле русского ориентализма, интересовался историей мировых религий. Сложившееся в общении с ним понимание генетического родства «небесной книги» с Библией нашло отражение во многих произведениях Достоевского, в которых очевидна перекличка коранических образов и мотивов с Библией. Один из самых ярких примеров - «фантастический рассказ» «Сон смешного человека», являющий собой оригинальное «подражание Корану» Достоевского, не противоречащее духу Евангелия. Делается вывод о том, что вслед за Пушкиным Достоевский, исходя из понимания корневой связи Библии и Корана как равноценных «вечных книг» человечества, пришел к их сопряжению в художественном плане.