ПСИХИАТРИЯ

Обоснование: необходимость улучшения стандартов, организационных методов и научных подходов к профилактике и лечению психической патологии и восстановлению ментального здоровья военнослужащих, участвующих в боевых действиях, определяет важность разработки и реализации эффективных стратегий коррекции психического состояния комбатантов.
Цель: анализ результатов доклинического онлайн-скрининга стресс-ассоциированных расстройств у комбатантов для оценки его эффективности при проведении плановых психопрофилактических обследований военнослужащих после возвращения из зоны боевых действий.
Обследуемые и методы: обследованы 176 мужчин, сотрудников Росгвардии, вернувшихся после пребывания в командировке сроком до 90 суток в зоне боевых действий. Всем комбатантам проводился доклинический онлайн-скрининг на предмет выявления стресс-ассоциированных психических расстройств, включающий методики, регламентированные Минздравом России. После тестирования полученные данные обрабатывались с применением кластерного анализа методом К-средних онлайн. Клинико-психопатологическое обследование дополняли лабораторные анализы содержания карбогидрат-дефицитного трансферрина (CDT), уровня тестостерона и кортизола. Обработка полученных данных осуществлялась с использованием статистических методов.

Результаты: комбинация высоких уровней вечернего кортизола и CDT у комбатантов свидетельствует о сложном взаимодействии физического стресса, психологической травмы и возможного злоупотребления алкоголем, что может быть результатом как конкретных условий военной службы, так и способом справляться с поствоенными стрессами и травмами.
Выводы: установлено, что данные доклинического скрининг-тестирования согласуются с клиническими и результатами лабораторного исследования. Скрининг-онлайн-тестирование для выявления стресс-ассоциированных расстройств у комбатантов в совокупности с определением уровней тестостерона, вечернего кортизола и CDT могут служить маркерами наличия стресс-ассоциированных расстройств.

Обоснование: диапазон и распространенность осложняющих алкоголизм патологий определяют необходимость тщательного обследования больных с использованием современных диагностических подходов.
Цель исследования: изучить показатели спонтанной электрической активности головного мозга у больных алкогольной зависимостью с коморбидным экзогенно-органическим поражением мозга неалкогольной природы.
Пациенты и методы: проведен анализ ЭЭГ 148 больных алкогольной зависимостью мужчин с использованием классификации Е.А. Жирмунской (1984).
Результаты: в анамнезе 85 (57,4%) пациентов обнаружено наличие экзогенно-органического поражения головного мозга сосудистого генеза (гипертоническая болезнь в 57 (38,5%) случаях, хроническое нарушение мозгового кровообращения — в восьми (5,4%), соматоформная дисфункция вегетативной нервной системы — в семи (4,7%)) и травматического характера (ЧМТ легкой степени тяжести) у 13 (8,8%) пациентов. Анализ с применением точного критерия Фишера выявил статистически значимые различия между пациентами с алкогольной зависимостью и больными алкоголизмом с коморбидным экзогенно-органическим поражением головного мозга по частоте встречаемости различных типов ЭЭГ (р < 0,001). Проведенное исследование наглядно показало, что наличие экзогенно-органического поражения головного мозга у больных алкоголизмом приводит к более выраженным функциональным изменениям головного мозга.
Заключение: раннее выявление патологической активности на ЭЭГ у больных алкогольной зависимостью позволит клиницистам своевременно проводить соответствующие лечебно-диагностические мероприятия и даст дополнительную информацию, необходимую для разработки персонализированных программ медицинской реабилитации больных с учетом их нейрофизиологического профиля.

Обоснование: мужчины и женщины характеризуются различной восприимчивостью к вирусной инфекции, в том числе Сoronavirus disease 2019 (COVID-19). Течение вирусных заболеваний, реакция на стресс и качество жизни (КЖ) пациентов могут отличаться в зависимости от пола.
Цель исследования: выявление особенностей психоэмоционального состояния и качества жизни у мужчин и женщин через три месяца после пневмонии COVID-19.
Пациенты и методы: в рамках исследования «Проспективное наблюдение пациентов после COVID-19-ассоциированной пневмонии» кросс-секционным методом обследованы 133 пациента (54,1% женщины; средний возраст 54 ± 9 лет). Использованы экспериментально-психологические методики (Patient Health Questionnaire-9, PHQ-9; Generalized Anxiety Disorder-7, GAD-7; The Perceived Stress Scale-10, PSS-10; The Short Form Health Status Survey-36, SF-36). Психический статус оценивал врач-психиатр, состояние сердечно-сосудистой системы — кардиолог.
Результаты: у женщин чаще выявлены психоэмоциональные нарушения (p = 0,011) и симптомы депрессии (p = 0,030). Все показатели качества жизни оказались выше у мужчин. У женщин снижение баллов шкалы жизненной активности ассоциировано с повышением частоты выявления признаков тревоги, депрессии (p = 0,004) и стресса, а повышение значений по шкале социального функционирования показало взаимосвязь с тяжелым поражением легких в остром периоде заболевания (p = 0,024). У мужчин снижение показателей по шкале интенсивности боли связано с выявлением нарушений психики (p = 0,039) и назначением психотропной терапии (p = 0,005). Выраженность стресса наблюдалась при снижении значений по всем шкалам опросника КЖ. Снижение показателей физического компонента здоровья (p = 0,006) и других физических аспектов КЖ связано с более старшим возрастом обследованных.
Заключение: психическое состояние значимо различается у мужчин и женщин через три месяца после перенесенной пневмонии COVID-19. КЖ представителей обоего пола связано со стрессом. У женщин КЖ зависит от психического состояния, у мужчин — от физического самочувствия. Полученные результаты могут применяться при планировании восстановительных мероприятий с учетом гендерных особенностей.

Обоснование: госпитализация пациентов пожилого возраста сопряжена с социально-психологической дезадаптацией, снижением уровня повседневного функционирования и формированием госпитализма. Пациенты, чье состояние внезапно ухудшается перед самой выпиской из психиатрического стационара, представляют трудную в диагностическом и терапевтическом плане группу, недостаточно исследованную на данный момент.
Цель исследования— изучить динамику состояния пожилых пациентов накануне запланированной выписки из стационара, выделить различные клинические варианты так называемого «предвыписного синдрома» и рассмотреть факторы, ассоциированные с этим феноменом.
Пациенты и методы: обследован 181 пациент отделения гериатрической психиатрии ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии им. В.М. Бехтерева» МЗ РФ. Включение в исследование происходило сплошным способом в соответствии с критериями. Основные методы исследования — клинико-психопатологический и клинико-анамнестический.
Результаты: внезапное ухудшение состояния перед выпиской наблюдалось у 81 пациента (44,8%) и было представлено обострением ведущего синдрома психического расстройства у 60 пациентов (33,2%), появлением новых симптомов в 12 случаях (6,6%) или соматической декомпенсацией в 9 наблюдениях (5,0%). Анамнез пациентов, чье состояние ухудшалось перед выпиской, характеризовался более продолжительными предшествующими госпитализациями. Эти больные получали большее количество назначенных лекарственных препаратов, обнаруживали более высокую частоту госпитализма и нарушений комплаенса, чем больные из группы сравнения, т.е. без ухудшения состояния накануне выписки. У пациентов с обострением или появлением новых симптомов психического расстройства перед выпиской медиана длительности заболевания составила 84 и 204 мес. соответственно. Соматическая декомпенсация развивалась у пациентов с медианой длительности психического заболевания 36 мес. и была сопряжена со скрытым отказом от приема лекарств.
Выводы: высокий риск ухудшения психического состояния перед выпиской диктует необходимость более раннего вовлечения пожилых пациентов в психотерапевтические и реабилитационные мероприятия и рационального психологического сопровождения на этапе подготовки к выписке.

Обоснование: дорсолатеральная префронтальная кора (ДЛПФК) является одной из наиболее поздно созревающих в онтогенезе областей мозга, структурно-функциональные аномалии которой играют важную роль в патогенезе шизофрении. Поскольку расстройства шизофренического спектра обычно манифестируют еще до полного созревания головного мозга, а их более раннее начало ассоциировано с худшим прогнозом, мы предположили, что более ранний возраст манифестации связан с более выраженными аномалиями ДЛПФК.
Цель исследования — анализ ассоциаций возраста манифестации расстройств шизофренического спектра со структурными и функциональными характеристиками ДЛПФК, по которым пациенты отличаются от группы здорового контроля.
Пациенты и методы: пациенты с расстройствами шизофренического спектра (F20, F25; n = 82) и психически здоровые испытуемые (n = 86) мужского пола прошли обследование методами структурной МРТ и функциональной МРТ покоя. Анализировали толщину коры, функциональную связанность ДЛПФК в каждом полушарии с остальными структурами мозга, локальную согласованность и амплитуду низкочастотных флуктуаций гемодинамического сигнала в ДЛПФК.
Результаты: у пациентов обнаружено снижение толщины серого вещества ДЛПФК билатерально, а также изменения (преимущественно снижение) функциональной связанности ДЛПФК с другими структурами мозга. Данные показатели не были ассоциированы с возрастом манифестации расстройств шизофренического спектра.
Заключение: выявленные в исследовании структурно-функциональные аномалии соответствуют общепринятым представлениям о ДЛПФК как об одной из ключевых областей в патогенезе расстройств шизофренического спектра, однако данные аберрации не связаны с возрастом манифестации психоза. Возможные интерпретации результатов и ограничения исследования обсуждаются в тексте.

Обоснование: болезнь Альцгеймера (БА) как наиболее распространенная форма деменции характеризуется ухудшением познавательных функций и обычно начинается с потери памяти о недавних событиях. Важен поиск биологических методов, чувствительных и доступных, которые можно было бы использовать для ранней диагностики БА и определения тяжести заболевания.
Цель исследования: разработка алгоритмов машинного обучения (МО) на основе таких воспалительных маркеров, как энзиматическая активность лейкоцитарной эластазы (ЛЭ) и функциональная активность α1-протеиназного ингибитора (α1-ПИ) для диагностики и оценки тяжести БА.
Пациенты и методы: в исследование включены 128 человек в возрасте от 55 до 94 лет (73,7 ± 7,9 года), из которых 91 пациент с диагнозом болезни Альцгеймера и 37 условно здоровых людей (контроль). В качестве классифицирующих признаков для построения моделей рассматривали показатели ЛЭ и α1-ПИ в плазме крови. Для построения модели машинного обучения применяли следующие алгоритмы: метод оптимально достоверных разбиений (Optimal Valid Partition, OVP), логистическая регрессия (LR), метод опорных векторов (SVM), случайный лес (RF), градиент бустинга (GB) и метод статистически взвешенных синдромов (МСВС). Был использован программный пакет Data Master Azforus. Прогностическую эффективность построенных классификаторов оценивали по общей точности (аccuracy), чувствительности (sensitivity), специфичности (specicity), F-мере и ROC-анализу.
Результаты: созданные алгоритмы машинного обучения позволили надежно разделить общую группу исследуемых (пациенты + условно здоровые), а также пациентов с различной тяжестью БА на 4 квадранта двумерной диаграммы в координатах ЛЭ и α1-ПИ и показали близкую и достаточно высокую прогностическую эффективность.
Заключение: разработанные алгоритмы машинного обучения оказались высокоэффективными в оценке тяжести БА на основе воспалительных маркеров (энзиматической активности ЛЭ и функциональной активности α1-ПИ) и могут быть полезными для ранней диагностики заболевания и своевременного назначения терапии.

Обоснование: в зарубежной науке и практике шкала критерия В соматического симптоматического расстройства (Somatic Symptom Disorder — B Criteria Scale, SSD-12) активно используется в диагностике когнитивных, эмоциональных и поведенческих аспектов соматизации, а также в скрининге и мониторинге соматоформных расстройств в общей популяции и у пациентов, обращающихся за первичной медицинской помощью.   Цель исследования: оценить надежность и валидность русскоязычной версии SSD-12 в популяционных условиях.
Участники и методы: выборку составили 1535 респондентов, заполнивших помимо SSD-12 набор диагностических шкал для оценки тревоги (Generalized Anxiety Disorder-7, GAD-7), депрессии (Patient Health Questionnaire-9, PHQ-9) и соматизации (Somatic Symptom Scale-8, SSS-8).
Результаты: адаптированная шкала имеет трехфакторную структуру, позволяющую диагностировать когнитивные, эмоциональные и поведенческие аспекты соматизации (SB χ2 (51) = 656, p < 0,001; CFI = 0,942; TLI = 0,925; SRMR = 0,037; RMSEA = 0,088 (CI 95% 0,082–0,094)). Надежность шкалы доказана с помощью адекватных показателей внутренней согласованности. Валидность шкалы подтверждена при получении ожидаемых корреляций между показателями соматизации по SSD-12 и SSS-8, тревоги по GAD-7 и депрессии по PHQ-9. Специфичность и чувствительность шкалы определены с использованием ROC-кривых для субшкал когнитивных, эмоциональных и поведенческих аспектов соматизации.
Заключение: русскоязычная версия SSD-12 психометрически состоятельна и может быть рекомендована в качестве инструмента диагностики когнитивных, эмоциональных и поведенческих аспектов соматизации в общей популяции.

Цель обзора – сопоставить «иерархические» и «модулярные» модели психических функций и психопатологических синдромов.
Материал и метод: в нарративном обзоре предпринят исторический анализ трудов мыслителей разного времени, выдвигавших концепции психических отклонений от нормы.
Обсуждение и заключение: иерархические модели восходят к концепциям древнегреческого философа Платона, модулярные модели – к концепциям немецкого врача F. Gall. Наиболее известной в отечественной психиатрии иерархической модели «кругов» позитивных и негативных общепсихопатологических синдромов А.В. Снежневского предшествовала иерархическая модель М.О. Гуревича и М.Я. Серейского, в свою очередь, опиравшаяся на концепцию «уровней» психики английского невролога J.H. Jackson и модель «регистров органа» E. Kraepelin. В немецкой психиатрии K. Jaspers приводил в первом издании «Общей психопатологии» модель «луковицы», обосновывая усложнение психопатологической симптоматики в зависимости от нозологии психических расстройств. Позднее американский психолингвист и философ J. Fodor предложил «модулярную» модель психики, согласно которой человеческая психика состоит из относительно независимых друг от друга «модулей» («инкапсулированных»), которые специфичны для определенной области стимулов, генетически детерминированы, соотносятся с определенными невральными структурами и являются «вычислительно автономными». Дальнейшее развитие концепции модулярного построения психики получили в работах психологов и психиатров «эволюционного» направления (модели «массивной модулярности», отрицавшие «инкапсуляцию» модулей по J. Fodor), опиравшихся в том числе и на модулярное построение мозга многих видов животных. Разнообразие оказывается присущим не только модулярным моделям психики, но и иерархическим. Так, например, последовательность общепсихопатологических позитивных синдромов в модели кругов А.В. Снежневского отличается от соотношения психопатологических синдромов в модели «регистров» E. Kraepelin, который на заключительном этапе своей научной деятельности постулировал положения сравнительной психиатрии, во многом сходные с принципами последующего направления эволюционной психиатрии.

Обоснование: влияние семейного опыта и социального окружения на употребление алкоголя пациентами с психическими расстройствами мало исследовано, несмотря на то что оно может быть еще одним фактором помимо болезни, определяющим употребление алкоголя.
**Цель работы:**изучение влияния семейных традиций и среды на употребление алкоголя пациентами с психическими расстройствами.
Пациенты: 106 пациентов с различными психическими расстройствами, получавших лечение в стационарных и амбулаторных условиях.
Методы: анализ медицинских карт и интервью с использованием опросника «Употребление алкоголя: опыт, паттерн, лечение», теста употребления алкоголя (Alcohol Use Disorders Identification Test, AUDIT), шкалы оценки побочных эффектов (Udvalg for Kliniske Unders gelser, UKU), шкалы комплаентности (Drug Attitude Inventory-10, DAI-10).
Результаты: доля пациентов с высоким уровнем риска в отношении алкоголя составила 21% от всех испытуемых. Пациенты с высоким уровнем риска отличались по стилю употребления алкоголя в родительской семье: их родители чаще употребляли алкоголь. Первые пробы алкоголя пациентами также происходили в родительской семье. Все пациенты с высоким риском начали употреблять алкоголь до развития заболевания. В окружении таких пациентов в прошлом было больше людей, употребляющих алкоголь в больших количествах. Несмотря на то, что у пациентов с психическими расстройствами и высоким уровнем риска алкоголизации изменилось окружение в настоящем, они все же более склонны к ситуативному выбору алкоголя, чаще используют его для совладания с трудностями, и, по-видимому, используют тот же стиль поведения в отношении алкоголя, сложившийся ранее.
Выводы: пациенты, у которых обнаружен высокий риск проблем в отношении алкоголизации, вероятно, вынесли стиль употребления спиртных напитков из родительской семьи, они чаще употребляют алкоголь под влиянием ситуации. Тем не менее одной трети пациентов удалось сократить употребление алкоголя за время психической болезни.

Обоснование: разработка проблемы аффективных нарушений у больных с шизотипическим расстройством с ведущими расстройствами пищевого поведения (РПП) в детско-подростковом возрасте является неизменно актуальной. Однако сопутствующие ему расстройства и их динамика исследованы недостаточно.
Цель работы: изучить клинико-психопатологическую структуру аффективных нарушений у пациентов с шизотипическим расстройством и ведущими в клинической картине расстройствами пищевого поведения.
Пациенты и методы исследования: в исследование включены 50 пациентов (9 мальчиков, 41 девочка) в возрасте от семи лет до 16 лет (средний возраст 13,2 ± 2,7 года) в соответствии с диагностическими критериями включения: 1) шизотипическое расстройство; 2) расстройства пищевого поведения; 3) аффективные расстройства. В исследовании применяли соматический, клинико-психопатологический, клинико-катамнестический, психометрический (шкала Гамильтона для оценки депрессий, the Hamilton Depression Rating Scale, HDRS), шкала оценки позитивных и негативных синдромов (Positive and Negative Syndrome Scale, PANSS) методы.
Результаты: у пациентов с шизотипическим расстройством и аффективными нарушениями наблюдались следующие варианты РПП: нервная анорексия (НА — первый тип), нервная анорексия с доминированием булимии (НАНБ — второй тип), нервная анорексия с доминированием булимии и вомитоманией (НАНБ + В — третий тип). Аффективные нарушения при первом типе течения РПП отличались выраженной депрессивной триадой, суицидальными мыслями и ступором на кахектическом этапе болезни. Аффективные нарушения при втором типе течения РПП характеризовались смешанным аффективным состоянием: короткой непродуктивной манией c идеями дисморфофобии и идеями отношения, сменяющейся затяжным депрессивным состоянием с сенесто-ипохондрическими нарушениями, астенией, нарастанием когнитивных нарушений. Аффективные нарушения при третьем типе течения РПП характеризовались, помимо тимического компонента, наличием выраженных бредовых и дисморфофобических расстройств и идей отношения, психопатоподобным поведением, деперсонализационно-дереализационными нарушениями, астенией и когнитивными нарушениями. Аффективная патология при шизотипическом расстройстве с РПП так же, как и дисморфофобический синдром, сохранялась длительное время. Наиболее тяжелое течение наблюдалось у третьей группы пациентов (НАНБ + В), что было обусловлено значительной долей психотических расстройств в структуре синдрома и соматическими осложнениями вследствие рвотного поведения.
Выводы: пациенты с шизотипическим расстройством и ведущей симптоматикой в виде РПП и аффективных нарушений требуют комплексного подхода к терапии, включающего соматическое и психофармакологическое лечение.

Обоснование: распространенность, тяжесть и гетерогенность когнитивных нарушений (КН) у лиц пожилого возраста наряду с ограниченными возможностями терапии определяют актуальность проблемы своевременной диагностики когнитивной дисфункции.
Цель исследования — выявить сочетание наиболее информативных показателей, позволяющих дифференцированно подходить к диагностике поздневозрастных когнитивных нарушений.
Пациенты и методы: проведено обследование 213 пациентов (99 человек 50–65 лет, 114 пациентов старше 65 лет) Центра высоких медицинских технологий МЗ РФ г. Калининграда с жалобами на снижение умственной работоспособности, памяти и внимания. Нейропсихологическое исследование проводилось с использованием Монреальской шкалы оценки когнитивных функций (Montreal Cognitive Assessment, МоСА), госпитальной шкалы тревоги и депрессии (Hospital Anxiety and Depression Scale, HADS), субъективной шкалы оценки астении (Multidimensional Fatigue Inventory, MFI-20), дополнительных тестов для исследования когнитивных нарушений. Для статистического анализа применялись алгоритмы машинного обучения, язык программирования Python, библиотеки Pandas и SciPy.
Результаты: для пациентов возрастной категории 50–65 лет высокая релевантность обнаружена для исполнительной дисфункции, снижения внимания, астении, тревожности, заболеваний эндокринной системы. Для пациентов старше 65 лет значимыми признаками являлись семантическая афазия, нарушение восприятия и памяти, гиперлипидемия, наличие ишемического инсульта в анамнезе, ожирение. Значимая отрицательная корреляция возрастного показателя выявлена с параметрами депрессии и тревожности; положительная корреляция — с показателями физической астении, нарушений восприятия, памяти и семантической обработки информации.
Заключение: результаты демонстрируют среднестатистические значения распространенности когнитивной дисфункции у пациентов пожилого возраста. Тесты, оценивающие зрительное восприятие и семантическую обработку информации, могут представлять интерес в ранней диагностике когнитивных нарушений дегенеративного характера в пожилом возрасте. Дискриминантный анализ широкого спектра переменных, связанных с возрастными параметрами, позволит более эффективно прогнозировать траектории старения, не прибегая к трудоемким диагностическим методикам.

Обоснование: роль фактора пола в различиях проявлений нормы и патологии не ограничивается феноменом полового диморфизма. Известна различная распространенность отдельных заболеваний у мужчин и женщин, в частности кратное превышение частоты деменции при болезни Альцгеймера (БА) у женщин в сравнении с мужчинами. С учетом роли нейровоспаления в патогенезе нейродегенеративных заболеваний есть основание предполагать половые различия в показателях воспаления на разных стадиях деменции при БА.
Цель исследования: сравнительный анализ показателей системы воспаления в плазме крови мужчин и женщин на разных стадиях БА.
Пациенты, группа контроля и методы исследования: в исследование включены 210 пациентов с БА (101 мужчин и 109 женщин) от 49 до 94 лет (средний возраст 72,3 ± 8,2 года) с разной степенью тяжести деменции: мягкой, умеренной, тяжелой. В плазме периферической крови спектрофотометрическим методом определяли энзиматическую активность лейкоцитарной эластазы (ЛЭ) и функциональную активность α1-протеиназного ингибитора (α1-ПИ), иммуноферментным методом (ELISA) определяли уровень С-реактивного белка (СРБ) и интерлейкина-6 (ИЛ-6). Контрольную группу составили 52 психически здоровых человека, которые по возрасту и полу не отличались от больных.
Результаты и обсуждение: в крови пациентов с различной тяжестью деменции при БА наблюдалось статистически значимое увеличение активности α1-ПИ по сравнению с контролем (р < 0,0001), независимо от пола. Для всех подгрупп пациентов с БА показатели энзиматической активности ЛЭ находились в пределах контрольного диапазона или выходили за пределы его нижней границы. Низкая активность ЛЭ наблюдалась у мужчин по сравнению с женщинами как в общей группе, так и при умеренной деменции (р = 0,005105, р = 0,028672 соответственно). При тяжелой деменции достоверное снижение активности ЛЭ по сравнению с контролем не зависело от пола. Низкая активность ЛЭ в крови пациентов с БА наряду с повышенным уровнем других маркеров воспаления может быть отражением критического нарушения проницаемости гематоэнцефалического барьера и/или функциональной истощенности нейтрофилов вследствие длительно текущего воспалительного процесса. У мужчин по сравнению с женщинами обнаружено повышение уровня провоспалительного цитокина ИЛ-6 в общей группе и при умеренной деменцией (р = 0,021238, р = 0,027894 соответственно). Высоко достоверное повышение уровня СРБ выявлялось только у мужчин в подгруппах с различной тяжестью деменции. Показатели СРБ у мужчин достоверно выше, чем у женщин, на стадии умеренной и тяжелой деменции (р = 0,000906, р = 0,000049 соответственно).
Заключение: найдены отличительные особенности спектра воспалительных маркеров, зависимые от пола и тяжести деменции при БА. Эти результаты могут быть использованы для разработки профилактических или терапевтических стратегий с учетом пола пациентов с мягким когнитивным снижением с целью определения риска и устойчивости к развитию деменции.