Сегодня произведение Ф. И. Тютчева «Есть в осени первоначальной…» лишено герменевтического отношения, несмотря на свою хрестоматийность. В основном оно используется как материал для тренировки школьников в поиске метафор, эпитетов, олицетворений и т. д. Отношение читателя с позиций участного мышления предполагает нечто другое - прояснение художественных закономерностей изображенного мира.
Цель исследования - выяснение функциональной роли удивления как особой мыслительноэмоциональной «операции» в работе автора с материалом. Показано, что благодаря ему происходит дробление художественного времени и одновременно его замедление. В результате изображаемый пейзаж приобретает более детальный характер, автор приходит к выводу об особом антиномическом способе мышления поэта, благодаря которому тонко выписанные детали картины природы становятся воплощением философской идеи о единстве двух аспектов человеческого существования - духовного и материального. Сравнение нити паутины с человеческим волосом в метафоре «паутины тонкий волос» вписывает образ человека в детализированный миропорядок, приобщает его к единству всего сущего. Цикличность жизни выражается сценой жатвы, которая представляет собой не просто воспоминания лирического героя, а указание на грядущую трансформацию.
Сегодня произведение Ф. И. Тютчева «Есть в осени первоначальной…» лишено герменевтического отношения, несмотря на свою хрестоматийность. В основном оно используется как материал для тренировки школьников в поиске метафор, эпитетов, олицетворений и т. д. Отношение читателя с позиций участного мышления предполагает нечто другое - прояснение художественных закономерностей изображенного мира. Цель исследования - выяснение функциональной роли удивления как особой мыслительноэмоцио нальной «операции» в работе автора с материалом. Показано, что благодаря ему происходит дробление художественного времени и одновременно его замедление. В результате изображаемый пейзаж приобретает более детальный характер, автор приходит к выводу об особом антиномическом способе мышления поэта, благодаря которому тонко выписанные детали картины природы становятся воплощением философской идеи о единстве двух аспектов человеческого существования - духовного и материального. Сравнение нити паутины с человеческим волосом в метафоре «паутины тонкий волос» вписывает образ человека в детализированный миропорядок, приобщает его к единству всего сущего. Цикличность жизни выражается сценой жатвы, которая представляет собой не просто воспоминания лирического героя, а указание на грядущую трансформацию.
Сегодня произведение Ф. И. Тютчева «Есть в осени первоначальной…» лишено герменевтического отношения, несмотря на свою хрестоматийность. В основном оно используется как материал для тренировки школьников в поиске метафор, эпитетов, олицетворений и т. д. Отношение читателя с позиций участного мышления предполагает нечто другое - прояснение художественных закономерностей изображенного мира. Цель исследования - выяснение функциональной роли удивления как особой мыслительноэмоцио нальной «операции» в работе автора с материалом. Показано, что благодаря ему происходит дробление художественного времени и одновременно его замедление. В результате изображаемый пейзаж приобретает более детальный характер, автор приходит к выводу об особом антиномическом способе мышления поэта, благодаря которому тонко выписанные детали картины природы становятся воплощением философской идеи о единстве двух аспектов человеческого существования - духовного и материального. Сравнение нити паутины с человеческим волосом в метафоре «паутины тонкий волос» вписывает образ человека в детализированный миропорядок, приобщает его к единству всего сущего. Цикличность жизни выражается сценой жатвы, которая представляет собой не просто воспоминания лирического героя, а указание на грядущую трансформацию.
Цель исследования - установление различных факторов, благодаря которым образ Фауста в одноименной повести Тургенева усложняется и обогащается как результат взаимодействия русского и европейского типов сознания, а также благодаря проекции в этом образе личного жизненного опыта Тургенева и его восприятия социальной обстановки в России первой половины XIX в. Показано, что герой-повествователь не воплощен в образ Фауста Гёте непосредственно, а являет собой некий гибридный образ, в котором сочетаются черты Фауста и Мефистофеля. В ходе сравнительно-сопоставительного анализа доказывается, что тургеневский Фауст антиномически совмещает противоположные качества: эгоизм и нигилизм соединяются в нем со стремлением к добру, тягой к истине и красоте. В образе главного героя повести «Фауст» Тургенев раскрывает феномен постоянно рефлексирующего эгоиста, осмысляя его в свете христианских моральных идеалов, а также пантеизма, античной и немецкой философии. В результате исследования делается вывод о том, что тургеневский образ Фауста порожден противостоянием двух начал бытия, природного (Бога) и человеческого, теистического и пантеистического. Этим противостоянием порождается внутренний конфликт, который может быть преодолен только путем отказа от собственной индивидуальности, от своего «я». Единственный способ достичь единства со всем сущим для Фауста Тургенева - это служение своему долгу.