Введение. Статья посвящена исследованию факторов, определяющих развитие сельских территорий в годы после финансово-экономического кризиса первого десятилетия XXI в. На основе анализа государственных программ развития сельского хозяйства, состояния окружающей среды и протестной активности населения представлены выводы и предложения по институтам и инструментам управления территориальным развитием в условиях институциональных и структурных изменений в аграрной экономике России. Цель. Рассматриваются важнейшие изменения в социальном развитии сельских территорий с 2002 по 2018 гг. В настоящее время социальная политика государства в целом и государственная поддержка развития сельских территорий пока не позволяют российскому селу выйти из фазы своей системной деградации. В этой связи предпринята попытка адаптировать когнитивные модели к выявленным тенденциям развития сельских территорий, предложить их в качестве новых инструментов управления территориальным развитием. В статье использованы статистические и информационно-аналитические материалы Росстата, информационные базы Минсельхоза России, Минтруда Ростовской области, результаты мониторинга СМИ и экспериментальных расчетов, материалы научных центров. Методы и приемы. В исследовании применяется когнитивная модель, которая позволяет отражать быстрое изменение в социально-экономическом развитии территорий, устанавливать опорные точки, обеспечивающие гармонизацию структурных характеристик развития сельских территорий. Результаты. Проведен анализ социально-экономических тенденций в развитии сельских территорий в последнее десятилетие, а также анализ состояния экологии и уровня конфликтности на селе. Отмечено, что, несмотря на обновление социальной инфраструктуры, продолжает снижаться уровень социального контроля сельских территорий. Особое внимание уделено протестной активности населения регионов, в том числе в сельской местности. Раскрыты возможности применения когнитивных моделей как инструментов управления развитием сельских территорий путем введения в них конфликтологического блока и включения в него таких концептов, как «протестная активность сельского населения», «протестный потенциал региона (муниципалитета), сельского поселения» (рейтинг Института региональной экспертизы); «рейтинг Центра экономических и политических реформ».
Цель статьи — анализ геодемографической динамики населения сельских районов Волгоградской области в последней трети ХХ - начале XXI вв., фиксация территорий и ареалов глубокой депопуляции, постепенно формирующихся в качестве зон хронической социально-экономической стагнации, зонирование сельского пространства региона в зависимости от темпов и направления демографической динамики. Результаты. Проблемы современной демографии региона уходят корнями в 1950-1960-е гг. В последние десятилетия советского периода в результате активного оттока в города ежегодные демографические потери сельской местности составляли 5-9 тыс. человек. Данный устойчивый депопуляционный тренд прервался только в первой половине - середине 1990-х гг., в годы масштабного притока переселенцев, последовавшего вслед за распадом СССР. Данное миграционное пополнение сумело с избытком восполнить начавшуюся в постсоветский период естественную убыль сельского населения области. Но уже к началу 2000-х гг. депопуляция сельских территорий возобновилась, и с этого времени демонстрирует нарастающие темпы за исключением ряда лет (2008-2012 гг.), на протяжении которых демографическая динамика положительно реагировала на комплекс мер, предпринятых федеральным центром по повышению репродуктивной активности населения и снижению его смертности. Ресурс данных социальных программ был исчерпан в середине 2010-х гг. Быстрое сокращение массива женщин детородного возраста в последние годы привело к новому ускорению естественной убыли сельского населения региона, с которой по- прежнему совмещен устойчивый миграционный отток из сельских поселений в города.
Как результат, в пределах сельской местности области фиксируется обширная зона масштабной, устойчивой депопуляции (северозапад и центр), включающая территории, потерявшие за последние полвека до 30-40% своего населения и продолжающие интенсивно его терять в настоящее время (более 1% ежегодно). Значительная часть остальных сельских районов региона также характеризуется устойчивой депопуляцией, размеры которой, однако, несколько ниже и не чреваты социальной деградацией местных территориальных сообществ уже в среднесрочной перспективе. Демографически устойчивым является положение только небольшого ряда районов, прилегающих к областной столичной агломерации. Данные территории составляют ограниченный ареал, характеризуемый сохранением или даже определенным ростом численности сельского населения прежде всего за счет миграционного притока. Все три выделенных зоны являются достаточно устойчивыми по основным факторам своей демографической динамики (параметрам естественного воспроизводства, направлениям и масштабам миграционной активности). И потому дальнейшая неизбежная депопуляция сельских территорий области будет совмещаться с нарастающей демографической поляризацией пространства региона, концентрацией сельского населения в небольшом числе южных районов и постепенным социодемографическим опустыниванием остальных субрегионов.