Монголоведение

Введение. Статья посвящена исследованию религиозно-мифологической традиции ойратов, которая лежит в основе их этнической картины мира. Цель исследования заключена в выявлении соотношения разностадиальных пластов в структуре архаических мифов, появившихся после принятия буддизма ойратами. Материалы и методы. Основным материалом исследования послужили образцы мифов ойратов Синьцзяна, опубликованные в фольклорных сборниках и перио­дических изданиях на «ясном письме» во второй половине прошлого столетия. Анализ такого рода образцов устного творчества вызывает необходимость применения не только традиционных методов исследования устной словесности, но и междисциплинарного подхода, позволяющего выявить закономерные процессы, обеспечивавшие отбор и сохранение определенных сюжетов и устойчивость религиозно-мифологической традиции. Результаты. Исторические и культурные связи ойратов уходят в глубину древней истории тюрко-монгольских народов Центральной Азии. Вследствие этого в их мифологии и сказочном фольклоре наблюдаются разные пласты архаических мифов, древних религиозных воззрений и буддийской мифологии. В содержании ряда мифологических и сказочных сюжетов, в которых наблюдается пересечение моральных и религиозных установок буддизма с устной традицией, персонажами выступают как сам Будда, так и другие божества буддийского пантеона. Анализ текстов ойратских мифов показывает, что сосуществование устной художественной системы с буддийской литературой повлекло естественное внедрение буддийского взгляда на мир во все аспекты духовной жизни ойратов, в том числе в структуру и содержание архаических мифов.

Введение. В статье рассматривается портрет маньчжурского аристократа хэшо Го-циньвана Юньли (1697–1738) — младшего брата цинского императора Юнчжэна и дяди императора Цяньлуна. Цель исследования — выявить и изучить предметы вооружения и снаряжения центральноазиатского образца на указанном портрете. Результаты. Установлено, что портрет Юньли был написан знаменитым европейским художником-миссионером Дж. Кастильоне в 1735 г., вскоре после возвращения Юньли из поездки к Далай-ламе, которая состоялось зимой-весной того же года. Комплексный анализ источников показал, что хэшо го-циньван сочетает цинскую одежду с деталями снаряжения центральноазиатского образца. К числу таких предметов можно отнести колчан так называемого «ойратского типа», седло «ойратского образца» (элэтэ ши маань), и, возможно, некоторые другие элементы конского убранства. Не исключено, что данные предметы были переданы в дар Юньли представителями ойратской (хошутской) или тибетской знати во время его визита к Далай-ламе в 1735 г. В связи с тем, что рассматриваемый портрет надежно датирован, он может привлекаться для атрибуции и датировки аналогичных или близких по оформлению колчанов и седел ойратов и тибетцев, хранящихся в оте­чественных и зарубежных музейных и частных собраниях. Выводы. Материалы цинской иконографии в настоящее время недостаточно активно привлекаются для изучения ойратского культурного наследия. Всесторонний анализ цинских изобразительных источников может сыграть важную роль в изучении вооружения, снаряжения, костюма, военной символики и военного дела ойратов и их соседей конца XVII–XVIII вв.