Архив статей журнала
В статье рассмотрены вопросы организации и проведения прокурорских проверок, представлены результаты авторских исследований, посвященных основам тактики надзорной деятельности прокуратуры. Тактика разрабатывается для достижения целей и выполнения задач каждой надзорной стадии, а в ходе данного процесса выявляются проблемы, связанные с надзорной деятельностью. Анализ научных и практических источников привел к обнаружению несовершенства нормативного правового регулирования надзорной деятельности прокуратуры, характерного для органов прокуратуры советского и современного периодов. Такое положение дел негативно влияет на развитие надзорной деятельности органов прокуратуры РФ, уровень состояния законности в государстве и совершенствование профессиональных навыков прокурорских работников. Поскольку тактика является одним из главных факторов повышения эффективности, автором предложен к использованию в практической деятельности прокуроров алгоритм разработки и реализации тактики надзорной деятельности прокуратуры. В содержание предложенного алгоритма входят конкретные элементы, формирующие универсальную конструкцию по их использованию на любой из надзорных стадий в зависимости от условий надзорной ситуации. Результаты исследования показали, что указанный алгоритм реализуется по принципу основных алгоритмических конструкций в информатике. Ввиду трудоемкости процесса разработки тактики автор предлагает использовать для этого цифровые технологии, что позволит более рационально распределять рабочее время, обрабатывать и хранить в органах прокуратуры бо́льшие объемы информации, полученной при осуществлении надзорной деятельности.
Принятие в ЕС Закона об искусственном интеллекте и включение в план работы законодательных органов Китая разработки соответствующего единого закона об ИИ показывает, что от этических кодексов и стратегий развития технологии мир переходит к вопросу всеохватного регулирования применения ИИ. В российской литературе на фоне большого внимания к актам ЕС недостаточное внимание уделено регулированию ИИ в Китае. Анализ показал, что уникальный опыт сегментарного регулирования в Китае и в определенной степени экспериментально-правового подхода в России позволяет действовать максимально аккуратно в создании системы регулятивной песочницы, формируя достаточно узко дифференцированное регулирование систем ИИ. Китайский подход к соблюдению социалистической морали и нравственности при применении ИИ в духе «развития науки и технологий во благо» и «подхода, ориентированного на человека» соответствует тенденциям российского права к защите традиционных духовно-нравственных ценностей. Китайская схема регулирования рисков классифицирует риски не горизонтально, а в зависимости от возникающих из одного и того же продукта, что больше подходит для таких технологий, как генеративный ИИ. Это может быть учтено при формировании российской позиции к содержанию правового регулирования применения ИИ.
Автор формирует научно обоснованные выводы о направлениях развития судебной практики по вопросам применения недавно появившихся в ГК РФ норм, связанных с использованием цифровых технологий субъектами экономического оборота. В статье делается принципиальное заключение о том, что суды нередко используют рассматриваемые нормы не в том контексте, который имелся в виду при их создании. Практика по данным делам не может считаться сформированной, что, помимо прочего, подразумевает необходимость подготовки научно обоснованных разъяснений на уровне Верховного Суда РФ. Среди наиболее сложных остается вопрос о возможности применения ст. 141.1 ГК РФ по аналогии для регулирования отношений по поводу цифровых активов, прямо в законе не указанных. Рассуждая об электронном способе заключения договора, сто́ит сделать вывод о том, что статья 160 ГК РФ говорит о допустимости процедуры доказывания факта заключения договора и его условий, а не о субъективных гражданских правах участников экономического оборота на использование электронных средств коммуникации. Складывается точка зрения о существовании опровержимой презумпции того, что стороной сделки, заключенной посредством электронной идентификации, является тот субъект, который указан в документах о сделке.