Статья: Переговоры по иранской ядерной программе: феномен СВПД, современное состояние и перспективы развития (2025)

Уже давно ученые пытаются найти ответ на вопрос о причинах насилия и конфликтов в отношениях между людьми и сообществами. Одной из последних таких попыток стала опубликованная в 2024 г. работа британского историка Р. Дж. Овери с характерным названием «Почему война?», которой и посвящена настоящая рецензия. Опираясь на междисциплинарный подход, автор анализирует широкий спектр предпосылок, обусловливающих войны, — от биологических факторов и психологических особенностей принятия индивидуальных и групповых решений до стремления к доминированию и контролю над ресурсами. Р. Дж. Овери делает вывод, что ни один из этих факторов не стоит абсолютизировать; скорее следует говорить о сложной комбинации различных социально-экономических, политических, психологических и иных причин, подталкивающих государство к ведению войн. Рецензент заключает, что, хотя монография и не лишена ряда недостатков, связанных, в частности, с некоторой поверхностностью рассуждений автора в разделах, затрагивающих проблематику естественных наук, ее можно рекомендовать политологам, историкам и экспертам-международникам в качестве отправной точки для дальнейшего, более глубокого исследования этой, к сожалению, по-прежнему актуальной темы.

Во многих регионах мира в последние годы наблюдается всё большее нарастание политического и экономического соперничества западных стран с Россией и Китаем. Не стала исключением и Центральная Азия, где объектом межгосударственной конкуренции и политической инструментализации становятся, в частности, инвестиционные потоки и программы содействия международному развитию (СМР). Целью данной статьи является определение того, как ключевые западные доноры воспринимают характер и масштаб инвестиционных политических рисков в регионе и какие инструменты они используют для их митигации. В первом разделе выявлена специфика регионального преломления глобального тренда на усиление позиций незападных стран в структуре финансовых потоков. Автор заключает, что тенденция к перераспределению баланса в пользу незападных государств в Центральной Азии проявляется весьма рельефно, заставляя западные страны адаптировать свою политику в регионе к меняющемуся ландшафту политических рисков. Во втором разделе рассмотрено, как проблема противодействия растущему влиянию России и КНР в Центральной Азии осмысляется в программных документах ведущих стран Запада: США, Германии и Великобритании. Показано, что всех их в данном контексте объединяет стремление обусловить предоставление помощи развитию реализацией мер, направленных на снижение влияния Китая и России на региональные дела. В третьем разделе перечислены практические шаги указанных государств в данной области, направленные в том числе на митигацию политических рисков для их национальных компаний на пространстве Центральной Азии. Автор показывает, что, несмотря на определенные различия, основную митигационную нагрузку во всех трех случаях несут именно «классические» инструменты СМР. К ним относятся в первую очередь программы совершенствования судебно-правовых систем, противодействия коррупции, помощи в улучшении бизнесклимата, а также в переформатировании энергетической инфраструктуры региона в целях ее замыкания на западные страны. По мнению автора, подобная политика западных доноров в сфере СМР, направленная на митигацию рисков, исходящих, в их понимании, от РФ и КНР, хотя и имеет неоднозначные результаты, создает в свою очередь значимые риски для внешнеэкономической деятельности китайских и российских компаний в Центральной Азии. Анализ этих рисков, однако, требует отдельного научно-прикладного исследования.

Арктика, которая долгое время рассматривалась как регион, находящийся за рамками международных конфликтов и противоречий, постепенно превращается в объект межгосударственного соперничества. Вместе с тем даже «украинский кризис» 2014 г. и начало специальной военной операции не отменили полностью присущую региону логику взаимовыгодного сотрудничества. Цель настоящей статьи заключается в определении потенциальных направлений для продолжения, а воз- можно, и углубления конструктивного диалога в Арктике. В связи с этим в рамках данной статьи последовательно рассматриваются новейшие тенденции в межгосударственном взаимодействии в таких областях, как: совершенствование международно-правового режима в Арктике, развитие сотрудничества в области энергетики, транспорта, логистики, научных исследований, выработки адекватной климатической стратегии и экологического мониторинга. Авторы заключают, что, хотя деструктивная позиция «коллективного Запада», занятая им в отношении России в Арктике в последние годы, создала немало проблем для развития плодотворного международного сотрудничества в регионе и во многом обесценила концепцию «арктической исключительности», возможности для восстановления конструктивного диалога во всех рассмотренных областях сохраняются. Особую роль в этом процессе может сыграть научная дипломатия. В то же время авторы констатируют, что этот диалог будет развиваться в новых условиях: происходит формирование двух мало пересекающихся сфер международного сотрудничества в Арктике. Одна из них охватывает взаимодействие между странами «коллективного Запада», которое «кристаллизуется» вокруг «ядра» в виде США и НАТО, вторая же включает отношения между Россией и дружественными ей странами Азии (Китай, Вьетнам, Индия, ОАЭ), причем круг этих стран в перспективе может расшириться.

В результате политики администрации Дж. Байдена на российском направлении российско-американские отношения оказались в состоянии глубокого кризиса. Был заморожен переговорный процесс между двумя странами по военно-политическим вопросам, включая разоружение и региональные конфликты. Широкомасштабные американские экономические санкции нанесли сильнейший удар по торгово-экономическим и научно-техническим связям между двумя странами. Однако возвращение на президентский пост республиканца Д. Трампа открывает окно возможностей для возобновления двустороннего диалога по широкому кругу проблем. Перспективы этого диалога во многом зависят от готовности американской стороны отойти от чрезмерно идеологизированных подходов к восприятию современных международных отношений и роли в них США, характерных для предшествовавшей администрации. Для того чтобы оценить вероятность подобного пересмотра внешнеполитических установок Вашингтона, представляется целесообразным проанализировать взгляды американских политических и академических элит на перспективы развития российско-американских отношений в момент передачи власти от администрации Дж. Байдена администрации Д. Трампа и в первые месяцы 2025 г. В этой связи в тексте рассмотрен широкий спектр мнений — от приверженцев политического реализма, выступающих за возобновление российско-американского диалога, до либеральных ястребов и неоконсерваторов, рассматривающих такой диалог как подрыв американских демократических и либеральных ценностей. Автор заключает, что можно наблюдать постепенный отход части американских политико- академических элит от триумфализма, который доминировал в сознании американских правящих кругов после краха биполярного мира. Наиболее ярко эта тенденция обозначилась в оценках перспектив стратегического диалога между США и Российской Федерацией. Как полагают многие представители политико-академической элиты Соединенных Штатов, Вашингтон будет участвовать в этом диалоге с позиций относительной слабости. Впрочем, автор подчеркивает, что в условиях продолжающегося конфликта на Украине, в котором США принимают непосредственное участие, полноценное возобновление российско-американского диалога по стратегической стабильности исключено. И пока не очень понятно, что будет делать нынешняя администрация для выхода из сложившейся в российско-американских отношениях ситуации. Конструктивные переговоры возможны только при условии готовности обеих сторон вести равноправный диалог и признавать легитимные национальные интересы друг друга.

Каждая новая американская администрация принимает и публикует ряд важных документов, в которых отражены официальные взгляды руководства страны на наиболее актуальные проблемы внешней и внутренней политики Соединенных Штатов. Среди подобных проблем государственного уровня далеко не последнее место занимают вопросы войны и мира, оценки угроз и вызовов международной безопасности, роли военной силы и ядерного оружия в ее обеспечении и целый ряд других. При этом каждая новая администрация так или иначе корректирует взгляды своих предшественников на названные проблемы, особенно если те принадлежат к другой политической партии. Настоящая интрига сложилась в этой связи с приходом в 2025 г. к власти в США Д. Трампа. Для того чтобы приблизиться к пониманию контуров обновленной стратегии США в сфере международной безопасности, оценить степень ее возможной преемственности по отношению к подходам предыдущих администраций, авторы провели последовательный сравнительный анализ ключевых документов американского политико-военного планирования по нескольким основным параметрам: 1) как в них оценивается международная обстановка в целом; 2) какими видятся основные угрозы и вызовы безопасности; 3) кто рассматривается в качестве вероятных противников США; 4) как оценивается роль ядерного оружия в политике безопасности США; 5) как трактуются проблемы стратегической стабильности и стратегического сдерживания; 6) какие требования предъявляются к ядерным силам США; 7) какие приоритеты ставятся в рамках программ модернизации ядерных сил; 8) какую позицию они занимают по проблеме контроля над ядерными вооружениями. Авторы приходят к выводу, что новая администрация Д. Трампа, безусловно, внесет определенные изменения в документы стратегического планирования США, принятые Дж. Байденом, прежде всего в направлении усиления роли ядерных вооружений в политике безопасности, равно как и развития систем противоракетной обороны. Основное внимание США будет, вероятно, обращено на Китай, в то время как проблемы, связанные с Россией, станут рассматриваться как носящие менее долгосрочный характер и более поддающиеся урегулированию в интересах Соединенных Штатов. При этом контроль над ядерными вооружениями отойдет на второй план в американской политике, хотя попытки привлечь Китай к этому процессу могут быть продолжены. Запланированные программы модернизации стратегических ядерных сил США останутся неизменными, но могут быть дополнены расширением программ в области противоракетной обороны. В целом политика безопасности США будет носить более жесткий характер и требовать, наряду с прочим, быстрого и эффективного разрешения всех существующих и потенциальных проблем в данной области.

В истории соперничества региональных и внерегиональных игроков в Южной Аравии особняком стоят взаимоотношения Соединенного Королевства и Египта. Качественно новое звучание англо-египетское противостояние приобрело в 1960-е годы на фоне гражданской войны в Йемене, став одним из первых примеров так называемых прокси-войн на Ближнем Востоке. В первом разделе статьи рассмотрен исторический контекст англо-египетского соперничества в регионе, а также выявлены его непосредственные участники в лице независимого от Великобритании Йеменского Королевства, английских протекторатов Аравийского полуострова и находившейся под властью британской короны колонии Аден. Отмечается, что после прихода к власти в Египте Г. А. Насера, активно продвигавшего идею панарабизма, Великобритании стало сложнее удерживать позиции в регионе. Во втором разделе проанализированы противоречивые установки и подходы британских элит к реагированию на усиление арабского национализма в Южной Аравии после провала Суэцкой операции. С одной стороны, Соединенное Королевство было не готово к ведению полноценных военных действий в регионе, не желая окончательно подорвать свою репутацию в арабском мире. С другой стороны, британские политики были одержимы подозрениями в отношении экспансионистских планов Г. А. Насера и стремились продемонстрировать ему и всему миру готовность отстаивать свои интересы. Как показывает автор, в 1956–1958 гг. Соединенное Королевство ограничивалось организацией рейдов преданных британской короне племен на территорию Йеменского Королевства и нанесением точечных ударов по территории подконтрольных ей протекторатов. В третьем разделе показана эволюция британского подхода к ведению боевых действий в Южной Аравии: от локальных «актов возмездия» к своего рода гибридной войне с Египтом уже на территории Йеменской Республики, провозглашенной в 1962 г. Автор отмечает, что к более решительным действиям по поддержке йеменских роялистов кабинет Г. Макмиллана подталкивали не только быстро менявшиеся события в регионе и активизация арабских националистов, но и усиливавшаяся критика политического курса Консервативной партии, которая исходила от части ее членов в лице «Аденской группы» и оппозиции. Делается вывод, что переход к тактике прокси-войны был осознанным шагом британского руководства, который стал результатом осмысления неудачного опыта Суэцкого кризиса и в то же время проявлением инерции имперского мышления. Вместе с тем, хотя эта тактика не позволила Соединенному Королевству сохранить доступ к Адену и урегулировать йеменский конфликт в свою пользу, опыт прокси-войны в Южной Аравии оказался востребованным и в XXI в.