ПРАКСЕМА. ПРОБЛЕМЫ ВИЗУАЛЬНОЙ СЕМИОТИКИ

Впервые поставлена исследовательская задача обнаружения семиотического оптимума. Изложены оригинальные методы решения этой задачи, основанные на теоретических положениях, в которых установлены связи между динамикой форм знака и стадиями информационного процесса. Акцентирована разница в подходах - педагогическом и семиотическом - к достижению эффективности лекционных занятий. Предложенный вариант постановки задачи и способа ее решения пока остается в рамках эмпирического исследования, реализующего только одно теоретическое положение - это положение о роли стадии построения оператора в структуре информационного процесса. На данной стадии происходит отбор полученной информации для ее последующего применения. В современных педагогических исследованиях саму лекцию понимают в качестве оператора и видят способы его трансформации в реализации новых технических («цифровых») средств. Авторы же «помещают» лекцию на этапы процесса трансляции информации, предшествующие стадии построения оператора. Таким образом, оператором становится самостоятельная работа студента, происходящая вне стен лекционной аудитории. Семиотическим оптимумом, достигнутым в лекции, является та эффективность, с которой студентом будет произведена критика его опыта в интерпретации стереотипов. Любая степень самостоятельности рефлексии, проявленная студентом, не может повлечь генерацию информации (эта стадия происходит в другом «месте», требует создания других условий и применения совсем иных средств), а влечет ее акцептирование, что полностью соответствует учебным целям.

Изложены результаты исследования орнамента в соотнесении с такими языками культуры, как музыка, танец, поэзия (шире - речь и письменность), а также с таким, казалось бы, на первый взгляд несопоставимым с ним по своей функциональности феноменом, как тенгрианский календарь. Орнамент в подобном прочтении предстает как особая знаковая система, находящаяся в структурном единстве с другими структурами культурного целого. На основе анализа специфики орнаментальной композиции, проведенного с целью выяснения особенностей казахского этнознакового кода, представлена структурная модель орнамента в ее корреспонденции с языками других феноменов казахской культуры. Значимость этой модели определяют по крайней мере два аспекта. Во-первых, орнамент функционирует в поле различных видов традиционного искусства и ремесел: текстильного искусства и костюма, обработки дерева и камня, ювелирного искусства, гончарного дела, архитектуры, наскального искусства, тамги и других. Поэтому понимание символической природы орнамента позволяет зримо представлять функционирование этнознаковых кодов во всем поле культуры. Во-вторых, орнаментальное искусство предстает в качестве «летописи культуры», то есть способа фиксации меняющихся и неизменных структурных черт ее мировоззренческих доминант, что делает возможным изучение путей социокультурных трансформации в череде самобытных периодов. Актуальность проведенного исследования состоит в том, что все многообразие, красота, интеллект, пластика, эстетика и семантика казахского (и шире - тюркского) орнамента за пределами Казахстана малоизвестны. Поэтому данное семиотическое изучение орнамента способствует расширению предметного поля тех его исследований, которые начиная с середины ХХ века активно проводятся на материале разных культур.

В статье артикулируются антропологические вызовы искусственного интеллекта (ИИ) в модусе концептуализации и восприятия рисков и угроз, благ и выгод, происходящих от новой технологии. Образы антропологических вызов находят разные формы репрезентации в научных концептах и философской рефлексии, в визуализациях в современных видах искусства, в компьютерных играх, кинематографе, институционализированы в правилах этических руководств. Все они могут быть рассмотрены как поиск ответов на проблематизацию человека, его субъектности, целостности, открытости, которые подвергаются риску в технологиях ИИ. Образы восприятия канализированы в позиции в отношении к ИИ и одновременно определяются практиками его широкого внедрения. Концепт ИИ формируется в лексическом топосе осмысления цивилизационного вызова. Понятие «искусственный интеллект» превращается в метафору широкого порядка, порождающую множественные концептуальные модификации. Концепт ИИ, соединяя метафорическое и понятийное, выполняет функцию «оестествления», «опривычивания» технологии. Особенностью в обобщении позиций в отношении к искусственному интеллекту является их нелинейность и целевое формирование. Рассмотрены три варианта оформления образов антропологических вызовов ИИ: алармистский, инструменталистский (профессиональный) и утилитарный (пользовательский). Коллективный ответ на антропологические вызовы ИИ вероятно будет строиться на утилитарно-прагматической основе, концептуально и институционально репрезентированный в этическом регулировании. Для нивелирования антропологических рисков действенными могут быть индивидуальные ответы на основе самосохраняющей стратегии и когнитивной гигиены, начиная со сферы образования. Разработка правил и процедур такой сохраняющей стратегии - задача, которая встает в контексте развития ИИ. Гуманитарная экспертиза нейросетей может стать частью этой стратегии.

Развитие биоэтических исследований представляет собой пеструю картину, на которой можно увидеть большое количество парадигм и поворотов, критикующих друг друга и нередко конкурирующих друг с другом. Каждая парадигма представляет собой определенный образ (лик) биоэтики. Каким образом это отражает характер биоэтики как научной дисциплины, позволяет ли такое положение вещей выполнять ею задачу защиты человека в условиях быстрого развития биомедицинских технологий? Эти вопросы заставили авторов проанализировать развитие биоэтики через становление основополагающих парадигм, а также появление новых парадигм и поворотов. В статье представлены результаты анализа наиболее обсуждаемых в научной литературе парадигм и поворотов биоэтики. Целью исследования стало выяснение парадигмальных оснований биоэтики на современном этапе ее развития. Для этого были поставлены следующие задачи: на основе анализа отечественных и зарубежных работ по биоэтике определить смысловые значения термина «парадигма» в применении к биоэтике, выяснить основания рождения поворотов в ней, а также, выявив виды ее парадигм и поворотов, рассмотреть возможности их диалога. В ходе решения данных задач авторы пришли к следующим выводам. Во-первых, учитывая многозначность термина «парадигма», в применении к биоэтике можно проследить следующие его значения: дисциплинарная матрица (биоэтика тогда предстает как парадигмальная наука) и виды (в биоэтике выделяется большое количество разновидностей, моделей, и тогда мы можем говорить о ней как о мультипарадигмальной науке). Во-вторых, повороты визуализируют недостатки существующих парадигм, а также меняют эпистемологические рамки биоэтики, что продемонстрировал эмпирический поворот, в котором произошло вовлечение эмпирических исследований в область биоэтики. Появление цифровой биоэтики дает возможность расширения объяснительной силы эмпирической биоэтики, но в то же время ставит вопросы о границах и стандартах применения цифровых методов исследования. Таким образом, повороты сделали еще более насущной необходимость междисциплинарного диалога, который, образно говоря, родился вместе с биоэтикой, но стал качественно иным с появлением эмпирического поворота. В статье приведен пример воплощения этого диалога на практике: междисциплинарное исследование, проведенное в СибГМУ (Томск, 2018-2021 гг.), которое было направлено на комплексный анализ отношений между научными и этическими аспектами клинических исследований (КИ) лекарственных препаратов с учетом исторического контекста эволюции дизайнов КИ и последних достижений в области стремительно развивающихся технологий.

Орнамент, зародившись в древней культуре, имел ритуально-магическое значение, был символическим отражением действительности. В гармонично выполненных орнаментах, являющихся народным достоянием, отображаются история, традиции, обычаи и быт народа. Казахский национальный орнамент ведет свою историю из глубокой древности как наследие андроновской культуры бронзового века. Первоначальный сакральный смысл узоров орнамента был в значительной мере утрачен. Однако значение орнаментального искусства в повседневной жизни народа было искажено не столь значительно. Орнаментальное искусство можно рассматривать как вполне самостоятельный вид художественного творчества, выражающий концептуальное мышление его создателя. Это своего рода летопись знакового средства. Национальный орнамент позволяет проследить процесс этногенеза народа и выделить его этнографические особенности. Математические методы исследования орнамента начали применяться в конце ХХ века и показали себя довольно эффективным средством. В данной работе выполнено системное исследование орнамента в комплексе с его основой - сеткой (решеткой), на которой он строится. Объектом исследования выбран традиционный войлочный казахский ковер. Он обычно прямоугольный, в центральной части размещается симметричный рисунок, окантованный бордюром. В орнаменте, помимо геометрической симметрии, присутствует и физическая симметрия (симметрия цвета) в отношении как розеток, так и бордюров. При этом цветовая гамма обычно невелика, всего 2-3 цвета, но каждый из них несет свой определенный смысл. Методика исследования была основана на применении законов симметрии, в частности принципа Кюри. Показано, как с изменением мировоззрения человека изменился и понимаемый им смысл орнамента. Проведен анализ мотивов и бордюра орнамента и установлены сетки, на которых они были выполнены. Установлено соответствие местоположения типов элементов орнамента с особыми точками на сетке, имеющими специфические симметрийные свойства по сравнению со всем орнаментальным полем. Подтверждена роль невидимой подложки (сетки, решетки) для построения орнаментов.

Представлен результат исследования воздействия концепции аналитического искусства на практики киномонтажа и формы преподнесения исторического нарратива. Из данной постановки задачи следует избрание предмета исследования, который должен быть отнесен, во-первых, к периоду доминирования указанной концепции, во-вторых, к творчеству художника, одновременно являющегося кинематографистом и писателем. По обозначенным причинам в статье впервые представлен анализ использования в 30-х годах ХХ века техники монтажа как художественного метода в творчестве художника, кинематографиста и писателя Павла Зальцмана (1912-1985). В то время идея монтажа, как это выявлено в статье, стала своеобразной культурной «константой», а базовый принцип монтажа относили не только к кинематографу, но и к поэзии, прозе и живописи. Именно у П. Я. Зальцмана можно видеть главную черту монтажной эстетики - разделение текста не на главы, акты или явления, а на фрагменты и эпизоды, выявляющие монтажную оптику автора. Как результат монтаж в текстах П. Я. Зальцмана так же, как и в кино, воссоздает художественную субъективность - возможность воспринимать реальность глазами героя. В эстетике романов можно проследить как монтаж планов (монтаж изображений), так и монтаж эпизодов (действий), что формирует полифонический роман как кинодискурс. Выяснено, что в литературных произведениях П. Я. Зальцмана идея постутопического модернизма - изображение истории и / или современности в личном и социальном опыте как серии болезненных разрывов - представлена как основной нарратив. Доказывается, что ставшие известными в наше время тексты П. Я. Зальцмана порождены самим временем и реализуют художественные принципы раннего авангарда. Формы взаимодействия вербального, интермедиального, кинематографического и визуального подводят в случае с текстами П. Я. Зальцмана, как это доказывается в статье, к созданию в сознании читателя преобразующего действительность дискурса. Обосновано, что ретроспективное исследование творчества Павла Зальцмана продуктивно с позиций нашего времени тем отстраненно-объективным взглядом на происходящее, который в технике киномонтажа обозначил автор ХХ века, и самой оригинальной формой преподнесения исторического нарратива, перекликающегося с нашим временем.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с тем, как происходит визуализация исторической памяти о Петре I в интернет-мемах. В эпоху цифровизации культуры и коммуникационных процессов конструирование исторической памяти перестает быть делом только профессиональных историков и политических акторов. Массы интернет-пользователей активно включились в производство исторического медиаконтента, интерпретацию исторических событий и создание представлений о прошлом, разрушив грань между историческим знанием и памятью. Визуализация является доминирующей формой репрезентации прошлого в медиасреде. Применяемые пользователями цифровые технологии создания визуальных образов трансформируют историческую память. Образы прошлого становятся полисемантичными и воспринимаются на эмоциональном уровне, который характеризует тоска по ушедшей эпохе одновременно со стремлением воссоздать историческую реальность. Вместе с тем визуализация прошлого ведет к симуляции исторической реальности. История воспринимается как миф, а достоверность исторических событий перестает быть ценностью. В визуальных исторических образах интернет-пользователи не воскрешают прошлое, а создают настоящее, порождая фейки. Появление исторического фейка обусловлено как общей концепцией эпохи постправды, в которой достоверность факта перестает иметь значение, так и визуализацией распространяемых полисемантичных образов, которая приводит к симуляции и семиотизации медиасферы. Идеальным воплощением исторического фейка становится интернет-мем; в силу своего эмоционального воздействия, изменчивой структуры и вирусной распространяемости он способен внедрять в массовое сознание исторические образы с высокой долей эффективности. Интернет-мемы с историческим сюжетом соединяют мифологические представления о прошлом с актуальной повесткой дня, стереотипами массовой культуры и современными медиаобразами. Благодаря своей компилятивности они искажают историческую реальность и создают новые образы исторической памяти, одновременно визуализируя их. Интернет-мемы о Петре I наглядно иллюстрируют эти процессы. Фигура российского императора - один из самых мифологизированных исторических образов. История его правления, жизни и деятельности стала частью исторических мифов, распространенных в общественном сознании, и включает в себя такие события, как строительство Санкт-Петербурга на болотах, «открытие окна» в Европу, создание морского флота и бритье бород боярам. Все они нашли отражение в интернет-мемах, соединившись с визуальной характеристикой современных событий. Практика объединения представлений о прошлом и реалий настоящего позволяет актуализировать память о Петре I в массовом сознании и вписать современность в исторический контекст. Кейс «Петр I и Шрек» показывает, как визуальный образ исторической личности становится частью цифровой культуры, а образ массмедиа приобретает статус исторической реальности.