Статья: К вопросу о компетенции психиатра при комплексных судебных психолого-психиатрических экспертизах родителей в спорах о воспитании детей (2025)

Контекст и актуальность. Статья посвящена обсуждению проекта Закона «Об основах регулирования психологической деятельности в Российской Федерации», а именно статьи 6 «Виды психологической деятельности». По мнению авторов, 7 предложенных в статье законопроекта видов деятельности не охватывают весь спектр и разнообразие выполняемых психологами деятельностей.

Цель. Раскрыть и описать содержание основных направлений и видов профессиональной деятельности психологов.

Методы и материалы. В работе использовались методы понятийного анализа, обобщения и метод анализа документов, а также системный подход к осмыслению профессиональной деятельности психологов.

Результаты. Авторами дается определение видов и направлений деятельности, в которых виды образуют цикл, способствующий достижению поставленных целей в процессе реализации той или иной работы психолога с клиентом, его окружением или организацией. Обсуждаются такие распространенные виды деятельности, как психодиагностика, развивающая деятельность, психокоррекция, психологическое просвещение, преподавание психологии, психологическое консультирование, психотерапия, психологическая экспертиза, профориентационная деятельность, психологическая супервизия. Даются определения таким направлениям деятельности, как психопрофилактика, психологическое сопровождение и психосоциальная реабилитация.

Выводы. Обсуждаемые в статье основные виды и направления деятельности психологов должны найти отражение в законопроекте о психологической деятельности, поскольку перечень, указанный там сейчас, точно нуждается в расширении.

Контекст и актуальность. Исследования, посвященные влиянию индивидуально-психологических особенностей испытуемых на результаты психофизиологического тестирования с применением полиграфа, демонстрируют противоречивые результаты.

Цель. Изучение влияния уровня тревожности и стрессоустойчивости на результаты психофизиологического теста.

Гипотеза. Высокий уровень тревожности и низкая сопротивляемость стрессу будут повышать вероятность ложноположительного результата в процессе психофизиологического исследования с использованием полиграфа.

Методы и материалы. Выборку составили 18 студентов МГППУ (M = 21,5, SD = 4,2, 100% женщин). В исследовании применялись: «Методика определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Т. Холмса и Р. Раге», методика «Личностная шкала проявлений тревоги Дж. Тейлора», а также психофизиологический метод с применением полиграфа: ознакомительный тест и стандартный однотемный скрининг с вопросами управляемой лжи.

Результаты. Взаимосвязь уровня тревожности и стрессоустойчивости с результатами психофизиологического исследования не подтвердилась по уровню значимости.

Выводы. Подчеркивается роль проведения качественного предтестового интервью для исключения возможных ложноположительных результатов при тестировании на полиграфе. Необходимо дальнейшее изучение влияния индивидуальных психологических механизмов на результаты психофизиологического тестирования с использованием полиграфа.

В работе представлены результаты заключительного, эмпирического, этапа исследования, посвященного изучению социально-психологической адаптации женщин, заключивших брак с иностранцами. Выборку составили 145 женщин, переехавших в новую страну в связи с замужеством. Отмечается, что социально-психологическая адаптация мигрантов имеет комплексную, нелинейную структуру и связана с характеристиками адаптивности и дезадаптивности личности. Результаты проведенного исследования позволили выявить четыре типа социально-психологической адаптации женщин, заключивших брак с иностранцами. Полученные типы можно соотнести как с типологией жизненных миров Ф. Е. Василюка, так и с типологией мигрантов Дж. Бэрри: инфантильный (маргинализация), рациональный (ассимиляция), ценностный (сепарация) и творческий (интеграция). При этом типология мигрантов может выступать как частный случай типологии жизненных миров. Диагностической методикой для определения типа социально-психологической адаптации женщин, переехавших в новую страну в связи с замужеством, может выступать опросник социально-психологической адаптации К. Роджерса и Р. Даймонд, под ред. А. К. Осницкого, с поправкой на специфику изучаемой социальной группы.

The paper presents the results of the final, empirical stage of a study of the socio-psychological adaptation of women who married foreigners. The sample consisted of 145 women who moved to a new country due to marriage. It is noted that the socio-psychological adaptation of migrants has a complex, non-linear structure and is associated with the characteristics of adaptability and maladaptiveness of the individual. The results of the conducted research allowed us to identify four types of social and psychological adaptation of women married to foreigners. The obtained types can correspond to both the typology of lifeworlds by F. E. Vasilyuk and the typology of migrants by J. Barry: infantile (marginalization), rational (assimilation), value (separation) and creative (integration). At the same time, the typology of migrants can act as a special case of the typology of lifeworlds. The diagnostic method for determining the type of socio-psychological adaptation of women who moved to a new country due to marriage is the C. Rogers and R. Diamond socio-psychological adaptation questionnaire edited by A. K. Osnitsky, with adjustments for the specifics of the social group being studied.

Контекст и актуальность. Рост социальной напряженности связан с различными формами поведенческих девиаций, включая социальную агрессию, что определяет необходимость выделения групп риска девиантного поведения. При изучении влияния социально-кризисных ситуаций на уровень социальной напряженности и агрессии необходимо учитывать ценностно-смысловые регуляторы поведения для определения риска психической дезадаптации личности в результате социально-стрессовых расстройств.

Цель. Изучение ценностно-смысловых и индивидуально-психологических особенностей личности в качестве факторов риска девиантного поведения.

Гипотеза. Ценностно-смысловые и индивидуально-психологические особенности личности являются значимыми факторами риска, влияющими на формирование девиантного поведения.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 1398 респондентов (средний возраст — 40,3 ± 14,97 года; 51,4% — женщины), оценка ценностно-смысловой сферы которых проводилась на трех уровнях: содержательно-логическом, сознательном; вербализованном, предсознательном; эмоционально-образном, неосознаваемом. Также оценивались особенности самоконтроля, уровень социальной фрустрированности и показатели легитимизации агрессии.

Результаты. Выявлено, что лиц с высоким риском девиантного поведения отличают на сознательном уровне протестно-самоутверждающие тенденции в самореализации. Их мотивационными ориентирами являются независимость и достижение личностно значимых целей. Они слабо идентифицируют себя с соотечественниками, не опираются на традиции и имеют суженную временную перспективу, а также стремятся быстро достичь своих целей, не анализируя последствия. Анализ на вербализованном, предсознательном уровне показал, что для них характерен приоритет ценностей, связанных с личностно-оберегающими тенденциями. На эмоционально-образном, неосознаваемом уровне их отличает стремление к принадлежности к группе и поиск поддержки в контексте коллективных ценностей. Критерием, позволяющим у данной группы лиц выстроить подсознательную связь между Я и другими выступает стремление к достатку, эгалитарному потреблению, материальному благополучию.

Выводы. Полученные данные могут быть использованы в диагностических целях для выявления маркеров девиантного поведения, психологического неблагополучия, социальной дезадаптации у лиц, представляющих группу риска по социально неодобряемым действиям. В исследовании обосновывается методология изучения ценностно-смысловой структуры самосознания, мотиваторов и моделей поведения в социально-кризисных ситуациях.

Контекст и актуальность. Антисоциальное поведение обладает рядом характеристик, имеющих деструктивные последствия для общества. Исследования показывают, что антисоциальные действия и агрессия часто опосредуются релевантными эмоционально-личностными особенностями, в том числе так называемыми «темными» чертами личности.

Цель. Выявить взаимосвязи между психопатией, обыденным садизмом, агрессией и антисоциальным поведением у лиц, совершивших уголовные преступления. Гипотеза. Психопатия и обыденный садизм обладают прогностической силой в отношении выраженности антисоциального поведения и агрессии.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 278 мужчин, осужденных за правонарушения, в возрасте от 18 до 77 лет (M = 36,6; SD = 10,3). Респонденты добровольно заполнили набор психологических опросников, измеряющих выраженность исследуемых черт и поведенческих тенденций (Триерархический опросник психопатии, Всесторонний опросник садистических тенденций, опросник агрессии Басса—Перри, Анкета выраженности антисоциального поведения и опросник «Краткая Темная триада»).

Результаты. Результаты показали, что психопатия и обыденный садизм тесно связаны между собой, а также со всеми аспектами агрессии. Садистические тенденции значимо положительно связаны с явными формами агрессии. Фактор бессердечия психопатии позволил дифференцировать индивидов по наличию сексуального характера у совершенного преступления. Психопатия, обыденный садизм и макиавеллизм являются значимыми предикторами выраженности антисоциального поведения. Наконец, обнаружена связь между выраженностью психопатии и тяжестью совершенного преступления.

Выводы. Исследование таких эмоционально-личностных особенностей, как психопатия и обыденный садизм, имеют ценность в контексте прогнозирования антисоциального поведения и оценки рисков. Полученные результаты могут быть использованы для разработки инструментов скрининга и оценки рисков, а также интервенционных программ в местах лишения свободы.

Контекст и актуальность. Личные неприязненные отношения являются самым распространенным мотивом совершения убийств, однако их понимание в судебной практике, психологии и теоретической юриспруденции не является однозначным.

Цель. Определить структуру мотивов убийств, которые отражаются в судебной практике как «личные неприязненные отношения». Гипотеза. Юридическая категория «личные неприязненные отношения» фактически скрывает большой спектр разнообразных мотивов, обладающих существенными отличиями, которые могут оказать влияние на назначение наказания.

Методы и материалы. Основные научные результаты были получены посредством проведения контент-анализа 200 приговоров, вынесенных в связи с совершением убийств. Приговоры были вынесены в период с 2019 по 2024 годы. Выборка судебных решений позволила охватить более 50 субъектов Российской Федерации.

Результаты. На основе анализа было установлено, что в шаблонную юридическую категорию «личные неприязненные отношения» включают мотивы, имеющие между собой как общие черты, так и существенные различия. Преобладающими являются внутренние побуждения, вызванные словесным конфликтом и оскорблениями (нередко взаимными), противоправными насильственными действиями потерпевшего и ревностью. В меньшей степени к категории «личные неприязненные отношения» относят месть и желание избавиться от обязанностей по уходу за больным человеком. Установлено, что большая часть мотивов являются внезапно возникшими, но мотивы мести и желания избавиться от обязанностей характеризуются устойчивостью.

Выводы. В судебной практике сложился формальный подход к субъективным признакам преступления, в результате которого различные мотивы сводятся к одной категории, а меры профилактики оказываются не вполне эффективными. В статье аргументируется целесообразность отказа от формального подхода при проведении расследования и судебного разбирательства. Полученные результаты могут быть использованы при разработке и корректировке мер профилактики насильственной преступности.

Контекст и актуальность. В данной работе рассматриваются психологические особенности виктимного поведения жертв обмана со стороны мошенников: их ценностные ориентации и ведущие копинг-стратегии, а также психологические особенности тех, кто не стал жертвой мошенничества, их различия.

Методы и материалы. Выборку исследования составили лица в возрасте 21—44 лет, 40 человек. В качестве основного инструментария исследования использовались: авторская анкета с целью сбора установочных данных об испытуемых; опросник ценностных ориентаций Шварца; опросник копинг-стратегий COРE (в адаптации П. А. Иванова, Н. Г. Гаранян).

Результаты. Результаты исследования показали, что для жертв телефонного мошенничества со склонностью к гиперсоциальной форме реализации виктимного поведения более значимыми являются ценности, связанные с благополучием окружающих людей, с терпимостью и пониманием других. Было установлено, что чаще всего жертвы телефонных мошенников со склонностью к некритичной форме виктимного поведения используют активный копинг для решения стрессовых ситуаций. Исследование также доказало, что жертвы обмана со стороны телефонных мошенников реже прибегают к планированию, обдумыванию шагов, необходимых действий для решения проблемы, в отличие от тех, кто не стал жертвой в ситуации телефонного мошенничества.

Выводы. В ходе исследования были выявлены психологические особенности и особенности виктимного поведения жертв обмана со стороны (телефонных) мошенников. Результаты данной работы могут быть использованы для разработки мер профилактики виктимного поведения среди населения, а также в следственном процессе при расследовании уголовных дел.

Контекст и актуальность. Содержание и структура понятия «уязвимые группы населения» не определены как для судебной психолого-психиатрической экспертизы, так и для психологии в целом. Правовые, экономические и социологические подходы к исследованию данного понятия очерчивают его границы, намечают критерии, по которым можно говорить о содержании. Научно-исследовательский обзор отечественных и зарубежных исследований позволит раскрыть определения «уязвимость» и «уязвимые группы населения», а также возможности их применения в судебно-психологической экспертной как ретроспективной, так и прогностической оценке.

Цель. Анализ понятий «уязвимость» и «уязвимые группы населения» и возможности их применения в судебно-психологической экспертной оценке.

Теоретические подходы. Представлен теоретико-методологический анализ понятий с позиций правового, экономического, социологического и психологического подходов. Использованы принципы судебной клинико-психологической экспертологии.

Результаты. Были выделены критерии понятий «уязвимость» и «уязвимые группы населения». При судебно-психологической экспертной оценке представляется важным не только диагностика осознанной регуляции на юридически значимый период, но и исследование психологической уязвимости.

Заключение. В рамках судебно-психологической экспертной оценки сделкоспособности и дееспособности значимым выступает психологическая уязвимость к принятию решения, влекущего за собой финансовые и имущественные потери; негативному влиянию и обману со стороны другого субъекта при совершении сделки; трудностям социальной адаптации, последствиями которых могут выступать ухудшение психического и соматического здоровья и благополучия, снижение качества жизни. Перспективным направлением дальнейших исследований представляется изучение психологических механизмов и структуры психологической уязвимости юридически значимых способностей.

Контекст и актуальность. На основе результатов оригинального исследования, авторами рассмотрены актуальные вопросы, связанные с неправильной оценкой и трактовкой следствием выводов эксперта-психолога об отсутствии «повышенной склонности к фантазированию» и «повышенной внушаемости» у несовершеннолетних потерпевших по делам о сексуальном насилии.

Цель. Установить содержание категорий «повышенная склонность к фантазированию» и «повышенная внушаемость», определить особенности их восприятия работниками правоохранительных органов на разных этапах расследования преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетних и пути предотвращения неверной трактовки результатов судебной психологической и комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 800 следователей (64% со стажем работы более 5 лет, 36% — менее 5 лет) и 240 психологов социально-психологических центров различных регионов России. Также использовались материалы экспертной и судебной практики (48 приговоров, вынесенных судами общей юрисдикции субъектов Российской Федерации в 2021—2024 гг.).

Результаты. Показан механизм создания искусственных доказательств при расследовании преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Раскрыты содержание категорий «повышенная склонность к фантазированию» и «повышенная внушаемость» и особенности их восприятия работниками предварительного следствия в контексте правовой оценки показаний несовершеннолетних.

Выводы. Предложено исключить вопросы о «повышенной склонности к фантазированию» и «повышенной внушаемости» при назначении судебно-психологической и комплексной психолого-психиатрической экспертизы, а при постановке таких вопросов рекомендовать экспертам не отвечать на них как не являющиеся экспертными и не имеющие доказательственного значения. Установлена актуальность подготовки информационного письма в целях просвещения сотрудников правоохранительных органов, психологов, а также студентов психологических и юридических вузов и факультетов.

Контекст и актуальность. В экспертной практике для оценки родительского отношения наиболее часто используются полупроективные методы и опросники.

Цель. Сравнить возможности методик «Анализ семейных взаимоотношений» и «Родительское сочинение» для исследования особенностей родительского отношения матерей, проживающих совместно и раздельно с детьми, при судебной психологической экспертизе по спорам о воспитании.

Гипотеза. Категории, значимо различающиеся у матерей, проживающих совместно и раздельно с ребенком, могут быть выявлены и тем, и другим методом; результаты применения методик будут значимо коррелировать в тождественных категориях.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 30 женщин, проходивших судебную психологическую экспертизу в рамках судебного спора об определении места жительства ребенка или порядка его общения с отдельно проживающим родителем. Родительское отношение устанавливалось с помощью методики «Родительское сочинение», стиль воспитания — с помощью опросника «Анализ семейных взаимоотношений».

Результаты. Результаты показали значимые различия в исследуемых группах по параметрам «уважение», «неустойчивость стиля воспитания», «неразвитость родительских чувств», «вынесение конфликта между супругами в сферу воспитания».

Выводы. Показано, что сочинение выявляет неосознаваемые установки через анализ текста (качественные данные), а стандартизированный опросник дает количественную оценку по шкалам; обе методики дополняют друг друга, дают возможность использовать их интегративно.

Контекст и актуальность. Эффективная правоприменительная практика, включая следственные и судебные действия, предполагает интенсивное взаимодействие и сотрудничество специалистов разного профиля, которое требует, в частности, взаимного понимания специфики работы и реализации профессиональных этических норм юристами и психологами. Одними из самых сложных и трудных проблем являются этические дилеммы и сложности в области судебного процесса и, в частности, в проведении и трактовке результатов судебно-психологической экспертизы.

Цель. Анализ этических основ и наиболее актуальных этических проблем в области практики судебно-психологической экспертизы и взаимодействия психологов и юристов.

Методы и материалы. Анализ отечественных и зарубежных литературных источников, этического регулирования в правоприменительной практике психологов и юристов, а также материалов гражданских и уголовных дел (100 кейсов, касающихся несовершеннолетних лиц).

Результаты. Наиболее серьезными этическими проблемами для юристов и психологов, работающих на пересечении двух прикладных дисциплин в экспертной деятельности, являются трудности терминологического и содержательного характера, а также понимания и реализации базовых этических принципов и норм.

Выводы. Эффективное профессиональное взаимодействие и разрешение возникающих в области судебно-психологической экспертизы этических проблем требуют активных совместных усилий специалистов двух областей — юристов и психологов, как в части выработки этически обоснованных стратегий взаимодействия, так и в области практической деятельности.

Контекст и актуальность. Практический опыт демонстрирует нередкие случаи рассогласованности экспертных выводов и вынесенного судебного решения. Особенно значима данная проблема в рамках экспертизы аффекта и квалификации статей с привилегированным составом преступления. Изучение приговоров судов общей юрисдикции позволит выявить факторы, определяющие неэффективность взаимодействия правоприменителя и эксперта.

Актуальность настоящей работы обусловливается необходимостью выявления основных дезинтегрирующих факторов, препятствующих эффективному использованию судами заключений комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы аффекта.

Цель. Исследование проблемных зон экспертных обоснований по вопросам квалификации состояния аффекта посредством анализа их применения судами общей юрисдикции при вынесении приговора.

Методы и материалы. Было собрано 1572 релевантных судебных решений, вынесенных за период с 2013 по 2023 гг. В исследовании рассматривались решения судов первой инстанции, апелляционных и кассационных судов.

Результаты. Обнаружена превалирующая согласованность между экспертными и судебными квалификациями в отношении аффективных правонарушений при снижении количества случаев привлечения эксперта-психолога. Наиболее остро стоящей проблемой является интерпретация правоприменителем упоминания индивидуально-психологических особенностей в контексте развития аффекта.

Выводы. Показано, что рассогласование приговоров суда и заключений судебной экспертизы, связанных с аффективными правонарушениями, обусловлено как экспертными ошибками, так и трактовками экспертных заключений со стороны правоприменителя. Для решения проблем взаимодействия между экспертами-психологами и судебными органами необходимо внедрение комплексных мер.

Контекст и актуальность. В настоящее время растет число назначаемых комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз по судебным спорам родителей о воспитании ребенка, расширяется спектр задач, которые ставятся перед психологом. Несмотря на наличие единого методологического подхода, при производстве данного предметного вида судебно-психологической экспертизы содержательное наполнение заключения, используемая терминология определяются экспертами индивидуально, что определяет актуальность ревизии и уточнения категориального аппарата, специфичного для таких экспертиз.

Цель. Коррекция содержания и экспертного значения психологических понятий судебно-психологической экспертизы по спорам родителей о воспитании ребенка.

Результаты. Применительно к запросам судебно-психологической экспертизы обобщены научные представления о понятиях «привязанность» и «отношение»; проанализировано их психологическое содержание с учетом истории и актуального состояния вопроса; выделены отвечающие методологии и задачам экспертного исследования принципы систематизации, классификации и оси анализа указанных категорий. С проекцией на экспертные задачи обозначено смысловое поле понятий, их пересечение; исследованы терминологические особенности и объяснительный потенциал данных категорий, возможности их использования в экспертной методологии при спорах родителей о воспитании ребенка. Предложены основания экспертной оценки детско-родительских отношений при производстве комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Выводы. На основании проведенного анализа обоснованы приоритеты экспертного использования категорий «привязанность» и «отношение» при оценке детско-родительских отношений.

Контекст и актуальность. Телефонное мошенничество приобрело характер угрозы национальной безопасности. Количество исследований, посвященных данной проблеме, резко возросло в последние 5 лет, однако вопросам судебной экспертизы жертв дистанционного мошенничества посвящены единичные исследования.

Цель. Выделение возможных экспертных оценок психического и психологического состояния жертв телефонного мошенничества при производстве комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Теоретические подходы. Использованы принципы судебной клинико-психологической экспертологии, определяющие последовательный правовой, экспертологический и психологический анализ при выделении предмета экспертизы.

Результаты. Жертвы телефонного мошенничества имеют разный процессуальный статус: потерпевшего, истца и обвиняемого. Во многих ситуациях они выступают в роли потерпевшего и истца или потерпевшего и обвиняемого одновременно. Описаны варианты психических состояний подэкспертных в юридически значимый период взаимодействия с дистанционными мошенниками. Установлено юридическое значение экспертизы жертв мошенничества в качестве потерпевшего, истца и обвиняемого. В каждом из этих видов экспертиз выделены частные предметы исследования и возможные психиатрические и психологические судебно-экспертные оценки психического состояния подэкспертных в юридически значимой ситуации.

Заключение. По мере накопления материала судебных экспертиз и судебных решений и приговоров возможно уточнение характеристик психического состояния таких жертв, которые становятся беззащитными во время действий телефонных мошенников.

Представляем вашему вниманию новый тематический выпуск нашего журнала, посвященный актуальным проблемам судебных экспертиз с участием психолога. Судебно-психологическая и комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертизы постоянно развиваются по мере совершенствования законодательства и социальных, экономических и политических изменений.