Статья: ВТОРИЧНЫЙ РЫНОК ТОВАРОВ: ОСОБЕННОСТИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ И ИСПОЛНЕНИЯ ДОГОВОРА НЕРОЗНИЧНОЙ КУПЛИ-ПРОДАЖИ ДИСТАНЦИОННЫМ СПОСОБОМ (2024)

Считается, что студенты, занимающиеся правоохранительной деятельностью, в большей склонны к догматической методологии, нежели студенты на гражданско-правовых специальностях. Это объясняют тем, что карьера в правоохранительных органах привлекает людей, являющихся авторитарными или догматичными. Статья направлена на то, чтобы поставить под сомнение роль уголовного правосудия и уголовного права в структурировании догматизма как доминирующей структуры мышления правоохранителей. Не только карательное правосудие и криминология обусловлены догматическим мышлением. Даже естественное право вынуждено конструировать нормативную систему, что является единственным средством консолидации как карательной логики, так и юснатурализма. Вдобавок следует отметить, что в условиях императивов управляемости общества, догматизм востребован в пенитенциарном поле, а также в более широком юридическом поле. Гражданские суды, административное право, налоговое право, военное право - все эти подсистемы зависят от консенсусного догматизма чтобы быть эффективными, ибо право в своей антропологической феноменологии сделано людьми. Существует что-то деонтически важное в участии науки в праве. Это то, что наша наука и технологии встроены в механизм инноваций индустриального общества, в то время как право остается одним из архаичных инструментов, родившемся в клиодинамике мифа, морали и религии. Догматизм выступает эпистемической перспективой, с помощью которой право представляется в максимально чистом виде, раскрывается его возможность выражать деонтическую истину. Герменевтический подход к праву без учета базовой деонтологии - это работа с конкретными случаями, а не с тем, что есть суть права.

В статье рассматривается роль искусственного интеллекта в современных технологических процессах. Активное внедрение искусственного интеллекта в различные сферы жизни общества приводят к повышению эффективности производства благодаря использованию нейросетей. На данный момент существуют многочисленные примеры внедрения и эксплуатации искусственного интеллекта. В связи с этим были проведены исследования глобальной экспертной группы в области цифровых технологий, в которых делаются весьма обоснованные прогнозы повышения производительности и позитивного влияния на экономику за счет использования инновационных технологий. Особое внимание в статье уделяется генеративному искусственному интеллекту, который создает новый контент на основе предоставленных данных и методов глубокого обучения. Генеративный искусственный интеллект имеет особенности, которые отличают его от искусственного интеллекта вообще. В статье произведен анализ закона ЕС об искусственном интеллекте, а также позиции Европейского парламента и Международной комиссии по гармонизации в вопросах соотношения искусственного интеллекта и интеллектуального права. Автор отмечает отсутствие единого подхода в определении правового статуса произведения, созданного генеративным искусственным интеллектом. В контексте данного вопроса разбираются случаи создания произведения полностью генеративным искусственным интеллектом, либо же частично. Подчеркивается вопрос выделения критериев для признания произведения творческим. Отдельного внимания требует неоднозначность использования данных, защищенных авторскими права, для обучения генеративного искусственного интеллекта. Наличие судебной практики зарубежных стран подчеркивает актуальность данных вопросов. В целом статья представляет собой комплексное исследование правового статуса произведений, созданных генеративным искусственным интеллектом с точки зрения авторского права. В работе собраны различные подходы, и такое неоднозначное правовое положение таких объектов, указывает на правовые пробелы в данной сфере.

В статье исследуются роль правовых ценностей в социальной идентификации граждан в транзитивном обществе. На основе анализа ценностных основ законодательства и его роли в конструировании социальной идентификации сделан вывод о примате в транзитивном обществе аксиологического уровня правовой реальности над онтологическими. Конституционная идентификация человека в этих условиях определяется не принадлежностью к определенной нации и реализацией выработанных ею правил, а позиционированием отождествления с сообществом на ценностных основаниях. Зачастую такое отождествление выступает не столько идентификацией, сколько имитацией, поскольку предполагает лишь артикуляцию соблюдения правил, а не следование им. Исходя из этого, идентификация в транзитивном обществе носит ситуативный характер и является фрагментарной. В этих условиях изменяется роль законодательства в социальной идентификации. Оно становится инструментом, который использует адресант коммуникации для трансляции адресату системы ценностей, обеспечивающих не только идентификацию граждан, но и правомерное поведение. Одновременно именно законодательство в силу своих инструментальных особенностей способно преодолеть транзитивность и вывести общество на стабильное развитие и функционирование.

В статье описывается процесс формирования и функционирования специализированной экспертно-криминалистической службы на Урале в целях успешной борьбы с преступностью в столь сложный для страны нестабильный переходный период. В материальную основу статьи авторы положили музейные информационные ресурсы и архивные документы. Подчеркивается, что становление службы начинается с переезда в Свердловск из Уфы специалистов, которые организуют эту работу. Отмечается, что в 1920-е гг. имелась острая необходимость в подготовке кадров для указанного вида деятельности, в связи с чем активное развитие получают курсы для подготовки научно-технических экспертов при ОУР НКВД. Акцентируется внимание на архиважности вопроса методического обеспечения, именно в 1920-е гг. появляется первый в России учебник по экспертизе. В исследуемый период наряду с необходимостью работы с традиционными следами, обнаруженными на месте происшествия, возникала необходимость обнаружения и изъятия следов и объектов, при проведении исследований, по которым требовалось применение физико-химических методов в лабораторных условиях, в связи с чем появляются эксперты-физики и эксперты-химики. Так, использование специальных методов исследований изымаемых с мест происшествий объектов начинается в конце 1920-х гг. В выводах авторы замечают, что становление экспертно- криминалистической службы осуществлялось на основе научного обоснования и методического оснащения методов борьбы с не раскрываемыми преступлениями.

В работе рассмотрены основные подходы к пониманию сущности категории добросовестности в современном гражданском праве Российской Федерации. Сделан акцент на проблеме отсутствия в современной гражданско-правовой науке единого подхода к пониманию данной категории. Анализируется исторический ход развития и становления добросовестности: свои истоки она берет у категории bona fides римского частного права, которая явно имела нравственное значение. Сформулирован вывод о заимствовании такого значения современной категорией добросовестности. Поясняя положения ГК РФ о категории добросовестности, Пленум Верховного Суда применил широкое толкование и определил, что ее ключевой чертой является согласование своих интересов с интересами иных субъектов гражданского оборота. В работе рассмотрены подходы различных ученых к пониманию рассматриваемой категории. Так, по мнению Е. Е. Богдановой, добросовестность является чисто нравственной категорией и может оцениваться лишь с позиции правил морали. Подход Е. А. Суханова, наоборот, рассматривает добросовестность как состояние лица, не осведомленного о фактах, влекущих определенные правовые последствия и называет данную категорию «этически безразличной». Примечательна позиция И. Б. Новицкого, который впервые разделил добросовестность на объективную и субъективную категории. Объективная добросовестность выступает внешним мерилом гражданских правоотношений, в то время как субъективная представляет собой неведение лицом важных для права обстоятельств. Автор формулирует вывод о гибкости категории добросовестности ввиду ее неоднозначного и двойственного характера.

В представленной статье автор исследует историческую значимость и сложность правовых обычаев в формировании правовых систем. Проанализирована эволюция обычаев от первичных источников права в древних обществах до их современного статуса, где их роль, хотя и важна, но испытывает определенные ограничения. В работе особо выделено понимание и применение термина «обычай» в контексте современного гражданского законодательства Российской Федерации с акцентом на изменения, произошедшие после законодательной реформы 2012 г. В исследовании рассматриваются различные сферы применения обычаев. Отдельное внимание уделено анализу роли и места международного торгового обычая в гражданско-правовых отношениях в Российской Федерации. Опираясь на мнения ученых-специалистов и подробно рассматривая судебную практику Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, автор приходит к выводу, что международный торговый обычай является источником права, а также подпадает под понятие «обычай» в рамках ст. 5 ГК РФ. Исследование подчеркивает устную природу обычая как источника права, не пренебрегая при этом значением неофициальных письменных форм, таких как Инкотермс и УНИДРУА, а также типовых контрактов. Особое внимание уделяется дискуссионной теме взаимоотношений обычаев с императивными и диспозитивными нормами законодательства, а также их месту в структуре ГК РФ. Автор выделяет проблему недостаточной законодательной регламентации обычаев и призывает к их дальнейшему исследованию и систематизации как критически важного элемента правовой системы.

Институт всенародного (общенародного, национального) достояния в советском конституционном строительстве, в истории юридической науки и в практическом построении плановой экономики - самой эффективной экономики мира, занимает важнейшее место. Его введение диктовалось революционными условиями 1917 г., прошло все законодательные уровни закрепления, послужило материалом работы Госплана СССР - государственного органа, осуществляющего планирование развития народного хозяйства СССР и контроль за плановым выполнением, а также явилось фундаментом работы крупнотоварных государственных предприятий, создающих высокий доход для развития высоких темпов индустриальной экономики и повышающих жизненный уровень населения. Историко-правовое исследование института всенародного достояния, опыт развития плановой экономики, должны проводиться в национальных интересах Российской Федерации. Институт всенародного достояния, его конституционное закрепление и реализация стали базовой частью социально ориентированной экономической организации Российской государственности. Социально ориентированная экономическая организация государства, в свою очередь, является целевой задачей экономической конституционализации. В 2024 г. исполняется 100 лет со дня принятия первой Союзной Конституции СССР 1924 г. Следует полагать, что не только историку или юристу, но и любому человеку, профессиональным образом не занимающемуся эволюцией государственности, известно, что новая конституция возникает в результате политических, социальных, экономических трансформаций. Имеется повод вспомнить о советском государственном строительстве, его основных движущих мотивационных силах. Есть эпохальные конституции, принимаемые в результате революций, - в российском прошлом таковыми являлись Конституция РСФСР 1918 г. и Конституция РФ 1993 г. Конституция СССР 1924 г. не увидела бы свет, если бы не было Конституции РСФСР 1918 г., которой, в свою очередь, мир не увидел бы без революционных событий 1917 г. «Следом» шли конституции 1936 и 1977 гг. Какая юридическая идея является пронизывающей всю советскую историю? Попробуем ответить на вопрос.

Статья представляет собой всесторонний анализ роли и статуса Центрального исполнительного комитета СССР (ЦИК СССР) в контексте динамичного конституционно-правового и институционального развития Советского Союза. Автор представляет читателю глубокое погружение в суть ЦИК СССР, предоставляя краткое, но содержательное историографическое описание коллективного органа государственной власти. Основное внимание уделено детальному анализу статуса ЦИК СССР до и после принятия Конституции СССР 1924 г., выявлению и выделению ключевых различий в его структуре и функционировании, ставших новациями, внедренных с принятием данного законодательного акта. В статье широко и глубоко разбираются ключевые направления деятельности ЦИК СССР как в период до принятия Конституции (1922-1925 гг.), так и в постконституционный период (1925-1938 гг.), формируя категориальный пласт проблемного вопроса. В статье наравне освещается и объясняется стабильное положение ЦИК СССР в политической сфере СССР и дается краткая оценка его деятельности и развития. Статья представляет интерес для исследователей истории и права советского периода и является важным вкладом в понимание организационных и нормативных аспектов функционирования ЦИК СССР в широком контексте конституционного строительства в первые десятилетия советской истории. Основной упор сделан на формировании комплексной базы восприятия ЦИК СССР как органа, которому одновременно присущи обособленность в системе государственных органов советской власти и тесная связь с иными такими органами. Такой упор позволяет сформировать у читателя широкий категориально-понятийный спектр opiniones & sententiae на важную для отечественной историографии проблему определения и анализа правовой природы ЦИК СССР.

В статье с точки зрения марксистко-ленинской идеологии исследуются положения первой Конституции СССР, утвержденной в окончательной редакции 31 января 1924 г. Автор делает вывод, что основной закон сумел найти необходимый баланс между централизацией, республиканской автономией, а также принципами социалистического федерализма. Многие положения документа можно именовать идеологическими. С одной же стороны, законодатель первых советских лет обвиняет лагерь капиталистических стран в национальной вражде или колониальном рабстве, шовинизме или империалистических зверствах. С другой стороны, на интернациональную по свой классовой природе советскую власть предполагалось возложить высокую миссию сплочения братских народов и восстановления народного хозяйства силами единой социалистической семьи под знаменем пролетарской диктатуры. Государство ставило своей целью объединить трудящихся различных политических и экономических систем всего земного шара под эгидой мировых социалистических Советов. Многочисленные же научные публикации видных большевиков по проблематике национального вопроса, основанные на фундаментальных трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, К. Каутского, выступили теоретическим базисом декларативных положений первой Конституции СССР. Опираясь на протокольные документы ЦК РКП(б), автор отмечает немалую роль личного администраторского увлечения И. В. Сталина в развитии историко-правовых событий. Тем не менее генеральный секретарь партии не смел пойти против принципов демократического централизма или интернационала, поддержанных В. И. Лениным. Развитию терминологии нации и преимуществам различных путей добровольного объединения народов, сравнению моделей культурно-национальной или областной автономизаций в работах большевиков отведена довольно большая роль.

В статье рассматривается современное состояние теории о государстве-цивилизации - новой как для отечественной, так и для зарубежной историко-политической науки концепции формы государства, в основе которого лежит не только и не столько юридическое признание его конституционно-правового статуса, сколько культурная идентичность его сообщества-учредителя. Автором анализируются актуальные представления отечественных ученых об основных признаках государства-цивилизации, приводится сравнение их с традиционным для науки понятием «национальное государство». С помощью методологии исторического и культурологического анализа рассматриваются этапы становления российской государственности. Постулируется, что государство как система политических институтов и практик управления является одним из элементов цивилизации. Специфика системы государственной власти и практик управления является результатом осознанной человеческой деятельности на определенном этапе развития общества наравне с иными достижениями социальной и духовной культуры. Делается вывод об изменчивости формы и содержания государства в его политическом и правовом значении, что препятствует противопоставлению концепцию государства-цивилизации национальному государству, несмотря на существующие взгляды ряда ученых на этот счет. Однако автором отмечается неизменность таких явлений цивилизации, как пространство, народ и культура, обычаи и традиции, уклады и ценности, что позволяет утверждать о том, что понятие «государство-цивилизация» сто́ит рассматривать применительно к изучению права и политики в его культурологическом значении.

В статье рассматривается теория федерализма в политическом, административном и территориальном устройстве страны. Распад Советского Союза в начале 1990-х гг. повлиял на включение принципа национального единства в Конституцию РФ. Авторами прослеживается динамика разделения полномочий между центральными и местными властями в России. В работе указывается на важность гармонизации интересов федерального центра и регионов, равноправного участия всех субъектов Федерации в государственном строительстве как залога единства России. Выстраивание грамотного баланса в распределении полномочий между федеральным центром и субъектами Федерации позволяет смягчить возникающие противоречия, что свидетельствует о стремлении обеспечить баланс интересов между центральным правительством и регионами. Национальные власти работают над повышением финансовой автономии регионов, предоставляя им право осуществлять контроль над своими средствами. Такой подход, учитывая различия в ментальности, культуре, потребностях регионов, позволяет гибко подходить к управлению различными субъектами Федерации. Повышенное внимание к региональной специфике есть вектор политики современной российской верховной власти. Стремление к разумному равновесию между центральной властью и регионами отражает историческую эволюцию государственного устройства России в сторону подлинного федерализма.